— Ты думаешь, дурак, что наши товарищи тратят пули для развлечения? У тебя пустая башка, Вилли.
— Тогда они не дадут им сбежать.
— Надеюсь. Но довольно: иди на свой пост, Вилли. Три карабина на каждые сто метров — этого достаточно, чтобы остановить Тигра Малайзии и его сообщников. Не забывай, что мы заработаем тысячу фунтов, если нам удастся убить пирата.
— По-моему, прекрасная цифра, — сказал Янес, улыбаясь. — Лорд Джеймс очень тебя ценит, дружище.
— Им придется подождать с этим, — отвечал Сандокан.
По ту сторону ограды затрещали ветки, зашелестели листья, и все стихло.
— Эти негодяи значительно увеличились в числе, — прошептал Янес, наклонившись к Сандокану. — Нас вот-вот окружат, дружище. Нужно быть предельно осторожными, чтобы не попасться в их сети.
— Да, ты прав, — согласился Сандокан.
Он поднялся и посмотрел в парк.
Там все мелькали огоньки, появляющиеся и исчезающие среди клумб. Но солдаты, видимо, потеряли следы беглецов и теперь слонялись наудачу; вероятно, они ждали рассвета, чтобы начать настоящий поиск.
— Здесь нам нечего опасаться, — сказал он.
— Может, попробуем прорваться где-нибудь в другом месте? — спросил Янес. — Парк большой, и, наверное, не вся изгородь охраняется.
— Нет, дружище. Если нас обнаружат, нам от них не уйти. Нам лучше спрятаться пока что в парке.
— А где?
— Пошли со мной, и ты будешь доволен. Ты просил меня не совершать безумств, и я покажу, что умею быть осторожным. Если меня убьют, Марианна не переживет моей гибели; так что не будем подставлять им свой лоб.
— А если нас там накроют?
— Не думаю. Да мы и не останемся там очень долго. Завтра вечером, так или иначе, мы вырвемся отсюда. Пошли, Янес. Я отведу тебя в надежное место.
Они поднялись и короткими перебежками отошли от изгороди, прячась среди кустов.
Сандокан заставил Янеса пересечь часть парка и привел его к небольшому одноэтажному строению, которое служило цветочной оранжереей и возвышалась шагах в пятидесяти от дома лорда Гвиллока.
Он бесшумно открыл дверь и на ощупь вошел.
— Куда мы идем? — спросил Янес.
— Зажги кусок трута, — отвечал Сандокан.
— Не заметят ли свет снаружи?
— Опасности нет. Оранжерея окружена густыми деревьями.
Янес послушался и зажег трут.
Комната была полна огромных кадок с растениями, издававшими резкий аромат, поскольку все они были в цвету, и заставлена стульями и бамбуковыми столами, очень легкими.
На противоположном конце была печь для ее обогрева, занимавшая чуть не четверть комнаты.
— Убежище не кажется мне надежным, — заметил Янес. — Тут не будет недостатка в солдатах, желающих перерыть все и вся, особенно за тысячу фунтов, которые лорд Джеймс обещал за твою поимку.
— Я не говорил, что они сюда не придут.
— Но тогда, какого же черта?..
— Спокойно, друг Янес.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Что им не придет мысль искать нас в печи.
Янес не мог удержаться от смеха.
— В этой печи!.. — воскликнул он.
— Да, мы спрячемся там внутри.
— И станем черней, чем африканцы, дружище. Там, должно быть, полно сажи, в этом монументальном калорифере.
— Не важно — отмоемся, Янес.
— Но… Сандокан!..
— Выбирать не приходится: или в печь, или попасть в руки англичан.
— Выбор не таков, чтобы долго мучиться, — отвечал Янес, смеясь. — Ну что ж, войдем в это наше жилище. Посмотрим, удобно ли по крайней мере оно.
Он открыл железную заслонку, зажег кусок трута и решительно полез в огромную печь, звонко чихая. Сандокан без колебаний последовал за ним.
Места было вполне достаточно, но и золы вместе с сажей хватало. Печка была так высока, что два пирата могли не только лежать, но и сидеть в ней довольно удобно.
Португалец, которого никогда не покидало душевное равновесие, повеселился над этой ситуацией на славу.
— Кто бы мог подумать, что страшный Тигр Малайзии будет когда-нибудь прятаться в печи, — посмеивался он, — Недоставало только, чтобы нас здесь хорошенько поджарили.
— Не говори так громко, дружище. Нас могут услышать, — предупредил Сандокан.
— Ну, они, наверное, еще далеко.
— Не так далеко, как ты думаешь.
— Они что, придут осматривать и это место?
— Я в этом уверен.
— Дьявол!.. А если они заглянут в печь?
— Они увидят здесь свою смерть. По крайней мере сразу двое из них, ведь у нас с тобой карабины. Мы сможем выдержать тут даже осаду.
— Но ни одного сухаря, Сандокан. Надеюсь, ты не заставишь меня есть сажу. И потом стены нашей фортеции не слишком прочны. Они рухнут от одного удара прикладом.
— Прежде чем они доберутся до стен, мы бросимся в атаку, — сказал Сандокан, который, как всегда, в рукопашном бою был абсолютно в себе уверен.
— Нужно, однако, запастись продовольствием.
— Это мы найдем, Янес. Я видел бананы и апельсины поблизости в саду, мы пойдем и оборвем их.
— Когда? Есть уже хочется.
— Тише!.. — прервал его Сандокан. — Я слышу поблизости голоса.
Было слышно, как снаружи разговаривают и подходят люди. Листва шелестела, и камешки аллеи скрипели под ногами солдат.
Сандокан велел потушить трут, приказал Янесу не двигаться, а сам осторожно приоткрыл железную заслонку и выглянул.
Внутри оранжерея была темна, но сквозь стекла ее виднелись факелы, горящие среди зарослей бананов и апельсиновых деревьев, которые росли вокруг.
Приглядевшись повнимательней, он увидел пять или шесть солдат с двумя неграми.
«Неужели они намереваются осмотреть оранжерею?» — спросил он себя с тревогой.
Он осторожно закрыл заслонку и приблизился к Янесу в тот момент, как луч света проник внутрь их маленького убежища.
— Они идут, — сказал он товарищу, который почти не осмеливался вздохнуть. — Будем готовы ко всему. Твой карабин заряжен?
— У меня уже палец на курке.
— Приготовь заодно и крисс.
Отряд вошел в оранжерею, полностью осветив ее. Сандокан из-за заслонки видел, как солдаты передвигают кадки и стулья, осматривая все углы помещения. Несмотря на всю свою храбрость, он почувствовал себя неуютно.
Если англичане шарят везде так упорно, может статься, им бросится в глаза и печь. С минуты на минуту их с Янесом могли обнаружить.
Янес притаился в глубине печи, полузарывшись в золу и пепел.
— Не двигайся, — прошептал ему на ухо Сандокан. — Может, нас и не заметят.
— Тише! — сказал Янес. — Слушай!
Чей-то голос произнес:
— Неужели этот проклятый пират в самом деле ушел нас?
— Как сквозь землю провалился, — сказал другой солдат.
— О! Этот человек на все способен, — сказал третий. — Да это не человек, а настоящий оборотень. Его называют тигром — он и есть тигр, только принимающий на время человеческий облик.
— Перестань, Варрес, — проворчал первый голос. — От этих твоих разговорчиков становится как-то не по себе.
— Я его видел только один раз, и мне этого хватило. Не человек, а настоящий тигр, говорю я вам. Он накинулся на нас, хотя наших было пятьдесят человек; почти все выстрелили разом, но ни одна пуля его не задела.
— Ты нагоняешь на меня страх, Боб, — сказал другой солдат.
— А кто бы тут не испугался? — спросил тот, которого звали Боб. — Я думаю, даже сам лорд Гвиллок дрожит у себя в доме от страха.
— Как бы то ни было, но мы захватим его. Невозможно, чтобы он снова сбежал. Весь парк окружен, и, если он захочет взобраться на изгородь, то оставит там свои кости.
— Оборотня не схватишь.
— Кончай, Боб, болтать про нечистую силу. Ведь сумели же матросы крейсера всадить ему пулю в грудь. Лорд Гвиллок, который видел его рану, утверждает, что Тигр — человек, как и мы, и из тела его текла такая же кровь, как наша.
— Такая же кровь?
— Конечно. Этот пират просто очень удачливый малый. И очень смелый, конечно. Но все равно, он мошенник, достойный виселицы.
— Каналья, — пробормотал Сандокан. — Если бы я не сидел в этой печке, я бы тебе показал, кто я такой!
— Давайте, — опять начал первый голос, — посмотрим вон в том углу.
— Здесь его нет. Пойдем искать в другом месте.
— Не торопись, Боб. Видишь вон ту огромную печь? Не худо бы заглянуть в нее.
— Издеваешься? — сказал Боб. — Станет он прятаться в какой-то печи. Говорю тебе, нет здесь никого.
— Пойдем посмотрим на всякий случай.
Сандокан и Янес отползли насколько возможно в дальний угол печи и почти зарылись там в пепел и золу.
Миг спустя железная заслонка была отодвинута, и полоса света проникла внутрь; однако не настолько яркая, чтобы осветить всю печь. Солдат сунул голову, но тут же отпрянул, звучно чихая.
Пригоршня пепла, брошенная ему в лицо Сандоканом, сделала его черным, как каминная труба, и почти слепым.
— К черту все это! — воскликнул солдат. — Эту адскую топку сто лет не чистили. Пойдемте отсюда на свежий воздух. Здесь просто нечем дышать.
Топоча, как слоны, и бренча оружием, солдаты вышли из оранжереи, с грохотом захлопнув за собой дверь. Еще несколько мгновений слышались их шаги и голоса, потом все стихло.
— Тысяча чертей!.. — переводя дух, воскликнул Янес. — Еще немного, и этот солдат накрыл бы нас здесь. Минуту назад я бы не дал и пиастра за наши шкуры. Поставлю свечку Мадонне дель Пилар.
— Момент был неприятный, — подтвердил Сандокан. — Когда я увидел в двух футах от себя эту каску и красный мундир перед глазами, я едва удержался от того, чтобы открыть огонь.
— Вот это было бы некстати!..
— Но теперь нам бояться нечего. Они перероют все в парке, а к утру успокоятся и пойдут спать.
— А когда мы уйдем отсюда?.. Ты же не думаешь сидеть тут целую неделю. Наши праос, возможно, уже добрались до устья речки.
— У меня нет никакого желания оставаться здесь, тем более что провизии у нас нет. Подождем, пока охрана уменьшится, и ты увидишь, мы вырвемся отсюда.
— Слушай, Сандокан, пойдем пошарим, не найдется ли что пожевать и смочить горло.