— Во время медитации мы можем находиться в очень уязвимом состоянии, поэтому каждого из нас с детства учат ставить хотя бы простенький щит перед ее началом. Кто-то на самом простом варианте и останавливается, но тех, кто уезжает из Великого Леса, учат более сложным плетениям. Это помогает раскачать резерв, учит ставить щит автоматически и очень выручает в сложных ситуациях.
— Удивительно! А это ничего, что ты мне все это рассказываешь?
— А почему нет?
— У нас считается, что эльфы не любят делиться информацией о себе. Даже выдвигалась версия, что у вас есть на это запрет.
— Конечно, есть секреты, касающиеся наследия кланов, оборонительной способности нашей страны и тому подобного. Про это действительно нельзя рассказывать. Может быть про что-то еще, но таких тем на самом деле не много.
— Но почему тогда сложилось такое впечатление?
— Может быть потому, что мы не пускаем в нашу страну чужаков. Или потому, что людям проще сделать выводы самостоятельно, чем спросить у нас.
— А почему вы не пускаете в вашу страну чужаков? Даже посольства встречаете у границы в специальном городе, который невозможно покинуть без вашего разрешения.
— Это решение было принято старейшинами нашей расы. Раз в несколько сотен лет они собираются и обсуждают, нужны ли нашей расе открытые границы. И принимают решение. Я не старейшина, поэтому ничего не могу сказать по этому поводу.
— Получается, в Великом Лесу могут жить только эльфы?
— Нет. У нас есть небольшое количество представителей других рас. Но мне запрещено рассказывать подробности. Время уже позднее — я бы хотела помыться и почистить зубы.
— Конечно! Я уже все подготовил.
Выхожу из ванной в рубахе Райлона. Она мне великовата — еще немного и прикрыла бы коленки. Остальную одежду, которая мне не пригодилась, складываю у кровати.
Некромант откладывает книгу, которую читал до моего прихода, ждет, пока я улягусь, и выключает свет.
Какое-то время лежу, остро чувствуя, что он рядом. Слушаю его дыхание. И незаметно проваливаюсь в сон.
Снова открываю глаза, когда темнота ночи сменяется предрассветными сумерками. Какое-то время непонимающе смотрю на картину, изображающую рассвет, расположенную напротив кровати. Поворачиваю голову и вижу спящего некроманта, вольготно раскинувшего конечности и занявшего большую часть кровати. Его волосы разметались во сне, лицо расслабилось, из-за чего он кажется совсем юным.
Так, с улыбкой, я и перехожу в гостиную, чтобы принять позу для медитаций. Вокруг привычно вспыхивает сфера щита. Какое-то время смотрю, как небо светлеет и окрашивается розовой дымкой. Закрываю глаза и представляю, что я всего лишь часть этого светлеющего неба. Что каждая клеточка моего тела просыпается, озаренная восходящим солнцем. Как энергия солнца впитывается в меня, наполняя силой, бодростью, магией. Открываю глаза, когда мой магический резерв заполняется полностью, и встречаюсь с восхищенным взглядом ар Райлона. Вопросительно поднимаю бровь, а он шепчет:
— Ты знаешь, что твоя сфера начала заполняться сиянием, а затем это сияние впиталось в твое тело?
— Это так выглядело?
— Да. Удивительно! Вчера ничего такого не было.
Прячу досаду за улыбкой — не ожидала, что он так рано проснется:
— Я сегодня медитировала на восполнение магической силы. Наверное, дело в этом.
— А теперь будешь делать упражнения?
— Да.
Убираю сферу и одним плавным движением оказываюсь на ногах. Тянусь всем телом, затем начинаю последовательно разминать мышцы. Завершаю утреннюю тренировку упражнениями на растяжку. И все это под пристальным взглядом Райлона.
Улыбаюсь:
— Я закончила.
Он стремительно преодолевает разделяющее нас расстояние и, придерживая мою голову ладонью, целует. Когда поцелуй становится более требовательным, а его рука заползает под мою рубаху, со смехом отстраняюсь:
— Я ведь даже умыться не успела. И наверняка потная после тренировки.
— Меня все устраивает.
Притягивает меня к себе и снова настойчиво целует. Целую в ответ. Оглаживает мое бедро, затем подхватывает на руки, садится на диван и устраивает меня на своих коленях. Избавляемся от одежды. Спускается поцелуями вдоль шеи. Его губы ласкают ключицы и выцеловывают по груди к соскам. Он слегка их прикусывает, и остатки моего контроля слетают. Требовательно отстраняю его от себя и впиваюсь в губы, удерживая за намотанные на кулак волосы. Провожу ладонью по его груди, подушечкой большого пальца задевая соски, и наслаждаюсь стоном, который он не смог сдержать. Оглаживаю пресс, потом ниже, и убеждаюсь, что он хочет меня так же сильно, как и я его. Отстраняюсь только для того, чтобы слиться еще теснее. Выпускаю его волосы и впиваюсь руками в спинку дивана. Ощущаю, как он сжимает руками мою талию, и ускоряюсь, не отрывая взгляда от его глаз. От страсти, которую я там вижу, мое собственное возбуждение становится еще сильнее, настолько, что становится сложно не пересечь грань удовольствия. Из его губ раздается особенно громкий стон, и чувствую, как он изливается. От этого ощущения меня накрывает тоже.
Какое-то время мы переводим дыхание, затем лукаво спрашиваю:
— Ты меня только за этим попросил остаться? Кормить завтраком не собираешься?
Усмехается:
— Сразу же, как только помоемся.
Встаем под струи воды вместе, но, как только он пытается перейти к чему-то более волнующему, мой желудок издает протестующую трель. Усмехаюсь:
— Насчет желания позавтракать я не шутила.
— Я заметил.
В чудесном настроении мы направляемся к кухонному уголку. Райлон выбирает в меню яичницу и пирог. Я — жареные колбаски, яйца, пирог, творожную запеканку и стакан молока. Он смотрит на меня с удивлением:
— Ты уверена, что сможешь все это скушать?
— Смогу.
— Если бы я знал, что так проголодалась, покормил бы тебя пораньше.
— Ничего страшного.
— Полагаюсь на твое благоразумие.
Я настолько голодна, что приходится прилагать усилия, чтобы вести себя более-менее прилично. Нужно будет посоветоваться с Ториэлем, как именно себя вести, и какие мои стороны показывать стоит, а какие нет. По-хорошему, это нужно было сделать еще тогда, когда Райлон впервые предложил остаться на ужин. Не знаю, влияет ли на меня беременность, либо это из-за влюбленности, но с анализом ситуации в последнее время у меня все сложно.
Вот и сейчас — не могу придумать, чем мне полагается заниматься, если я осталась в комнатах Райлона? Как-то раньше не приходилось бывать в таких ситуациях. Секса после такого плотного завтрака точно не хочется. Предложить прогуляться тоже не могу — не в том мы положении. В этот момент нехватка Торриэля чувствуется особенно остро. Почему я была такой недальновидной?
— Наелась? — вопрос ар Райлона застает меня врасплох. — Мне сейчас нужно немного поработать. Может быть, пока выберешь в моей библиотеке книгу, чтобы не скучать?
Скрываю облегченный вздох, улыбаюсь и спрашиваю:
— А у тебя есть орехи, фрукты или что-то такое?
— Неужели не наелась?
— Просто люблю что-то грызть, пока читаю. Я очень аккуратно и книгу не испачкаю.
— Сейчас посмотрю.
Открывает шкафчик, во что-то всматривается и достает мешочек с орехами. Пересыпает в тарелочку и вручает мне. Благодарю, и вместе идем в кабинет.
Кабинет не оправдывает моих ожиданий. Не так я представляла логово некроманта — в нем слишком много света, вдоль одной стены книжные шкафы, напротив два кресла с небольшим столиком между ними и огромным полотном на морскую тему. У окна массивный стол с креслом. Бежевый ковер на полу. Все очень обычно и практично — ничего, что давало бы понять кто по профессии владелец кабинета. Так и подмывает спросить, где же все эти сырые подвалы, черепа, скелеты, пентаграммы, таинственные магические инструменты и прочее.
Проходим к книжному шкафу, Райлон его открывает и предлагает выбрать книгу. Поступаю так, как всегда в таких случаях — закрываю глаза и жду, пока появится понимание того, где находится книга, которую мне нужно прочитать. Выбор не так уж велик, поэтому много времени это не занимает. Искомая книга оказывается на второй полке сверху, пятая справа — «Летопись появления Разлома» какого-то человеческого автора. Довольно улыбаюсь и, под удивленным взглядом некроманта, с ногами забираюсь в кресло у стены. Укладываю книгу на подлокотник, тарелку с орешками ставлю себе на ноги и погружаюсь в чтение.
Уже на первых страницах понимаю, что мне невероятно повезло и у меня в руках истинное сокровище — мало того, что автор сам был в том легендарном походе, так еще и умеет об этом увлекательно рассказать.
Отрываюсь от книги только тогда, когда в комнате становится темнее. Поднимаю голову и вижу, что Райлон все еще работает, а за окном уже начинает темнеть. Удивленно приподнимаю брови:
— Вот это я засиделась!
Некромант отрывает голову от документов и усмехается:
— Ты не реагировала на вопросы, поэтому я не стал тебя беспокоить.
— Прости! Со мной такое бывает. Нужно было дотронуться до моей руки, и я бы сразу отвлеклась.
— Не страшно. Впервые вижу, чтобы кто-то был настолько поглощен чтением.
— Это тебе не страшно. А я уже опаздываю. Мне пора. Прости!
Подхватываюсь, кладу книгу на столик, туда же ставлю опустевшую миску, вихрем уношусь в спальню, снимаю рубаху Райлона, натягиваю свою одежду, подхватываю сумку и бегу в гостиную. Киваю несколько ошарашенному некроманту и открываю портал в свою гостиную.
Вбегаю в свою комнату. Мысленно благодарю Торриэля за подготовленную одежду, переодеваюсь и бегу в зал для тренировок. Мастер Парриэль осуждающе качает головой, но мое опоздание никак не комментирует. Делаю быструю разминку, и мы начинаем тренировку.
Из тренировочного зала выползаю уставшая, но довольная. Сегодня мастер помогал мне отточить навыки владения длинным кинжалом. Непривычное для меня оружие, на освоение которого потребовалось время.
Нужно бы после тренировки пойти ополоснуться, но сил хватает только на то, чтобы сесть за обеденный стол и попросить Торриэля добыть мне еды.