Торриэль сочувственно на меня смотрит и говорит:
— Да, милая, не выйдет из тебя хорошего шпиона. Но тебе бы всё равно пришлось ему объяснять, почему мы разрешили тебе участвовать в геноциде бандитов. Так что просто расскажешь более подробно, чем собиралась.
Я грустно вздыхаю. А друг говорит Райлону:
— Ты на неё не обижайся. Она, конечно, многое от тебя утаивает. Но это не из-за того, что не доверяет. Просто у нас принято перестраховываться по поводу и без. Чем меньше знаешь, тем легче правильно реагировать. Всё-таки клятва клятвой, а по языку тела тоже многое можно сказать. Нас с детства тренируют контролю, но при большом мастерстве можно прочитать любого.
Как и обещал Торриэль, через час мы делаем остановку, он устанавливает большую палатку, в которой с комфортом перекусываем. Затем друг достает для меня шикарное зеленое платье, изящные сапожки и отороченный светлым мехом плащ, на пару тонов темнее платья. Завершают наряд тяжелое изумрудное колье и бриллиантовые серьги. После того, как мы усаживаемся в карету, муж достает из кармана коробочку, в которой оказываются два обручальных кольца, и произносит:
— У людей принято обмениваться кольцами, если они становятся мужем и женой.
Торриэль хлопает себя по лбу:
— Точно! И как я мог забыть? Бабушка Риэль передала для тебя кольцо — это фамильная реликвия, — и вынимает из кармана коробочку с мужской печаткой. — Как видишь, в печатке три камня. При нажатии на желтый, включится маячок. На синий — щит, защищающий от физического нападения. Примерно на полчаса. А бриллиант всегда в активном состоянии и защищает от ментальных атак. Держи, Риэль, — он протянул кольцо мне. — Вот теперь можете обменяться кольцами.
Я надеваю кольцо на палец некроманта. Сперва оно кажется большим, но через мгновение сверкает и принимает размер пальца. Затем любимый надевает своё кольцо на мой палец и с беспокойством спрашивает:
— Нравится?
Я киваю и завороженно любуюсь — кольцо оказывается из белого золота с россыпью бриллиантов. Торриэль усмехается:
— Объявляю вас мужем и женой. Но целовать невесту не нужно. Приберегите это до момента, когда останетесь наедине.
Мы улыбаемся, переплетаем пальцы, и остаток пути уютно молчим.
Минуем две деревушки, затем карета подъезжает к замку баронов Таннендберри, который оказывается именно таким, как я всегда и представляла человеческие замки — высокий, с узкими окнами, окруженный высокими крепостными стенами и широким рвом, через который переброшен мост.
К замку мы подъезжаем в урезанном составе — Тени, кроме Арраниэля, в какой-то момент забрали лошадей и уехали в неизвестном направлении. Поэтому мы остаемся впятером.
Перед воротами нас останавливают стражи. Мужу приходится выйти из кареты, поздороваться и сказать, что это он приехал в гости. Конечно же, его сразу пропускают.
Доехав до дверей замка, муж передает карету заботам конюхов и поручает доставить багаж в наши комнаты. Поэтому в светлый холл замка мы входим все вместе и уже налегке.
Не успеваем передать верхнюю одежду прислуге, как раздаются чьи-то торопливые шаги, а затем из бокового коридора практически выбегает пухлая синеглазая женщина и виснет на шее у Райлона:
— Сыночек! Ты приехал! Как я рада!
Муж ласково обнимает мать, которая едва достает ему макушкой до плеча и улыбается:
— Матушка, у нас гости.
Она в замешательстве отстраняется и с некоторым недоумением оглядывает нашу компанию. Райлон берет меня за руку:
— Матушка, позвольте представить вам мою супругу — Риэль. Риэль, это моя матушка — баронесса Таннендберри Олена.
Я приседаю в изящном реверансе:
— Приятно познакомиться.
Свекровь ошарашенно смотрит на сына:
— Жена? Ты женился? На эльфийке?
Он кивает:
— Верно, матушка.
— С каких пор ты женат? Почему ты мне ничего об этом не писал? — баронесса всплеснула руками.
— Мы поженились не так уж давно. Мне не хотелось, чтобы вы узнали про такую важную перемену в моей жизни из письма, поэтому мы приехали, чтобы рассказать вам обо всём лично. Так же позвольте представить вам моего коллегу Парриэля и друзей моей жены — Торриэля и Арраниэля. Распорядитесь, пожалуйста, подготовить нам комнаты.
— Конечно, дорогой. Гаррет, — зовет она дворецкого. — Подготовьте гостевые комнаты для этих господ и отнесите туда их багаж.
— Мы с женой остановимся в моей комнате, — уточняет муж.
— Конечно! Вы голодны? Обед будет только через два часа, но я могу приказать приготовить его пораньше…
— Не нужно, матушка, — ласково говорит Райлон.
— Тогда пройдемте в лавандовую гостиную.
Войдя в неё, муж усаживает меня рядом с собой на диван. Парриэль устраивается на кресле возле входной двери, а Торриэль с Арраниэлем располагаются у окна. Свекровь садится недалеко от сына и в волнении прижимает руки к груди:
— Я до сих пор не могу в это поверить. Райлон, ты действительно женился на этой милой девочке?
После её слов Торриэль закашлялся, пытаясь скрыть смех. Задаюсь вопросом, какое из определений свекрови смешит его больше и прихожу к выводу, что всё-таки то, что про возраст — я на пару веков старше мужа. А любимый улыбается:
— Да, матушка. Я действительно теперь женат.
— Ох! Я уже потеряла всякую надежду на то, что ты остепенишься. Как же я рада!
— Отца и брата сейчас нет в замке?
— Да. Они уехали по каким-то делам, но обещали вернуться к обеду. Они будут так рады! И удивлены не меньше меня. Ты такой скрытный, — продолжает она с упреком в голосе. — Ты даже не рассказывал о том, что с кем-то встречаешься.
— Потому что стоило мне упомянуть в разговоре с вами любое женское имя, как вы сразу же начинали строить матримониальные планы.
— Но я же беспокоилась…
— Теперь можете не беспокоиться — я женился и не намерен расставаться со своей женой.
— Она такая хорошенькая! И совсем молоденькая!
Со стороны Торриэля раздается очередная порция подозрительного кашля. Свекровь озабоченно произносит:
— Вы, наверное, замерзли в дороге. Ветра ещё очень холодные. Я прикажу подать в ваши комнаты горячего вина.
В этот момент входит дворецкий и докладывает, что комнаты готовы. Муж учтиво произносит:
— Матушка, мы устали с дороги и хотели бы освежиться перед обедом.
— Ох! Конечно, дорогой.
Мы поднимаемся с мест и следуем за дворецким, который провожает нас на второй этаж. Войдя в комнату мужа, я с любопытством оглядываюсь — большая кровать темного дерева, два глубоких кресла напротив камина, большой книжный шкаф и письменный стол. На каминной полке череп и подсвечник в форме паука. Темно-синие шторы, светлые стены и темный паркет на полу — комната взрослого мужчины, но не маленького мальчика. Озадачено смотрю на мужа:
— Ты рос в этой комнате?
Он улыбается:
— Да. И всё осталось именно в таком виде, в каком было, когда я уезжал учиться.
— Тут как-то пусто. Почти нет твоих личных вещей.
— Тут есть книги. Я в детстве очень много читал. А после того, как узнал, что у меня темный дар, стал читать ещё больше. Просто вместо книг по экономике, торговле, налогам и прочим, обязательным для наследника наукам, переключился на книги по магии. Никогда не чувствовал привязанности к вещам. Тебе не понравилась моя комната?
— Тут… нормально. Просто я удивлена некоторой аскетичности.
Он улыбается:
— Так меня еще никто не называл. Мне уже вдвойне любопытно, как же выглядит твоя комната.
— Теперь я переживаю, будет ли тебе у меня комфортно.
— То, что я не стремлюсь окружать себя большим количеством предметов роскоши, не мешает мне ими наслаждаться. Вот тут, — он открывает дверь справа от кровати, — гардероб, а с другой стороны кровати — дверь в ванную.
Раздается стук в дверь, и к нам осторожно заглядывает Торриэль:
— Никакими непотребствами не занимаетесь? Отлично! Я принес ваши сундуки. Заодно подберу Риэль наряд к обеду.
Он заходит внутрь, извлекает из пространственного кармана наши с мужем сундуки. Затем часть из них сгружает на кровать и поясняет:
— Это подарки для твоей новой родни. Запоминай: дарить подарки нужно в таком порядке — вот этот небольшой сундук, обитый серебром, для отца; этот большой, с золотыми узорами — матери. Этот, из мореного дуба, подаришь брату; ну и последний, обитый тканью, вручишь жене брата. А вот эта коробка со сладостями их дочкам. Я сейчас всё спрячу обратно в пространственный карман. Перед обедом все собираются в гостиной — там подарки и вручишь. Будешь произносить, например, «подарок для отца», я буду его извлекать и передавать. Главное соблюдай порядок дарения — человеческие аристократы это любят. К н и г о е д. н е т
Затем достает темно-серебристое платье, отделанное изящными кружевами, нитку жемчуга и сережки с огромными бриллиантами:
— Вот! Сапожки можешь оставить те, которые на тебе надеты. Я заметил, что в замке холодные полы. Всё, не буду вам мешать.
Моё робкое «спасибо» договариваю ему в спину. Муж вздыхает:
— Чем дальше, тем больше я понимаю, что ты имела ввиду, употребляя словосочетание «чрезмерная опека».
Улыбаюсь:
— С некоторыми вещами нужно просто смириться. Потрешь мне спинку?
— Спрашиваешь!
Он стремительно преодолевает разделяющее нас расстояние и, подхватив на руки, относит меня в ванную.
Глава 22
Интерьер гостиной, куда нас пригласили перед ужином, выполнен в сине-золотой гамме. Голубой шелк стен, служит приятным фоном для картин с морскими пейзажами. В зеркалах отражается свет от множества магических светильников и свечей. Небольшие золотистые диванчики и кресла, расставленные полукругом в центре комнаты, заняты ожидающими нас родными Райлона.
Роскошная фигура матушки подчеркнута нежно-голубым платьем, светлые волосы забраны в сложную прическу, на шее поблескивает баснословной стоимости колье. На соседнем кресле с суровым видом восседает её муж с благородной сединой в густой шевелюре. Его сухощавая фигура вся в черном вызывает инстинктивное чувство настороженности.