поспешила подняться к нему по лестнице.
— Отнеси Мэри в восточное крыло дома. Мы поместим ее в комнате рядом с моей спальней.
Мэри положили на кровать. Анне показалось, что она никогда еще не видела глаз, выражавших так много страдания.
— Я буду ухаживать за тобой, — сказала она с нежностью в голосе, пытаясь не выдать ужаса, который испытала при виде распухшего лица девушки и мертвенно-белого цвета ее щек. — Майкл побудет с тобой, а я схожу за мазями.
Когда она ушла, Майкл улыбнулся девушке:
— Ты попала в хорошие руки. Моя мать пребывает в своей стихии, когда ухаживает за больными. Здесь тебя никто не найдет, так что поправляйся. Надеюсь, что скоро ты опять будешь говорить. Нам нужно о многом побеседовать с тобой.
Анна уже доставала корзинку с мазями из шкафа, когда услышала стук шагов и поняла, что это гости спускаются по лестнице. Она поспешила к ним. Они вовсе не обиделись на нее за то, что она покинула их, и пригласили ее и Кэтрин посетить их на следующей неделе. Как только дверь за ними закрылась, Анна вздохнула с облегчением и послала Джулию в гостиную.
— Иди и расскажи обо всем бабушке. Она, должно быть, очень волнуется, хотя и не подает виду.
Наверху она позвала служанку Сару, свою ровесницу, которая находилась при ней с первого дня ее пребывания в Сазерлее. За это время Сара много раз доказывала свою преданность хозяйке. Анна объяснила ей ситуацию.
— Я сделаю все, что в моих силах, для человека, который пострадал во имя короля и, возможно, спас хозяина.
— Я знала, что могу положиться на тебя, — сказала Анна с благодарностью в голосе.
Когда они вошли в комнату, девушка пристально посмотрела на Майкла, как бы умоляя его остаться с ней. Как только он ушел, в ее горле раздались странные звуки, напоминающие рыдание. Зная от сына, что несчастная в последний раз принимала лекарство три часа назад, Анна налила в ложку болеутоляющее и дала его девушке.
— Это снимает боль, а мы с Сарой пока сделаем тебе перевязку.
Спустившись вниз, Майкл с радостью обнаружил, что гости уже уехали, и, заглянув к Кэтрин, пообещал вновь зайти к ней и все рассказать. Затем он прошел на кухню и рассказал женщинам все, что ему было известно об их мужьях, после чего велел Джо принести два кувшина горячей воды в свою комнату. Когда парень пришел к нему с водой, он поинтересовался, накормлены ли лошади, а потом еще раз предупредил, чтобы тот помалкивал о юной особе, которую они привезли в Сазерлей.
Джо, который был счастлив вновь оказаться дома, получил три золотые монеты и заверение в том, что отныне будет работать на конюшне. Разумеется, он поклялся, что ни одна живая душа не узнает от него о бедной девушке.
Когда Майкл принес кувшины с горячей водой в спальную комнату, Мэри уже спала. Ее раздели и сняли рубашку, которой была перевязана шея, вся распухшая, иссиня-черная. Майкл в ужасе смотрел на нее.
— Выздоровеет ли она когда-нибудь?
— Я сделаю для этого все, что в моих силах, — сказала Анна твердо. Сара вылила воду в тазик и приготовила полотенца.
После того как Майкл ушел, они вымыли девушку, одели ее в ночную рубашку и наконец занялись шеей. Сначала они смазали ее мазью и раствором из целебных трав, потом сделали перевязку. В ту ночь Анна не отходила от постели Мэри. Она читала и перечитывала письмо Роберта и только к утру забылась сном. Обычно ее будила Сара, так что другие служанки не станут заглядывать в спальню госпожи и искать Анну по всему дому. Вернувшись в свою комнату, она увидела, что Сара разворошила ее постель для того, чтобы служанки, которые должны были прийти сюда и делать уборку, подумали, будто госпожа спала здесь.
Скрывать Мэри оказалось не так трудно, как думала Анна. В доме было принято закрывать на ключ комнату, предназначенную для гостей, в которой они поместили девушку. За несколько месяцев до Рождества Анна обычно шила в ней подарки своим домочадцам и слугам.
Анна и теперь шила и вышивала, сидя у кровати больной. Она радовалась тому, что у нее есть чем заняться, ибо каждый день она ожидала возвращения Роберта и каждый вечер ложилась спать расстроенная. Парень одной служанки вернулся из Уорчестера, избегнув пленения, и Анна отпустила ее к нему в деревню. Через неделю вернулся отец еще одной служанки. Никто из вернувшихся ничего не знал о судьбе сэра Роберта. Они рассказали Анне лишь о том, как храбро он дрался, защищая мост. Потом он упал с лошади и его унесли с поля битвы. Если бы Майкл не сообщил ей, что ранение было незначительным, она склонна была предположить худшее.
Мэри выздоравливала. Она все еще не могла говорить, но Анна нашла способ общаться с ней: велела девушке поднимать правую руку, если та соглашается с чем-то, или левую, если нет. Таким образом они узнали кое-что о ее прошлом. При первой же возможности Анна принесла ей бумагу, ручку и чернила, но девушка сразу же дала понять, что не умеет ни читать, ни писать. Со временем им все же удалось понять, что в тот день были повешены ее дядя и брат. Ей, безусловно, тяжело было вспоминать об этом, в глазах ее стояла невыразимая грусть. Других родственников у нее не имелось, так что возвращаться ей было некуда.
Чувствуя себя страшно одинокой, она очень подружилась с Джулией. Так как девушка все еще не могла ходить, Джулия часто читала ей, а когда Мэри уже можно было сидеть, научила ее играть в шашки.
Тревога Анны по поводу Роберта передалась и другим обитателям дома. Джулия стала бояться, что уже никогда больше не увидит отца. Она не хотела говорить об этом ни матери, ни бабушке и доверилась лишь Мэри, которая мимикой и жестами старалась подбодрить ее и вселить в девочку надежду на лучшее.
Хотя Мэри радовалась всякому, кто сидел возле ее постели, будь то славная Джулия, Анна с ее шитьем или Кэтрин, которая рассказывала ей о том, как жила при дворе королевы Елизаветы (порой впадая в забывчивость и повторяя одну и ту же историю снова и снова), наиболее значимым для нее являлись посещения Майкла. Ее глаза сразу же загорались при одном его виде, что крайне радовало его.
Анна отправилась в Чичестер, чтобы купить для Мэри нижнее белье, чулки, туфли и теплое пальто с капюшоном, ибо приближалась зима. Она надеялась, что к тому времени девушка выздоровеет и пропадет необходимость прятать ее. В экипаж Анны доставили четыре платья, заранее заказанных портным. Все они предназначались для Мэри. Потом Анна зашла в трактир «Дельфин», чтобы выпить чашку горячего шоколада в компании своей подруги и узнала от нее, что круглоголовые рыщут по всему Сассексу.
— Они повсюду ищут короля, — сказала ей подруга шепотом. — Ходят слухи, что он уже скрылся за границей. Будем надеяться, что так оно и есть.
Анна знала, что это не так. Если Роберт находится при короле, он никогда не покинул бы страну, не попрощавшись сначала с женой.
Мэри обрадовалась при виде новой одежды. Все платья были украшены вышитыми ленточками и кружевными воротничками, изготовленными Анной. Тем не менее девушка все еще не могла расстаться с повязкой на шее. Боли не проходили, иногда еще приходилось прибегать к помощи болеутоляющих лекарств. Она не могла сидеть и шить в течение продолжительного времени, хотя и хотела помочь Анне, которая готовила подарки служанкам — шелковые кошельки, розетки и юбки. Но она смогла доказать всем, что является отличной портнихой.
Пока на ее лице сохранялась опухоль, все зеркала были убраны из комнаты. Мэри оказалась весьма красивой девушкой с замечательными зелеными глазами, подбородком с ямочкой и нежной кожей лица. Как только она смогла самостоятельно причесываться, она соорудила у себя на голове великолепную прическу. Когда Майкл похвалил ее вкус, она покраснела от удовольствия.
Однажды ей пришло в голову, что она уже никогда не сможет говорить, так как ее голосовые связки безнадежно повреждены и не подлежат лечению. Майкл сидел около нее в этот момент и рассказывал о том, что делал утром, выполняя обязанности владельца усадьбы в отсутствие отца Она хотела что-то сказать ему, полагая что он должен быть первым человеком, который услышит ее голос. Когда ее первая попытка оказалась неудачной, она попробовала снова, уверенная в том, что голос должен вернуться. Он увидел ужас в ее глазах после того, как она несколько раз беззвучно открывала рот и даже привстала, думая что это поможет ей произнести несколько слов.
Он тотчас взял ее руку. Майклом и его близкими уже обсуждалась возможность того, что девушка останется немой, хотя они верили в благополучный исход.
— Не бойся, — подбадривал он ее. — Пройдет еще некоторое время, и ты заговоришь.
Она не плакала, но ее лицо выражало такое страдание, что его сердце разрывалось на части.
— Мэри, не отчаивайся! Ты ведь так мужественно переносила все испытания.
Она видела перед собой только его, как будто он загораживал пропасть, которая разверзлась перед ней. Она подалась вперед и упала бы, если б он не поддержал ее. Обняв девушку, он обнаружил, что она вся дрожит от отчаяния. Тогда Майкл стал утешать ее, как мог.
— Это твой дом. Ты можешь оставаться в Сазерлее до тех пор, пока не захочешь по собственной воле выйти замуж и уехать отсюда. У нас много планов на твой счет. Мы научим тебя читать и писать. Когда боли в шее прекратятся, Джулия научит тебя разным модным танцам. Мы желаем тебе счастья, и пусть наша семья заменит тебе ту, которую ты потеряла.
Вскоре она перестала дрожать и успокоилась. Когда он хотел вновь усадить ее в кресло, она вдруг схватила его за куртку и поцеловала в щеку долгим поцелуем. «Я люблю тебя!» — беззвучно воскликнула она. Затем, испугавшись собственной смелости, она отпрянула от него, но тут же поняла, что он воспринял ее поцелуй как знак благодарности.
Вся семья понимала, что вскоре Мэри должна появиться перед другими обитателями дома. До сих пор еду ей приносили тайком. Сначала она могла только пить, и Анна каждую ночь спускалась на кухню за бульоном. Позднее все члены семьи стали приносить ей такую же еду, какую сами ели за завтраком, обедом и ужином. Постоянно существовала опасность, что кто-то заметит, что они делают это.