– с летучим ходом;
Воссядет на коляску – с лихим жеребцом.
На правом боку у него упругие стрелы Сяфу;
На левом боку у него резной лук Ухао.
Въезжает прямо в Облачный Лес;
Огибает дугою Разлив Орхидей;
Натягивает лук на поймах Цзяна.
Отдыхает средь синей осоки,
Проплывает сквозь ветер чистый.
Наслаждается солнечным током,
Преисполнен весенних мыслей.
Мчится следом за хитрым зверем,
Устремляется к стаям птичьим.
И при этом он
До предела использует силы собак и коней,
Истомляет бегущие ноги гонимых зверей,
Все берет от искусства премудрых своих егерей.
В страхе и тигр, и лисица,
Вспугнуты хищные птицы.
Кони несутся – стучит погремок,
Рыб заставляет подпрыгивать рог.
Косулям и зайцам спасения нет,
Сайгам и оленям погоня вослед.
Льется пот, падает пена; гонимые прячутся на холмах и в норах. И вот уже тех, кто погиб, даже не будучи сраженным, совершенно достаточно, чтобы наполнить идущие следом возки. В этом наивысшее выражение успешной охоты. Можете ли вы, Наследник, найти в себе силы подняться и выехать в те места?
Наследник ответил:
– Ваш покорный слуга болен и не сможет этого.
Однако дух света ян появился у него в междубровии и, поднимаясь все выше, почти заполнил Великие Покои. Гость, увидев, что у Наследника лицо оживилось, тут же стал подбадривать его такими словами:
– Неба касается пламя ночное,
Гром колесниц полетел над землею.
Вьются знамена, сбираются роем,
Перья на пиках взметнулись толпою.
Рог побуждает к усиленной гонке,
К первенству каждый стремится душою.
Чернота от пала простирается, куда только хватает взор; отборная добыча после жертвоприношений отослана к вратам властителя-гуна.
Наследник сказал:
– Это прекрасно! Хотел бы я послушать, что будет дальше.
Гость продолжал:
– Я еще не кончил. Вот что надо еще добавить:
Где в ореховых рощах озер глубина,
Где туманная туча плотна и темна,
Где лежит носорогов и тигров страна,
Там отважные воины, храбрые в битвах,
Обнажились – одежда в борьбе не нужна.
Засверкали клинки белизной-белизной,
Чаща плотная копий и пик скрещена.
Та рука, что в сраженье искусней других,
Будет шелком и золотом награждена.
Смесь из дужо и осоки подсушенной
Станет ковром на пирушке пастушьей.
Лучшие вина, отменная рыба,
Будет печенье и мясо натушено —
Пусть у гостей ублажаются души.
Встречи бурные старых друзей тут и там,
Обостряется слух и отрадно сердцам.
Никто здесь в радушии не усомнится,
Вовеки меж них недоверия нету.
Сердца чистоты незапятнанной – твердость
Металла и камня похожа на это.
Взлетают напевы, разносятся песни,
Звучит беспрерывное «Многая лета!».
Это все воистину радостно для вас, Наследник. Сможете ли вы найти в себе силы подняться и отправиться в такую поездку?
Наследник сказал:
– Ваш покорный слуга очень хотел бы принять ваш совет, но боюсь, что утомлю стонами уши достойных мужей.
И все-таки лицо его еще более оживилось.
Примечания: Сяфу, Ухао. – В древности наиболее искусно изготовленное оружие часто именовалось по имени мастера или по месту производства.
Облачный Лес, Разлив Орхидей – названия прославленных красотой мест во владении Чу.
Великие Покои – образное название человеческого лица.
Гость сказал:
– Предположим, что в равноденствие, в восьмую луну, владетели-чжухоу в дальних краях проводят радостную братскую встречу и вместе отправляются полюбоваться валами на излучине Цзяна в Гуанлине.
Приехали – и не увидели ничего похожего на валы; тщетно они ожидают, когда же вода покажет свою силу, когда явит нечто, достойное изумления.
И вот они созерцают, как набегает волна, как она приподнимается, как она колышется, как она движется по кругу, как она разливается, – и хотя в этом есть нечто, что дает пищу сердцу, но никак невозможно при этом вообразить, какова же скрытая мощь этих вод:
Внезапны они, пугают они,
Огромны они, подавляют они,
Все в пене, все в пене взмывают они.
Пугают они, своевольны они,
Привольны они, неуёмны они,
Безбрежному морю подобны они,
Со степью бескрайнею сходны они.
Разум пленяют – будто бы Южные горы,
Взор увлекают – словно Восточное море,
Радугой взмыли – чуть не к лазурному небу,
Мысли уводят – к дальним прибрежным обрывам.
Потоки свободные не иссякают,
Бегут к почитаемой «матушке солнца».
Вырывается вверх колесница потока
а потом низвергается вниз, – о, да! —
Так случается, что и понять невозможно,
чем и как усмирить ее.
Так бывает – на множество струек
сама по себе разобьется, – о, да! —
И стремглав по излучинам вдаль убегает,
не возвращаясь обратно.
Где-то близко от Красной протоки
вдалеке исчезает, – о, да! —
Опустошив по пути все, что встретит,
потом исполняется лени.
Эти воды теперь уж ничто не пробудит,
из них поднимается утро, – о, да! —
Они сохранили свои устремленья,
но сами себя смирили.
И что же теперь остается людям? —
Обливать свою грудь водою,
Прочищать свои пять вместилищ,
Обмывать свои руки и ноги,
Очищать волоса и зубы.
Удаляются лень и нега,
Прочь выносятся нечистоты,
Прекращаются лисьи чары,
Проясняются глаз и ухо.
Это то самое время, когда, даже если и есть какие-то недуги и хвори, все-таки хочется растянуться горбатому, приподняться хромому, уйти от слепоты, отделаться от глухоты – и посмотреть вдаль на все вокруг.
Ведь правда, что из-за ничтожных вещей напрасно терзаться тоскою, за муки похмелья напрасно бранить вино. Вот почему сказано: «Принявшись за учение, разгонишь сомнения – об этом даже спорить не стоит».
Наследник сказал:
– Прекрасно! Но все-таки как проявляется дух этих валов?
Примечания: Чжухоу – общее название удельных владетелей в древние времена.
Гуанлин – местность возле устья Янцзы (Цзяна), где река перед впадением в морской залив делает несколько больших поворотов.
«Матушка солнца» – образное название Восточного моря, из которого, по старинным представлениям китайцев, по утрам поднимается («рождается») солнце.
Красная протока. – Комментаторы затрудняются объяснить, где она находится.
Пять вместилищ – пять внутренних органов (сердце, печень, селезенка, легкие, почки), по утрам очищающиеся от накопленного за ночь.
Лисьи чары – здесь: ночные соблазны, которые насылают, по китайским древним понятиям, оборотни-лисы.
Гость сказал:
– Об этом записей нет, но я слышал, что некий наставник говаривал: «Есть три вещи, подобные по действиям духам, – хотя духи здесь ни при чем:
На сотню ли раскатившийся гром;
Воды речной течение вспять,
воды морской приливный подъем;
Из горных недр исходящие тучи
без перерыва, ночью и днем».
Стремительны волны в разливах раздольных,
Валами вздымаются бурные волны.
Вот они только-только возникли,
журчат-журчат на просторах,
словно белые цапли, слетевшие долу;
Вот они слегка разыгрались, разлились-разлились,
белеют-белеют, как над белой упряжкой
раскинутый полог;
Вот они в бурном волненье, неудержимы-неудержимы,
будто целого войска одежды взметнулись на поле;
Вот они вырвались вбок и побежали стремглав,
валами-валами, – так же в легких повозках
пробивается войско на волю.
Точно так шестерня запряженных драконов
Поспешает вослед за Тай-бо над рекою;
Устремляются буйною пенной дугою
Седловины – горбины одна за другою.
Выше-выше, рвутся-рвутся.
Вольно-вольно, льются-льются.
На твердыни крепостные,
Как войска, они вот-вот взберутся.
Смирные в глубях, злобные в кручах,
Водоворотами бурными крутят,
Ни перед чем они не уймутся.
Можно видеть, как волны с обеих сторон
И кипят, и клокочут, и бурлят, закипая,
Как из глуби из темной, взъярившись, взлетают,
Эти вверх устремились, те вниз опадают.
Кто ни встретился – тому смерть,
Кто противился – сокрушен.
Начинается волн течение,
где Ховэйский скалистый склон.
Травянистыми падями их поток разделен.
По Цинме они ходят кругами,
В Таньхуань накопляются мирно,
По дуге огибают
гору, где У Цзы-сюя молельня;
Злобно рвутся они
на площадку, где матушки Сюя кумирня.
Забираясь на Красные Скалы,
Выметают Фусана долины,
Как раскаты грозы
разнеслись по просторам обширным.
Всему научились от воинов грозных,
И так же напористы, так же отважны.
Накатом-накатом, наметом-наметом,
подобно коням горячим, несутся;
«Дунь-дунь, гунь-гунь» —
как будто удары грома рокочут.
Исполнены гнева, встречая преграды,
Взметнувшись вверх, через них перекатят.
Если же в устье заросшем, друг друга тесня,
волн собирается грозная рать,
Рыбе от них не уплыть,
Птице не улететь,
Зверю не убежать.
Толпою-толпою, когортой-когортой
Взметаются волны и мечутся тучи.
На юге взобрались на горные кручи,
На севере склон разбивают сыпучий,