– Что-то случилось?
– Да нет, пока ничего такого, – заверил асдижон. – Просто у меня тут скопилась добавочная информация, но узнать о ней желательно только тебе.
– Я весь внимание.
– Это касается твоего ордена.
– О! Ты бы знал, как мне надоело таскать на шее это нелегкое удовольствие. Вдобавок оно неимоверно усложняет мне личную жизнь.
– Да это мелочи, – отмахнулся Бриг и стал рассказывать: – С самого начала эти ордена являются переходящими. Тебя просто не проинформировали, что после смерти носителя они опять возвращаются в сокровищницу. Всем известно – Жемчужных Ромбов всего пять. Причем за всю историю ты первый Эль-Митолан, удостоившийся подобной награды. Но я тут заглянул в один древний справочник и вычитал, что возраст орденов неизвестен и, судя по всему, они являются некими артефактами древних.
– Здорово! – обрадовался Кремон, одновременно ощупывая висящий на груди орден. – И какие он имеет свойства?
– Ха! Вот тут и кроется самая большая загадка. Никто ничего не знает. И никаких намеков в исторических описаниях я не встретил. Да и раньше мне никогда не удавалось орден даже в руках подержать. А ведь так интересно узнать…
– Конечно, интересно. Но что ты предлагаешь?
– Давай отправимся ко мне домой и совместными усилиями попробуем покопаться в твоем ордене. Согласен?
– Мог бы и сразу пригласить, не затаскивая меня в этот чулан.
– Не хотел, чтобы кто-нибудь подслушал, что орден – изделие древних. Скорее всего, он уже давно истратил свою магическую энергию и представляет собой лишь ювелирную ценность, но, возможно, имеет некий секрет.
– Согласен, секреты лучше пусть таковыми и остаются.
После этого Кремон приказал своим телохранителям оставаться в апартаментах, а сам отправился к асдижону якобы на ужин. Жилище Лазана имело жесткий охранный контур, за который не могло проникнуть ничье отделенное сознание, и оба колдуна, наскоро перекусив, сосредоточили все свои усилия на разгадке тайны доисторического ордена. Часа три они безрезультатно бились над решением этой задачки и в конце концов признали свое безоговорочное поражение.
– Не работает!
– Может, он никогда и не работал…
– Или мы с тобой неучи в знаниях о тайнах мироздания.
– Не иронизируй. Может, и древние его использовали как украшение.
– С такими острыми углами и таким весом?
– За тысячелетия вкусы могли измениться.
– Вряд ли наши предки были тупее нас…
Еще с минуту подумав, допивая вино, оставшееся после ужина, Кремон осторожно предложил:
– А что, если попробовать расплавить это белое золото?
– Ты что?! Хочешь лишить королевство уникального ордена? Чем потом будем награждать героев?
– Ха-ха, так ведь и награждать больше не за что! Последнего Сторожа уже на чучело разделывают.
– Мало ли за что. За то, что отыщет Утерянный Путь, например. Или покорит и присоединит к Спегото Зачарованную Пустыню.
– Да у вас энормианские планы! – в шутку воскликнул Кремон, но асдижон ответил вполне серьезно:
– Но ведь земли-то ничейные. А вдруг удастся преодолеть «блестящую смерть» на границе. У нас работы ведутся постоянно, да и ваш король держит на смежном с Пустыней участке огромную постоянно действующую экспедицию.
– Само собой. И возле Гиблых Топей подобные работы ведутся. Тут дело даже не в свободных землях. Разгадать этот уникальный феномен нашей планеты – мечта любого исследователя.
Асдижон повернулся к висящей на стене карте мира и задумчиво добавил:
– Все-таки территория у Зачарованной Пустыни немаленькая… И за нее могут схлестнуться и драконы, и бароны.
– А про Чингалию забыл?
– Да те вообще утверждают, что территории Зачарованной Пустыни являются их исторической родиной.
Оба колдуна весело рассмеялись и стали прощаться, по пути к двери вспоминая и всех остальных претендентов на ничейные пространства:
– Морское королевство утверждает, что в древности оно располагалось на берегах всех центральных морей.
– Менсалонцы настаивают, что свои деревья Поднебесного сада они вывезли в давние времена именно из Зачарованной Пустыни – при неожиданной и спешной эвакуации.
– Ага! И султаны Онтара постоянно доказывают, что в центре тех земель у них находится великая святыня.
– Самое смешное, что и у колабов есть легенда, по которой именно в тех местах они построили самый великий и красивый доисторический город.
– Откуда ты знаешь? – засомневался Лазан.
– Не веришь? Ты бы знал, как мне повезло и сколько древних фолиантов удалось перечитать. Так что порой путать начинаю, откуда, из какой книги у меня в черепушке информация осталась.
Уже возвращаясь дворцовыми коридорами к себе, Невменяемый размышлял:
«Как бы отреагировал Бриг, узнав о том, что мне удалось сотворить в Ледонии? А в Гиблых Топях? Может, подкинуть ему рисунок великого водопада в Сорфитовых Долинах и посмотреть на его реакцию? Точно, так и сделаю! Вложу в какой-нибудь самый пыльный фолиант, и пусть кто-нибудь нечаянно листок обнаружит. Хотя… Все это детские шалости. А вот предстоящая вылазка – дело серьезное. Надо бы хорошо выспаться…»
Глава 16Вылазка
В начавшемся с самого утра мероприятии принимало участие не так много людей, как предполагалось набрать для главного Похода. Но и они выглядели солидно в лучших и прочнейших одеждах, экипированные в соответствии с последними техническими и магическими требованиями.
В мини-отряд телохранителей прочно влились Шеслан Тулич и Такос Однорукий. Несмотря на то что прибыли они совсем с другим заданием, без лишних слов и разборок самовольно и естественно вошли в окружение Кремона и приняли его командование. Правда, в некоторых вопросах они продолжали пользоваться довольно большой свободой, но в горные подземелья профессор и полковник решили идти давно и безоговорочно. Они нисколько не сомневались, что без их сил, знаний и опыта молодой колдун с предстоящими задачами не справится.
Также на вылазку подался и асдижон горных егерей с четверкой своих самых отчаянных и сильных ребят. По рассказам очевидцев, они могли взойти на самые высокие и неприступные пики почти без специального снаряжения. И подтягивались на спор на одном пальце.
Помимо них Кремон взял с собой четверых проводников-исследователей, которые ходили по пещерам уже давно и наизусть знали едва ли не каждое ответвление. Двое из них были Эль-Митоланами с сорокалетним стажем.
Последней, самой спорной и сомнительной штатной единицей была наследная принцесса Спегото. Вернее, единиц было две, поскольку верный телохранитель Валдек в последние дни ходил за своей подопечной вне дворца, словно тень. Элизу Майве пытались отговорить от участия в вылазке буквально все – от разгневанной королевы до простодушного Бабу. Все – кроме командира. Но когда все шестнадцать человек выстроились перед ним в полной экипировке, он строго предупредил:
– Время невоенное, за непослушание сжигать не буду. Просто сразу разворачиваю отряд, и сопровождаем уволенного нарушителя к выходу.
Слово «уволенного» он подчеркнул особо, хотя все и так прекрасно понимали, кого Кремон имеет в виду.
Через полтора часа весь отряд продвигался по извивающимся природным тоннелям и пещерам. Шли быстро, потому что исследовать и изучать ничего не планировалось. Решили достичь отмеченных на карте точек и уже там обследовать стены с помощью дуросовых очков. А пока командир отряда будет отделенным сознанием пробиваться сквозь породу, остальные смогут наскоро проверить окрестности.
Вот только пробираться к намеченным местам надо было не менее двадцати часов. Это означало, что по дороге придется сделать перерыв на ночной отдых. К тому же в это расчетное время не входили всевозможные непредвиденные причины остановок – обвалы, оползни, новые провалы, затопленные тоннели или раскинувшиеся в пещерах озера. Ведь в Каррангаррах могло произойти все, что угодно, хотя землетрясения, даже незначительные, здесь фиксировались крайне редко, а о крупных в исторически обозримом прошлом не сообщалось вовсе.
Именно непредвиденные остановки и спутали первоначальные планы отряда. В одном из мест, на середине пути, образовалась новая подземная река, которая за пару месяцев настолько изменила подземный ландшафт, что на поиск обходных проходов и прочистку занесенных песком и камнями тоннелей ушло восемь часов сверх графика.
На ночлег расположились, когда наверху уже была полночь. Для этого проводники выбрали анфиладу небольших сухих пещер с хорошей вентиляцией. Горячую пишу готовили на мушках, топливных таблетках из специально выращенных морских водорослей. Хотя местами под землей можно было найти чудом попавшие вниз корневища, на что и указал Бабу, весьма экономно относившийся к запасам топлива.
Однако проводники высмеяли его предложение, заверив, что в здешних традициях даже нет такого понятия, как «разжигание костра в подземельях». По многим поверьям, совершивший такое кощунство должен немедленно покинуть подземелья, чтобы избежать смерти. Но Бабу не сдавался, тем более что в его защиту выступили брат и сестра Шиловски, доказывая, что топливо, пусть даже и сильно дымящее, все равно остается топливом.
Слушая краем уха эти препирания, Кремон улегся в самом укромном уголке и, пожевывая вяленое мясо, в который раз осмотрел висящий у него на шее Жемчужный Ромб Ему не давала покоя полученная награда. А поскольку магическими средствами они с Лазаном уже весьма основательно проверили сей предмет, то теперь молодой колдун решил его пощупать физически – попробовать отыскать какой-нибудь секрет, открывающийся при нажатии. Что он только с ним не делал – и сжимал, и гнул, и вращал, и крутил, и нажимал на все жемчужины поочередно и одновременно, пока орден не разогрелся до температуры тела. Утомившись, Кремон откинулся на спину и потихоньку начал задремывать, машинально продолжая барабанить пальцами правой руки по выступающим гладким жемчужинам.
Уже почти заснул, когда ему вдруг почудились будто где-то далеко звуки скрипки. Невменяемый замер, весь обратившись в слух, но ничего, кроме голосов своих товарищей, не услышал. Снова впадая в дремоту, он опять услышал странные звуки – словно кто-то неумело, балуясь, бил смычком по струнам. А в следующий момент Кремон сообразил, что эти звуки исходят от лежащего под пальцами ордена. Тихие звуки раздавались с некоторым опозданием после того, как он ударял подушечками пальцев по жемчужинам. Именно эта задержка и сбивала поначалу с толку.