– Кремон, мы все о тебе беспокоимся…
– Вы?! Очень заметно!
– Да, мы. И я в особенности. Почему ты отказался от воды?
– Потому, что не желаю быть обязанным. Да и слишком много условий ты ставишь. Нет чтобы просто дать мне воду…
– Но ведь это же для твоего блага, – пожала плечиками принцесса. – Кажется, у тебя не было повода сомневаться в этом…
– Как же! – фыркнул Кремон с раздражением. – Может, и растраченный миллион тоже для моего блага?
Элиза вполне естественно рассмеялась:
– Конечно! Да ты и сам это поймешь после первого же съеденного плода. Твой ум и так один из самых лучших, а когда активируешь его фруктом из Поднебесного сада, то наверняка сможешь решить самые сложные задачи и найти выход из любого положения. Возможно даже, ты сумеешь разгадать тайну Утерянного Пути, не отправляясь в поход.
– Почему же вы раньше эту загадку не осилили? – с язвительным сарказмом спросил Невменяемый.
– Просто нам и так своих проблем в королевстве хватает. Да и не все такие сообразительные, как ты. Кроме того, плоды дадут тебе возможность исследовать тот волшебный лес. Поскольку предаваться телесным утехам с другими созданиями тебе зазорно… – при этих словах они обменялись такими уничижительными взглядами, что оба тут же фыркнули от возмущения, – то ты вполне можешь попытаться вылететь на открытые просторы и там осмотреться как следует. Проявишь свою истинную сущность раскрывателя тайн мироздания.
– Скорее всего, так и сделаю, – угрюмо пообещал Кремон и напомнил: – О чем же твое высочество хотела со мной поговорить, раз решилась на такой экстравагантный поступок, как визит в термы? Ведь ты нарушила многовековой запрет.
– Никакого запрета никогда и не было. Я специально узнавала. – Элиза огляделась, убедившись, что их никто не подслушивает, и доверительно сообщила: – Просто когда-то давно здесь изнасиловали мою прапрабабушку. Ну и, сам понимаешь, с тех пор как самые первые дамы королевства начали опасаться за свою честь, прижилась традиция игнорировать термы. Но…
– Но ты решила традиции нарушить?
– Естественно! Раз причины, их породившие, стали неактуальными. Нравится мне здесь. Да и повод для разговора есть.
– Такой срочный?
– Странно, ты ведь сам требовал у матери доказательств ее знаний о Длинном Пути под всеми Каррангаррами. Она дала согласие, и теперь я хочу тебя к этому испытанию подготовить. Или тебе уже неинтересно?
– Ну… – замялся Кремон, хотя глаза у него при этом загорелись, – смотря какое испытание. Ты меня уже раз прогуляла по дну озера.
– Хочу напомнить, я тебя действительно взяла на прогулку! – рассердилась принцесса. – Это ты решил нарушить все мыслимые и немыслимые запреты и проявил непослушание. За одно это по нашим законам тебя могли казнить.
– Ну вот, – вздохнул молодой колдун, – уже и угрозы пошли.
Но Элиза не обратила на его реплику внимания.
– А тебя, наоборот, наградили! – продолжала она.
Невменяемый опустил взгляд на грудь, где обычно висел орден, и вспомнил, что оставил его в раздевалке.
– Хорошо, хоть в термах таскать эту тяжесть не надо. А в остальном толку от такой награды как мороженщику от навоза.
– Фи! Что за сравнение! – Скривилась принцесса и положила обратно в вазочку полную ложку с мороженым. – И вообще, тебе не кажется, что ты в последнее время стал разговаривать со мной без должного почтения? Ладно еще, когда я выполняю обязанности младшего проводника, но в моем собственном дворце мог бы относиться ко мне с приличествующим уважением.
С притворным старческим кряхтением Кремон встал, заложил руки за спину и замер в полупоклоне:
– Ваше высочество еще что-то желает мне сказать?
– И не кривляйся, тебе это не идет. Я говорю совсем о другом почтении. О том, которое выказывают желанной и притягательной женщине. Или ты притворялся, когда показывал свое влечение ко мне?
– Нисколько. Вот только в ответ на свои чувства я не получил ничего, кроме досады и разочарования. И у меня создалось впечатление, что ты меня к себя манишь лишь для того, чтобы сразу болезненно оттолкнуть.
– И много раз ты пробовал ко мне приблизиться? – Элиза встала и вплотную подошла к Невменяемому. Тот выпрямился, но рук из-за спины не убрал, хотя было видно, что это дается ему с большим трудом.
– Убить любовь можно и с одного удара…
– Значит, это не любовь…
– Но нас могут здесь увидеть, – Невменяемый сделал последнюю попытку уклониться от неизбежного, – а потом меня казнят, как развратника и нарушителя моральных устоев…
– Странно… герой, атакой пугливый!
Наследница престола привстала на цыпочки, обняла Кремона за шею и потянулась губами к его губам. От соприкосновения тел молодой колдун дернулся, и здоровый инстинкт взял власть над разумом. Его руки прижали хрупкое тело к себе так, что затрещали нежные ребрышки, а поцелуй получился таким страстным, что из губ чуть не брызнула кровь.
Через несколько минут Элиза забилась в конвульсиях, задыхаясь, и, чуть отстранившись, прошептала:
– Дай отдышаться…
Может, за парочкой кто и подглядывал, но, скорее всего, Валдек никого и близко не подпускал к огороженному густыми зарослями уголку. Целый час парочка провела там наедине. Друзья из прежней компании Кремона уже собирались расходиться, когда принцесса поспешно вышла в общий зал и тут же покинула термы.
Не скрывая своей заинтересованности, все вернулись за столы. Невменяемый сидел с немного растерянной и глупой улыбкой и крутил в руках пустой кубок. Подоспевший асдижон налил в этот кубок вина и требовательно спросил:
– Чем вы тут занимались?
Мирта Шиловски с другой стороны подала своему герою кусочек ароматно пахнущей рыбы.
– Судя по твоей счастливой физиономии, вы не только о твоих болячках говорили? – подмигнула она.
Кремон выпил до дна, съел поданное прекрасной ручкой угощение и откровенно пожаловался:
– Вас, женщин, вообще трудно понять. Особенно некоторых… Капризы меняются ежедневно, а то и ежечасно…
Баронетта сунула ему в рот еще кусочек рыбы и посоветовала:
– Ты на нас напраслину не возводи. Отчитывайся в своих поступках и действиях подробно. О чем долго беседовали?
Кремон дожевал рыбу, запил соком и стал перечислять:
– От воды Источника мне удалось отказаться. Потому что у меня свои соображения на сей счет. Но завтра перед обедом мне уготовано какое-то испытание. Королева хочет дать доступ к информации о Длинном Пути.
– Однако! – Асдижон уважительно покрутил головой. – Никто из наших не удостаивался. Кажется, только герцог Каррангаррский что-то там такое испытывал. А вот тебе решилась…
– Элиза сказала, что это очень страшная и болезненная вещь. И еще ни один человек не согласился на повторное испытание. Даже Эль-Митоланы после этого порой умирали. Только владычицы Спегото могут перенести всю процедуру без риска для собственной жизни. Но и они не решались пройти ее повторно.
– Первый раз слышу о подобном, – продолжал изумляться Бриг Лазан. – Почему же тебе такие привилегии?
– Скорее всего, королева опасается за жизни своих подданных, – усмехнулся Кремон. – А так в силу своих способностей не пропаду.
– Ага, значит, это что-то из набора древних артефактов? – продолжал выпытывать асдижон.
– Видимо, да. И, как обычно, никто из Эль-Митоланов так и не смог разгадать ни суть работы, ни само назначение этого устройства.
К разговору присоединился до того напряженно слушавший Шеслан Тулич:
– Не вздумай проходить испытание без меня! Не хватало тебе еще умереть по глупой случайности. Да и опухоль твоя может по-разному отреагировать.
– И мое присутствие там тоже будет желательно, – поддакнул Бриг Лазан.
Однако Кремон лишь поморщился в ответ:
– Мне кажется, что на этом испытании я имею право находиться только один. Хотя… можно и спросить. Ведь ваше присутствие действительно может увеличить мои шансы. А сейчас у меня предложение: давайте продолжим наше веселье? Может, и не до самого утра, но еще пару часов отдыха мы вполне можем себе позволить.
Такос Однорукий на правах старшего друга и опытного ветерана воскликнул:
– Всю жизнь мечтал о таком командире! А то, помню, Липон Бравый нас все больше по болотам да буреломам таскал. А нет чтобы вот как сейчас: в тепле, да перлантским вином…
В ту ночь Кремон, как всегда, отправился ночевать в свою комнату. Он пребывал в весьма расстроенных чувствах, потому что наследница престола проявила неожиданное благоразумие и не стала затягивать страстные поцелуи. Но зато взамен она предложила:
– Давай завтрашнюю ночь проведем вне дворца. Думаю, за целый день нам удастся придумать для этого веские причины.
На том и закончили сумбурное свидание. Невменяемый был готов покинуть термы и сам дворец хоть сию минуту, на что у Элизы, однако, тоже имелись возражения:
– Хоть я и своенравна, но нарушать традиции боязно. А маменька наверняка скоро узнает, где находится ее старшая дочь. Поэтому я сейчас сама поспешу к ней и все представлю в нужном свете.
Доводы были вполне убедительными, и ничего не оставалось делать, как с ними согласиться. А потом еще несколько часов предаваться с друзьями пьянству и в итоге спать в своей кровати одному, потому что по поводу племянницы асдижона принцесса высказалась на прощанье довольно резко и конкретно:
– Если эта девица еще хоть раз на тебя посмотрит, я обязательно найду способ опозорить и изгнать из столицы мою потенциальную конкурентку. Не хватало, чтобы надо мной насмехались!
Спать в одиночестве не хотелось, но что делать! Тем более что племянница асдижона оказалась единственной особой, которая не вернулась к столу после ухода принцессы. Видимо, она была хоть и юна, но весьма сообразительна. А может, это дядя Бриг отправил племянницу подальше от неприятностей.
В какой-то момент Кремон чуть не взбесился и пожелал вернуть девушку за стол любыми средствами – настолько его возмутило, что кто-то смеет ему указывать и выбирать за него партнеров. К тому же этот «кто-то» явно соответствовал затасканной поговорке: «Сам не ам, и другому не дам!» Но тут вмешалась Мирта. Она по-сестрински прижалась к Невменяемому сзади, закрыла ему рот ладошкой и провела успокоительную и воспитательную беседу, сведя свои нравоучения к тому, что молодая красавица может первой пострадать из-за его нетрезвой вспыльчивости и что чуть позже он все равно сможет с ней встретиться, но уже в гораздо более удобном и безопасном месте. А вот во дворце лучше вести себя сдержанно, не своенравно. Все-таки не у себя дома.