Решил он их угостить напоследок. Столы накрыли. И меня он туда пригласил. Я, как встарь, прислуживала. Он-то с ними за один стол не сядет, заглянул только раз, те вскочили, в ноги кланяются. Вышел он, приказал повозку готовить, уезжать собрался. А сам мне мысленно приказывает: «Всех, кто в доме – и строителей этих, и слуг – убей. После прибери всё и в лесу их схорони. И если кого по пути приметишь – его туда же. Надо, чтобы никто о том, что под озером, не знал».
Уж очень странным мне это показалось. «Не вышло бы ошибки, – думаю, – мне-то всё равно, что прикажут, то и сделаю, а хозяину будет неудобство, если он не этого от меня хотел». Оставила я пирующих, к нему пошла. На клочке бумаги написала: «Так ли поняла? Всех убить?». Он кивнул мне и только добавил, чтоб листок сожгла и дождалась, когда он уедет.
Дня через три хозяин приехал, я всё по его указанию сделала. Никого в доме не осталось, никто от меня не ушёл. И как уйти, когда он еще только собирается бежать, а я уже знаю. Да и не убежать человеку от меня. Один хотел на лошади ускакать, так я и его догнала, он и опомниться не успел. Попались мне по дороге два крестьянина, лес видно воровали, я их туда же, в общую яму.
Похвалил меня хозяин. «Теперь, – говорит, – наша тайна надёжно спрятана». А после дал мне указания. Сказал, что если умрёт он, чтобы я в том подвале под озером поселилась, и чтобы слушала я тех надёжных людей, которых он оставляет порошок искать. И детей их, и внуков, и весь их род до конца времён. Если кто из них что худое задумает – тогда приказано мне из озера выйти и расправиться с ним. Но так надо всё сделать, чтобы никто не догадался, что не своей смертью он умер.
А еще предупредил он меня, что и надо мной имеется присмотр. Сказал он, что если я его ослушаюсь, прилетят за мной. И добавил: «Только они не враги тебе. Они– такие же слуги мои, как и ты. И если тебе совсем туго придётся – жди подмоги с неба. Соглядатаи твои мало что понимают, знают только, что нужно беречь тебя, в том числе и от тебя самой. И если беда великая приключится – с неба спустятся. Тогда каждый, кто тебе вред какой учинить вздумает, горько о том пожалеет».
«Если то, что я раньше читал, еще хоть как-то на правду похоже, то это, ну сказка чистой воды. Похоже, я начинаю понимать, в чём дело. Вполне допускаю, что всё это написал сам Яков Вилимович Брюс, да постарался так, чтобы не пропали эти бумаги. Вот взять меня, например. Я, конечно, не верю этому. Делают в наши дни роботов, об искусственном интеллекте говорят, но чтобы такого – и через десятки лет, уверен, не сделают. Однако же, если придётся выбирать – искать ли спокойно этот камень, или сознательно сделать что-нибудь не то… К тому же, ведь особо ничего делать и не приходится. Говорильня одна. А что, если и правда есть что-то, что может повредить? Может просто тот, кто об этом знает, сам себе внушит неизвестно что? Будет шарахаться от каждой тени и, скажем, с моста в реку упадёт? Рассказывал же Вениамин Петрович о странных случаях…», – размышлял о прочитанном Семён.
«Так, что тут осталось?», – он пролистал оставшиеся бумаги. «Не так и много. Дочитаю, а потом спать», – Семён продолжил читать.
Глава 20. Мёртвое тело Дианы
Соболезновать. Доказывать, что утрата – меньшее зло, чем сочувствие.
Когда Василий и София переводили один из вариантов «Завещания» Фламеля, Василий, знакомый с другими версиями этой работы, уже видел в переводе то, что надеялся увидеть. Теперь ему оставалось лишь сопоставить то, что у него было, с новым текстом. Этим он и занялся. Сравнивал, делал записи. Через пару часов всё было готово. К его радости, основные изменения, которые ему удалось найти, относились ко второй части работы над философским камнем, а вот то, что он уже сделал, было сделано правильно. Конечно, он не мог знать до тех пор, пока не проведет последний эксперимент, насколько всё правильно. Но Василий чувствовал, что сейчас всё должно получиться так, как нужно. «А главное, на всю работу нужны считанные часы», – с удовольствием думал он.
«Завтра расскажу всё Софии и можем начинать. Не исключено, что уже завтра мы добудем с ней камень. Осталось совсем немного, да и то, что я не трогал его так давно, тоже очень кстати. Будто кто-то специально удерживал меня всё это время», – подумал он.
«Но если завтра у меня будет камень, тогда…», – было еще одно дело, размышлений о котором Василий избегал. «…тогда мне понадобится тело Дианы для того, чтобы оживить её», – Василий даже не сомневался в том, что его ждёт успех, но думать о теле Дианы было тяжело.
Мысли о том, что можно попытаться вернуть Диану, не тревожа её могилы, Василия привлекали, но в итоге он вынужден был их отбросить. «Нет прямых указаний на то, как проводить с помощью философского камня оживление умерших. Но если провести аналогию с трансмутацией простых металлов в золото, то без тела тут не обойтись. Для превращения металла нужно расплавить его, добавить порошок, здесь важно то, что без исходного материала никакого превращения не бывает», – размышлял Василий.
«Но как же мне достать её оттуда…», – теперь, когда он решил, что без тела не обойдётся, Василий принялся размышлять над планом.
«Получить разрешение на эксгумацию? Но это затянется на неизвестно какой срок. К тому же, как я это обосную? Если и удастся получить, то чем объяснить то, что тело мне нужно здесь? Не хочу и думать о том, в каком она сейчас состоянии… Хорошо бы её доставить сюда прямо в гробу, он, насколько я помню, достаточно прочный, а когда всё будет готово – открыть», – размышлял Василий.
«Поехать ночью, разрыть могилу, вытащить её… Но вряд ли никто этого не заметит. Шум поднимут, тело я не достану, только неприятности», – он никак не могу придумать надёжный способ.
«А что, если вот прямо так, напролом. За деньги сейчас всё можно купить. Наверняка там сейчас похоронная команда, роют могилы на завтра или пьянствуют», – Василий решил, что сами же работники кладбища ему и помогут. Он посмотрел на часы: «Да, десять вечера. Ну а какая разница, должен же там кто-то быть».
Василий открыл сейф, вытащил оттуда пачку достоинством в десять тысяч долларов, подумал, вытащил еще одну. До кладбища было полчаса езды. На улице ночь, он домчался еще быстрее.
У входа на кладбище, чуть в стороне, прилепились здания службы ритуальных услуг. Там же был гараж, перед ним стоял катафалк – микроавтобус «Газель», маленький экскаватор. Дверь в гараж была открыта, оттуда лился неяркий свет. Василий подъехал к гаражу, вышел, заглянул.
Человек пять, мужчины в грязных спецовках, явно из той самой «похоронной команды», о которой он думал, сидели за импровизированным столиком, на котором стояла пара бутылок водки и нехитрая закуска.
«Здравствуйте. Кто тут у вас главный», – начал Василий. «И тебе не хворать», – ответили из-за стола. Один из сидевших за столом поднялся, подошёл к нему. Василий решил, что о таком деле лучше говорить наедине и предложил мужчине выйти за ворота. Выглядел тот виноватым.
– Послушайте, мы завтра всё исправим, – начал мужчина.
– Простите, вы о чём? – не понял собеседника Василий.
– А вы разве не по поводу памятника, который сегодня случайно разбили?
– Нет, не знаю я ни о каком памятнике. У меня к вам дело.
Мужчине явно полегчало, он вытащил пачку сигарет, закурил.
– Что за дело в такое время?
– Пару месяцев назад у меня убили жену. – начал Василий.
– Соболезную, – сказал Мужчина.
– Благодарю. Но дело не в этом. Хотя в этом, но в другом. Она похоронена здесь. – Василий всё тянул с самым главным.
– Надо что-то подправить, а может, памятник хотите? – работник кладбища решил помочь ему высказаться.
– Да нет же. Скажите, ваши ребята могут её откопать? – Василий решил больше не тянуть.
– Слушайте, сколько работаю, еще такого не было. Ни с того ни с сего, посреди ночи, тело выкопать. Вы с ума сошли, что ли? – ответил мужчина и с опаской сделал шаг в сторону от Василия.
– Нет, всё нормально. Дело в том, что мне срочно нужно её тело. Вместе с гробом.
– На это обычно целая пачка бумаг нужна, есть они у вас? – задал вопрос мужчина.
– Нету у меня никаких бумаг. За работу заплачу сколько скажете. – ответил Василий.
– Знаете, это точно не к нам. Если начальство узнает… Место тут тёплое, мигом нас с работы турнут, а может и дело заведут. А на наши места тут же толпа набежит. – ответил мужчина.
– Ну а тогда к кому? Говорю же, я заплачу. – настаивал на своём Василий.
– Не подумайте, что мне это надо, в любом случае мы этого делать не будем, но… сколько?
– Вас, кстати, как зовут? – решил немного сбавить обороты Василий.
– Виктор меня зовут. – ответил мужчина.
– А меня Василий. Будем знакомы. Так вот, Виктор, плачу десять тысяч долларов, прямо сейчас, если согласитесь. – Василий вынул из внутреннего кармана пачку и встряхнул в руке.
На Виктора пачка произвела впечатление, он с минуту помолчал, и видел уже не деньги, а новую машину, простую, но всё же лучше, чем его развалюха. Он видел норковую шубу для жены, о которой та мечтала уже пятый год, видел, как выбрасывает старый продавленный диван, как стены в квартире покрываются свежими обоями… Потом увидел платёжки по трём кредитам, по которым каждый месяц приходилось отдавать чуть ли не всю зарплату. «Однако, если работникам, пусть по пятьсот дать, да цены сейчас такие, ни на что и не хватит», – его мечты почти разбились о суровую реальность. «Может он и больше заплатит, псих же, если с таким делом лезет», – подумал наконец Виктор и сказал Василию:
– Василий, не знаю, зачем вам это надо, но того, что вы предлагаете, недостаточно. Вы же понимаете, нужно ребятам заплатить, надо начальству дать. Вот если хотя бы… – Виктор хотел сказать «двадцать», но на секунду замолчал
– Если хотя бы тридцать, тогда можно об этом поговорить. – закончил он.