А еще в Йорингарде осталась Сванхильд. Пусть ее охраняют, и он запретил ей выходить из опочивальни — однако Кресив ее слишком сильно ненавидит. И теперь она многое может.
Я недоумок, холодно подумал Харальд. Решил поиграть с богами в их игры, забыв, чем кончились такие игры для деда Локи — смертью сыновей и вечными муками…
Он резко встал, оставив чашу с недопитым элем на лавке. Бросил, глянув на Свенельда:
— Благодарю тебя за эль. Ты похоронил того, кого нашел в лесу?
— Да, ярл, — Свенельд изо всех сил пытался выглядеть равнодушным, но лицо его засветилось радостью, когда он увидел, что гость собрался уходить. — Земля мерзлая, пришлось развести костер, чтобы выдолбить яму. Но если найдутся родичи — тело на таком холоде сохраняется долго. Разгребут могилу, смогут забрать…
Харальд кивнул и вышел. Объявил Болли и Скаллагриму, ожидавшим во дворе:
— Возвращаемся в Йорингард. Да поскорей…
— Узнал, что хотел, ярл? — простодушно прогундосил Болли, отворачиваясь от ветра.
Харальд молча кивнул. И оглянулся.
Оба — и Свенельд, и его жена — стояли у двери дома. Смотрели вроде бы спокойно, но на лицах была надежда.
— Ветер усиливается, — осторожно заметил Скаллагрим. — Еще немного — и коней придется вести в поводу. Думаю, до темноты в крепость не вернемся.
Он не стал предлагать переждать непогоду тут, в Ограмюре. И даже не заикнулся о том, что после недавних смертей лучше бы не ходить по лесу ночью…
— Значит, нам придется торопиться, — угрюмо сказал Харальд.
И, взяв поводья у Болли, повел своего коня со двора.
Ночью Харальда в опочивальне не было — сторожил крепость, по словам подлой девки. А явившись утром, отпустил гадюку Нежданку поесть, велев затем вернуться в опочивальню.
Похоже, Харальд куда-то собрался, решила Красава, идя к рабскому дому. Миску с кашей, взятую на кухне, приходилось прикрывать рукой. Снег летел навстречу, слепя глаза…
Точно куда-то поедет, иначе отсыпался бы в опочивальне после бессонной ночи, отпустив рабыню, подумала Красава следом. Зимой в крепости для мужиков дел нет, особенно в такую погоду. Наверно, отправится искать того, кто убил человека в лесу. Того, кого она даже не видела, но описала так гладко, словно кто-то нашептал ей на ухо нужные слова.
Вот и хорошо, что Харальда тут не будет, потому что он может помешать. А так вернется — и узнает, какую змею на груди пригрел.
Красава довольно улыбнулась, входя в рабский дом. Съела кашу, присев на нары. Выждала какое-то время, слушая, как часто стучит в груди сердце, сжимая и разжимая от волнения кулаки.
А потом поднялась.
Харальда в крепости уже не было. Красава не знала, откуда ей это известно — но была в этом уверена. Пора начинать.
Погода нынче снежная, по двору поземка метет, так что все будут сидеть по домам. И не будет лишних глаз, которые могут заприметить ее издалека. Ну а те, кто окажется поблизости — так, что она их сама увидит — про нее потом и не вспомнят.
Спасибо Тору за вьюгу, уверенно подумала вдруг Красава. И сама этой мысли удивилась. Но тут же вспомнила, что Тор — это тот рыжий красавчик, который дал ей померить ожерелье.
Уже пробираясь по двору, занесенному сугробами, она решила, что надо бы сначала сходить в один из мужских домов. Позвать Убби. Чтобы было кому увидеть — а следом разнести по всей крепости…
Откуда она знает про Убби, кто это вообще такой, Красава не задумывалась. Не до этого было. Главное, еще немного — и подлюка Забавка за все заплатит…
К мужскому дому она тоже свернула по наитию, словно ее вела туда незримая рука. Открыла дверь, отряхнулась за порогом.
Мужики, сидевшие и лежавшие на нарах, негромко что-то обсуждавшие, при виде вошедшей рабыни резко замолчали. Красава, не обращая на них внимания — все равно позабудут, что она сюда приходила — зашагала по проходу.
Один из парней, сидевших там, где она шла, вскочил, попробовав загородить дорогу.
И Красава засмеялась. Каким-то чужим, журчащим голосом заявила — на чистейшем нартвежском наречии:
— Уверен, что желаешь встретиться со мной наедине, Грани? Смотри, как бы потом не пожалеть.
Парень покачнулся, осел на нары — а Красава молча пошла дальше. Остановилась у нар, на которых, неловко свесив с края искалеченную кисть, вытянулся здоровяк. Посмотрела на него в упор, сказала негромко:
— А ты не хочешь зайти к Свальду и спросить, что у него было с твоей женой, Убби? Говорят, она к нему от тебя бегала — еще до того, как ярл Харальд посадил ее под стражу…
Убби резко сел. Спросил сквозь зубы:
— А тебе что до этого, сестра жены ярла?
— Да мне ничего, — невозмутимо ответила Красава. — Только сестра моя, жена ярла Харальда, долго смеялась, вспоминая тебя. Говорила, что твою Рагнхильд кто только не топтал. Пока ты ее не подобрал…
Убби рывком встал — и Красава поспешно отступила. Бросила напоследок, чтобы подстегнуть еще сильней:
— А ярл Свальд нынче каждой рабыне, которую за амбарами заловит, рассказывает, что до нее он мял жену хирдмана Убби…
Она склонила голову и быстро зашагала к выходу из мужского дома. За ее спиной звякнула сталь — Убби застегнул пояс, к которому был подвешен меч. Потом накинул плащ.
Выйдя из мужского дома, Красава опрометью побежала к главному дому, к той стороне, где был вход на хозяйскую половину.
И едва распахнула дверь, как сразу натолкнулась на четырех стражников, стороживших вход. Подумала завистливо — бережет Харальд гадину Забавку…
Стережет, да не устережет, сердито подумала она. Ей сейчас это только на руку. Чем больше народу Забавкин позор увидит, тем лучше.
— Расступились, — коротко приказала Красава. — Встали тихо.
И стражники, сначала глядевшие на нее исподлобья, тут присмирели. Прижались к стенкам…
Сделав несколько шагов по проходу, Красава расслышала, как за первой дверью храпит Свальд. Открыла створку с ноги, пинком, радуясь собственной, так неожиданно обретенной силе и смелости. Сделала шаг за порог.
Заспанный Свальд вскинул голову.
— Кто… что случилось? Чего тебе, девка?
— Вставай, — не своим голосом приказала Красава. — Вставай и жди.
В это мгновенье у нее за спиной хлопнула дверь — разъяренный Убби наконец-то добежал до главного дома. Протопал тяжело по проходу, и Красава, развернувшись, встретилась с ним взглядом. Уронила свысока:
— Постой пока тут…
Здоровенный мужик, покачнувшись, замер на месте.
А Красава, переступив порог, пошла к двери в самом конце прохода. Той, что по правую руку — за которой, по словам Нежданки, была опочивальня ярла. Где теперь безвылазно сидела Забавка, вроде как приболевшая…
И то, что она тут сидит, мне тоже на руку, счастливо подумала Красава.
Здесь, перед этой опочивальней, стояло еще трое воинов. Один из них, когда Красава подошла, попробовал было заступить ей дорогу.
— Ты куда? А ну…
— Стой, где стоишь, — прошипела Красава. — Все стойте.
И снова пинком отворила дверь — в опочивальню, где сидела ненавистная сестра.
Забавка, развалившаяся на кровати, при ее появлении вскочила. Нежданка спрыгнула с сундука, на котором сидела, подобрав ноги.
— Замри, — бросила Красава, глянув на рабыню.
Следом в упор посмотрела на сестру.
Какой-то шум за дверью опочивальни Забава услышала, но не насторожилась. Знала, что там стражники, а они тоже живые люди, весь день молчком не простоят. К тому же ближе к выходу находилась опочивальня брата Харальда, Свальда. Когда столько народу, людские голоса не в диковинку…
Но дверь опочивальни вдруг распахнулась. Да так, что створка ударилась о стену. На пороге показалась Красава. Вошла, приказала низким голосом Неждане, уже вскочившей с сундука:
— Замри.
И заявила, переведя взгляд на саму Забаву:
— Что, не ждала, тварь гулящая? А вот и свиделись. Помнишь, что я на корабле обещала, когда нас сюда везли? Что если захочу, тебя бросят воинам на потеху. Вот и пришло времячко.
Все то, что рассказывал Харальд — что с Красавой не все чисто, что она вроде бы связалась с колдуном, который людей в крепости убивал — вспомнилось Забаве разом, мгновенно. И она закричала:
— Стража.
Но никто не явился. Хотя Забава видела плечо одного из стражников в проеме распахнутой двери. А в проходе между опочивальнями, где только что звучали голоса, сейчас почему-то было тихо-тихо…
Даже Неждана стояла у сундука, не двигаясь с места. Смотрела на все отстранено.
Красава торжествующе улыбнулась.
— Что, Забавка, привыкла ярловой женкой зваться? Готовься, сейчас ноги будешь перед мужиками растопыривать.
Спасаться надо, с ужасом подумала Забава. И спасаться самой, помощи ждать не приходится ни от кого — ни от стражников, ни от Нежданы, стоявшей сейчас столбом.
Но если стражники в проходе теперь слушаются Красаву…
То даже сбежать не получиться.
И Забава кинулась в сторону — к стене над изголовьем кровати, где со стороны Харальда висело оружие. Где поблескивала среди мечей и копий его вторая секира, про запас, бывшая поменьше той, которую он всегда таскал с собой.
Она уже успела вскочить на кровать — так оно быстрей, чем бегать вокруг. Но Красава рявкнула:
— Стой.
И руки-ноги вдруг перестали Забаву слушаться. Она застыла, утопая в ужасе. А сестра тем временем приказала — голосом сильным, звонким, в котором плескалась радость:
— Раздевайся. Все снимай с себя, говорю.
— Красава… — только и успела пробормотать Забава. Умоляюще, потому что теперь могла лишь умолять.
А потом ее сознание померкло. Словно уснула, стоя на постели.
Забава уже и не осознавала, не чуяла, как ее руки покорно ухватились за платье. Неловко дернули, задирая его и стаскивая…
Красава, обернувшись к двери, приказала стражникам, покорно ждавшим в коридоре:
— Заходите. Баб у вас, полагаю, давно не было? Вот сейчас и получите. Да оружие скиньте, мешать только будет. И помните — она вас сама сюда позвала. Сама перед вами разделась. Так ярлу и скажете.