Скорей всего, его люди решили не отправляться в дорогу по такой непогоде. Или тоже заплутали, как он сам. И вернутся Йорингард с запозданием, возможно — завтра…
Овчарню, где были заперты Свальд и остальные, Харальд отыскал быстро. Ударил по двери, рявкнул:
— Открывай. Тут ярл.
Его узнали по голосу. Что-то скрипнуло, и дверь распахнулась.
Под крохотным окошком, прорубленным в бревенчатой стене, в неглубокой, наспех выкопанной яме вяло горело одно полено. Надо понимать, стражники и тут нашли способ, как погреться.
Хорошо, что есть свет, хмуро подумал Харальд. И можно посмотреть в лица придуркам, которые гнались за Сванхильд…
Он шагнул к костерку, возле которого сейчас никого не осталось — все стражники при появлении ярла убежали к выходу. Приказал:
— Те двое, что были назначены в стражу моей жены — ко мне.
От людей, молча стоявших у другой стены овчарни, отделились двое. Подошли к нему, хмурясь.
Харальд молча всмотрелся в них. Олаф и Стейнбъерн, оба из его прежнего хирда.
В уме вдруг мелькнуло — эти двое, ходившие с ним прежде в походы, могут погибнуть. На этот раз от его руки…
Молчание ярла затягивалось, Олаф со Стейнбъерном неуверенно переглянулись.
— Рассказывайте, — уронил наконец Харальд.
Олаф быстро сказал:
— Твоя жена, ярл, позвала нас в опочивальню. Мы вошли. Думали, она хочет, чтобы ей сундук передвинули или еще что. Бабы вечно все переставляют. А она вдруг начала раздеваться. Ну Мерд и… а потом прибежали Свальд с Убби. Они поймали твою жену почти что под мужиком… правда, лежала только она, Мерд перед кроватью примостился. И к тому времени уже встал…
— Вот с этого и начнет, — почти спокойно сказал Харальд. — Почему вы не остановили Мерда? Стояли и глазели? Может, еще советами помогали?
Олаф со Стейнбъерном опять переглянулись.
— Ну… — протянул Олаф.
Стейнбъерн возмущенно выпалил:
— Мы должны были охранять твою жену от врагов и от рабов, ярл. Ты сам это приказал, и мы твой приказ помним. Но держать ей ноги, чтобы она их не раздвигала перед всеми, ты не приказывал. Это не наше дело. За своей бабой всякий присматривает сам, даже ярл.
— Ты уже наговорил на пару хольмгангов, Стейнбъерн, — натужно объявил Харальд.
Голос у него хрипел. Лицо говорившего мягко, зазывно высветило багровое сияние. Да и лицо Олафа тоже…
— Но когда дойдет до этого, думаю, я выберу эйлинги (вид поединка). Теперь слушайте меня. Ладно, вы не остановили мою бабу. Но почему не остановили Мерда? Сами знаете, чем это могло кончиться для него — будь все это правдой. Если уж Мерд так хотел умереть, мог просто попросить меня об этом. А теперь выскажусь я…
Харальд прервался, обернулся, бросив взгляд на стражников, замерших у дверей. Следом на людей, стоявших в стороне. Среди которых были Свальд, Убби, Бъерн — сразу трое его хирдманов…
В любом случае, свидетелей достаточно, чтобы завтра разнести его слова по всему Йорингарду, решил он.
— Первое — Мерд ни с того, ни с сего вдруг решил попользоваться моей бабой на глазах у всех. Не наедине, чтобы никто не видел. Хотя знал, чем это кончится. Второе — вы, как овцы, стояли и смотрели, словно никогда этого дела не видели. Не оттащили его, не позвали Свальда, моего родича. Хотя должны были позвать. Пусть смотреть за моей бабой не ваше дело, но беречь мою честь? Глядеть за тем, чтобы в моей опочивальне, пока меня нет в крепости, не творилось не знай что? А если бы мою бабу у вас на глазах насиловали, вы и тут сказали бы, что это не ваше дело?
— Ее не насиловали, — пробормотал Олаф, пряча глаза.
— Третье, — бросил Харальд, не обращая на него внимания. — Вы так просто взяли и рассказали мне все это, хотя знаете, что свидетелей таких дел в живых не оставляют. Будь ваши слова правдой — тогда получается, что вы стояли и смотрели, как один из вас бесчестит вашего ярла. Но ничего не сделали. Не остановили его. Не позвали моего родича. Теперь отойдите в сторону. С вами я закончу потом. Свальд, подойди ко мне.
Он дождался, пока Свальд, которого Убби прикрыл одной половиной своего плаща, подойдет. Потребовал зло, ощущая, как губы раздвигаются, открывая зубы — недобро, оскалом:
— Расскажи теперь ты, родич, что видел. И что делал.
Свальд посмотрел на него исподлобья. Однако сказал уверенно:
— Меня позвали воины, охранявшие вход на хозяйскую половину. Сказали, что твоя жена зачем-то позвала к себе своих стражников. И что они слышат странные звуки из твоей опочивальни. Я пошел глянуть, что там. Вместе со мной увязался и Убби. А потом мы увидели твою жену на постели с раздвинутыми ногами. Мерд уже завязывал штаны.
Он замолчал, и Харальд придушенно потребовал:
— Продолжай…
— Когда дев… — Свальд сбился, но тут же поправился: — Когда твоя жена увидела нас, то начала кричать, что ее изнасиловали. И зарубила Мерда, схватив секиру. Затем она убежала, хоть и была в одной нижней рубахе. Так что мы побежали следом, чтобы вернуть ее — иначе замерзла бы. А потом твоя жена выскочила на лед, и мы сообразили, что она хочет выбраться к лодкам. Наверное, решила сбежать. Хотя как сбежишь в такую вьюгу? Унесло бы в море, и все. Поэтому мы пошли вперед, по наледям возле берега, чтобы выйти к устью фьорда первыми. Затем нас догнали Свейн с Ларсом. Потребовали, чтобы мы вернулись — и мы вернулись. Даже отдали оружие. Вот и все.
Харальд одно мгновенье стоял, глядя на Свальда. Сказал наконец хрипло:
— Я спрошу тебя, родич — почему ты не зарубил Мерда? Хотя бы не скрутил его, чтобы я мог с ним разобраться? Ты говоришь, что видел, как он принародно меня опозорил. Ты мой брат. Почему ты стоял столбом?
— Я… — Свальд смолк, заявил уже не так уверенно: — Я просто не успел. Твоя жена сама его убила.
— Да, — выдохнул Харальд. — Она все успела. Если верить тебе — моя жена сначала лежала, потом встала, взяла секиру и зарубила Мерда. И убежала. А вы, куча мужиков, стояли и смотрели. Почему ты не убил Мерда первым, Свальд? Сколько тебе нужно времени, чтобы взяться за оружие? Предположим, ты не взял его с собой — но рядом стояли вооруженные стражники. И в моей опочивальне вся стена увешана оружием. Или ты хочешь сказать, что баба, никогда не державшая в руках меча, оказалась проворней вас всех? Тогда я зря набираю в свое войско мужчин. Надо выгнать вас всех — и позвать на ваши места баб. Может, хоть тогда люди, что служат мне, перестанут двигаться, как сонные овцы. А, Свальд?
Тот ответил угрюмым взглядом. Харальд тихо, недобрым голосом спросил:
— Войдя в опочивальню, ты видел темноволосую рабыню? Ту, что называла себя сестрой моей жены?
— Нет, — буркнул тот.
— А когда бежал следом за моей женой — видел? — уже погромче бросил Харальд.
— Да не было ее там…
— Понятно, — Харальд перевел взгляд на Бъерна. — Ты — ко мне. Свальд, отойди в сторону.
Он дождался, пока молодой хирдман подойдет, приказал:
— Рассказывай то, что помнишь, Бъерн. Ты видел темноволосую?
Бъерн нахмурился.
— Нет, ярл. Мы увидели твою жену, когда она прибежала к воротам. Считай, что голышом, в одной нижней рубахе. И босая. Потом она понеслась к фьорду. Свальд крикнул, что ее надо поймать. Вот мы и побежали.
— Понятно, — Харальд помолчал. — А твои люди, что побежали вместе с тобой, видели темноволосую рабыню? Ту, о которой Свальд кричал, когда его привели назад?
Бъерн мотнул головой. Харальд перевел взгляд на людей, стоявших у другой стены.
— Нет, — отозвались сразу несколько голосов.
— А вот Гейрульф, стоявший вместе с вами у ворот, эту рабыню разглядел, — бросил Харальд. — Он видел, как она бежала за Свальдом, Убби и остальными. И Гейрульф помнит, как ты велел ему снять эту бабу стрелой — после того, как моя жена приказала тебе убить ее. Еще Гейрульф помнит, что ты вдруг побежал за моей женой, забыв о том, что должен был следить в этот день за охраной крепостных стен. И стражники побежали следом за тобой, оставив ворота без присмотра.
Бъерн глянул на него удивленно, но ничего не сказал. Задумчиво сморщился…
Харальд выдохнул, медленно объявил:
— С тобой и твоими людьми мне все ясно, Бъерн. Вы попали под чары темноволосой рабыни, которая умела колдовать. В этой крепости, похоже, колдовство не берет только меня — и мою жену. Завтра ты и все остальные поговорите с Гейрульфом. Пусть он расскажет вам то, что вы забыли. И на будущее, Бъерн… слова моей жены — это мои слова. Когда ты не слушаешься ее приказов — ты не слушаешься меня. Радуйся, что Гейрульф сделал то, что ты велел, пока ты не попал под чары темноволосой. И все-таки попал в колдунью. Теперь отойди. Убби, сюда.
Здоровяк подошел, набычившись.
— Как ты очутился на хозяйской половине, Убби? — равнодушно поинтересовался Харальд. — Каким ветром тебя туда занесло?
Убби молчал, становясь все мрачнее. Потом проворчал:
— Я пришел разобраться со Свальдом. Между нами есть одно дело… которое касается только нас двоих.
— Ты пришел в мой дом так вовремя, что теперь оно касается и меня, Убби, — бросил Харальд. — Или говори правду — или мы устроим хольмганг прямо сейчас. Хотя может, ты выберешь эйлинги? Я помню, чем тебе обязан. И предоставлю тебе право выбора.
— Мы не о том говорим, — вдруг рявкнул Убби. — Когда моя жена убила двух воинов — ты ее осудил. Теперь твоя жена убила воина — но ее ты пытаешься выставить невинной. Хотя она тебя опозорила.
После его крика в овчарне стало тихо. Только слышно было, как снаружи посвистывает поземка…
— Как и твоя жена, ты сам приперся в мой дом, — с ненавистью выдохнул после долгого молчания Харальд. — Хотя ни ее, ни тебя я туда не звал.
Все то доброе, что он помнил о своем хирдмане, разом исчезло, растаяло в багровом сиянии, щедро заливавшем теперь лицо Убби. И Харальд выплевывал слова, одно за другим:
— Она принесла в мой дом беду. Она чуть не сожгла заживо мою жену. Эйлинги или хольмганг, Убби? Ну?
— Хольмганг, — выкрикнул Убби.