Выходит, начни я свой путь от дома Бедульфа, все равно пришел бы на озеро уже затемно, подумал Харальд. И перевел взгляд на Свальда. Объявил:
— Тех, кто пришел с тобой, я оставлю тут. Дам им припасы, чтобы не объедали хозяев. Сегодня отдохнут, а завтра с утра вернутся в Йорингард. И заберут с собой погибшего. У тебя хватит сил, чтобы пойти на лыжах? Одну пару, как я заметил, твои люди сохранили. Палки возьмем у здешних хозяев…
— А я надеялся, что мне найдется местечко на санях, — почти горестно пробормотал Свальд.
— Нет, — равнодушно сказал Харальд. — Ты пойдешь в голове отряда, одним из первых. Выдержишь еще одну ночь без сна?
Свальд пожал плечами, ответил уверенно:
— Да я бы и раньше выдержал. А теперь, с тем, что у меня есть, полагаю… — он стрельнул взглядом в сторону хозяев, торопливо замолчал.
Харальд, не обращая на него больше внимания, бросил Сванхильд:
— За стол. Позавтракаем — и в путь.
За припасами, которые он взял для себя и жены, Харальд ходить не стал, решив обойтись тем, что будут есть его люди.
И, пока жевал копченое мясо с лепешками, которые жена хозяина поспешно разогрела над очагом, размышлял. В округе полно озер, но чужака заметили именно на Россватене. Не потому ли, что до него из Йорингарда два дня пути и добраться туда можно лишь к вечеру? А если ехать из дома Бедульфа — то три дня пути. И опять-таки доберешься к вечеру…
Ловушкой пахло все сильней.
Но идти все равно надо, решил Харальд. Нельзя упускать возможности открыто схлестнуться с теми, кто до сих пор бил лишь в спину. Иначе он и дальше будет жить, все время оглядываясь и ожидая новой беды.
Харальд перевел взгляд на Сванхильд. Хозяйка только что подсунула ей тарелку с ломтями свежего сыра. Он торопливо ухватил первый кусок, прожевал, кивнул, позволяя и ей взять сыра.
Подумал безрадостно — придется рискнуть не только собой, но и женой. И детенышем, которого она носит. С другой стороны, если ничего не делать, то до нее рано или поздно опять доберутся. В покое их все равно не оставят…
Река Рефсна изгибалась ледяной лентой среди заиндевевших ив, росших по берегам. Бежать по льду и впрямь было легче, чем по снегу.
Перекусывали на ходу. Остановиться Харальд разрешил только два раза — и лишь для того, чтобы перевести дыхание и справить нужду.
До Россватена они добрались, когда солнце склонилось к западу, а на лед уже легли длинные тени от деревьев, росших по берегам.
— Брат, — Крикнул Свальд. — Там, кажется, пещера. Вон в тех скалах.
Харальд, как раз сейчас скользивший от саней, на которых сидела Сванхильд, к началу отряда, посмотрел туда, куда указывал брат.
Устье реки, там, где она впадала в озеро, окружали невысокие скалы, поросшие лесом. По левую сторону в скалах темнел зев пещеры. Перед ним была небольшая пустошь…
— Подойдет, — согласился Харальд, уже подкатывая к Свальду. И распорядился: — Все на берег. Рубите деревья, расчищайте снег под скалой. Пока не стемнело, надо приготовить место для ночлега. Но такой, чтобы и костер развести внутри, и самим уместится. Для лошадей тоже нужно место. Если пещера будет маловата, соорудим на выходе шалаш на два ската. Если внутри места достаточно, просто прикроем выход бревнами.
Ночь выдалась морозной — и тихой.
Сванхильд, скинув плащ, разогрела на камнях промасленные лепешки из их запасов. Заодно приглядела за похлебкой, булькавшей в общем котле.
Его люди, одарив сначала девчонку, потом его самого изучающими взглядами, потихоньку расселись на некотором удалении от огня. Оставив Сванхильд наедине с котлом и поварешкой. И подсунув ей под руку свертки, где лежали соль, травы, масло — чтобы бросила в котел, когда ячмень и мелко резаное мясо уже сварятся. Один, осмелевший достаточно, попросил разогреть лепешки и для них…
Девчонка с готовностью закивала.
Харальд, сидевший у входа, занавешенного меховой полостью из саней, не повел и бровью. Пусть разомнет ноги, решил он, поглядывая в сторону Сванхильд. Та крутилась всего в трех шагах от него — костер развели у входа в пещеру, там, где в навесе оставили дыру для дыма.
Подошел отчаянно зевавший Свальд, пробормотал:
— Сейчас поем и усну… если что, пинай со всей силы. Иначе не добудишься.
— Так и сделаю, — пообещал Харальд.
Свальд стрельнул глазами в сторону Сванхильд, прошептал:
— И все же не стоило тащить ее сюда.
— Ее не стоило оставлять, — отозвался он.
И замолчал, взмахом руки приказав Свальду отойти. Замер, опять прислушиваясь к тому, что творилось снаружи.
Там было тихо. Даже ветер не посвистывал. Солнце уже зашло…
И все эти два дня, подумал Харальд, стояла морозная, ясная погода. Словно кто-то позаботился о том, чтобы они добрались сюда без затруднений.
Он так и не уснул. Похлебал горячего варева, которое поднесла ему Сванхильд, и остался сидеть у входа, примостившись на короткой коряге, принесенной для костра. Ждал, держа руку на рукояти секиры.
Место для Сванхильд приготовили в глубине пещеры. Она свернулась под мехами, подобрав ноги, и вроде бы задремала.
А Харальда в сон не тянуло. Внутри словно звенела натянутая струна…
И когда к храпу его людей добавился какой-то звук, Харальд испытал облегчение. Прислушался, не вставая.
В похрапывание вплеталось далекое, едва слышное поскрипывание снега. Кто-то ходил туда-сюда, не здесь, не близко, но в морозную тихую ночь звук разносится далеко. И время от времени ходивший тащил что-то тяжелое, потому что снег то и дело начинал скрипеть без перерыва, неровно, муторно-долго…
Харальд встал, отступил на шаг, навершием секиры отодвинул меховую полость, закрывавшую вход. Всмотрелся в узкую полоску ночной темноты. Но ничего не увидел.
Значит, надо выходить. Может, на это и рассчитывали — что он, заслышал звук чьих-то шагов, выскочит наружу?
Харальд сделал несколько шагов назад, наклонился над человеком, лежавшим ближе всех к входу. Сжал его плечо, потом тряхнул, прошептал:
— Вставай, но тихо. Буди остальных. Чтобы все были на ногах… но молча, без болтовни. Передай тем, кого разбудишь — кто-то ходит неподалеку, поэтому ни звука.
Харальд снова отступил к входу — а его люди, спавшие вповалку, впритык друг к другу, начали молча подниматься. Проснувшиеся будили следующих, подхватывали оружие, подходили к нему.
— Что там? — вполголоса спросил Свальд, подойдя к Харальду.
— Кто-то ходит, — тихо ответил Харальд.
Снег продолжал поскрипывать — далеко, едва слышно.
Снаружи, возле скал, тоже кто-то мог затаиться, подумал Харальд. Подобравшись беззвучно, в отличие от того, кто расхаживал там вдалеке по снегу. Или даже подлетев. Правда, Свальд говорил, что различил свист — но кто его знает, вдруг колесница Тора издает звуки не всегда…
— Где дротнинг? — проворчал Харальд. — Ко мне ее.
Он обернулся, заслышав, как Сванхильд пробирается сквозь толпу воинов. Подумал вдруг — даже ножа ей не дал. Выдернул из ножен на поясе кинжал, протянул жене.
Девчонка приняла — и Харальд, на мгновенье накрыв ладонью тонкие пальцы, уже сжавшиеся на рукояти, пробормотал:
— Себя не порань. Если я позову, выйдешь. А пока сиди тут.
Она ответила серьезным, каким-то повзрослевшим взглядом. Харальд тут же посмотрел на Свальда, бросил:
— Мы с тобой пойдем первыми.
И указал сначала на одного воина, потом на другого.
— Ты и ты. Ваше дело — прикрывать дротнинг от стрел. Следом — остальные. Щиты все держат наготове. Но пока ждите. Стойте тут, выйдете, когда я позову.
Харальд развернулся, прислушался к звукам, что доносились снаружи. Сдернул полость, закрывавшую вход, отбросил в сторону. Сделал несколько быстрых шагов к краю пустоши — туда, где она переходила в пологий берег озера. Быстро огляделся, скользя взглядом по реке, скалам, озеру…
Почти полная луна сияла на небе, заливая все синеватым светом. На снегу вокруг их укрытия подозрительных теней видно не было.
По левую руку бело-синяя лента реки раздавалась вширь, переходя в широкое поле озерного льда, присыпанного снегом.
И там, на озере, что-то неясно и смутно темнело. Прямо на льду. Далекого поскрипывания он сейчас не слышал…
— Может, возьмем факелы? — пробормотал Свальд, становясь рядом.
— У тех, кто меня позвал, их нет, — ответил Харальд, щурясь и пытаясь разглядеть, что там на льду. — И мы им будем видны, а они нам нет. Только подсветим себя без толку. Хотя…
Не будь здесь Сванхильд, подумал он, сбегал бы и посмотрел. Но ее не оставишь без присмотра — и после истории с Кресив никому не доверишь…
Харальд вскинул руку, свободную от секиры, распорядился вполголоса:
— Кольскег, где ты там? Мне нужен твой лук. Стрелы с обмоткой есть? Если что, возьми у других. И прихвати огня. Потом ко мне.
Он дождался, пока воин, взяв подожженное от кострища полено, подойдет к нему. Приказал:
— Целься туда, куда я покажу. Там на льду что-то есть.
Кольскег согласно хмыкнул. Повозился, передавая горевшее поленце Свальду и накладывая на тетиву стрелу с берестяной обмоткой. Харальд вытянул руку, указывая. Лунный свет как-то странно блеснул на коже ладони. Он нахмурился…
Но стрела уже свистнула, улетела вдаль, рассыпая искры.
Кольскег посылал одну стрелу за другой. Они падали на лед, обмотка на тонких древках разгоралась, высвечивая выглаженное пространство, разрисованное синими тенями. Харальд различил крохотные фигурки, рядами лежавшие на озерном льду.
— Люди? — удивленно пробормотал стоявший рядом Свальд. — Мертвые, что ли? Валяются как трупы…
Харальд молча пересчитал тех, кого мог рассмотреть. Восемь человек, неровно разложенных в три ряда. И еще что-то виднелось чуть дальше, на краю освещенного пространства.
Он медлил, рассматривая то, что высвечивали догоравшие стрелы. Подумал — так вот почему поскрипывал снег. Тела — или все еще живых людей? — раскладывали по льду.
— Побереги стрелы, — буркнул он Кольскегу. — Свальд, твоя добыча у тебя на руке?