Я не знаю, что ответить. Сказать правду или же просто замолчать? Черт! Почему все так сложно? Кто она? Кто на самом деле та женщина по имени Ольга? Почему она меня бросила, а потом якобы искала? И почему бабушка скрывала все это от меня? Почему она даже сейчас запрещает своей дочке поговорить со мной?
Столько вопросов и ни единого ответа!
Неужели бабушка, которую я считаю самой честной женщиной на свете, на самом деле врала мне всю жизнь?
Глава 21
Моя Мышка задумалась до такой степени, что меня не слышит.
Завожу двигатель и жму на газ. Автомобиль трогается с места, а Алена так и молчит, находясь где-то далеко от реальности.
Интересно, что у нее в голове творится? Явно услышала какую-то неприятную новость, раз за несколько минут настроение испортилось. Была такой счастливой, радовалась встрече с бабушкой, а тут мгновение — и все перевернулось вверх дном.
— Ален, — сжимаю ее ладонь, привлекая внимание. — Расскажешь?
Она поворачивается в мою сторону, смотрит с непониманием.
— Что? Прости, я не расслышала. Ты что-то спрашивал? — виновато заглядывает в мои глаза.
— Что происходит, Ален? Не хочешь поделиться переживаниями? — говорю осторожно, потому что мне кажется, когда человек о чем-то сильно задумывается, значит, у него есть проблемы.
И в такие моменты лучше не трогать его. Личный опыт, так скажем. Но стоять в стороне и смотреть, как страдает моя девочка, я не могу. В то же время, конечно же, не буду заставлять ее рассказывать что-либо. Может, она сама решит поделиться?
— Мне кажется, моя мама не такая уж плохая, какой описывала ее всю жизнь бабушка, — шепчет дрогнувшим голосом, сжимая мою ладонь, а потом отпускает. — Прости, я... Забыла, что ты за рулем.
Вести автомобиль я и одной рукой могу, но боюсь испугать Аленку. Она и так трясется, когда я неосознанно прибавляю скорость.
— Ты услышала что-то?
— Да, — глубоко выдохнув, снимает с себя куртку и бросает на заднее сиденье. — Бабушка чего-то боится. «Ты всегда против нашей встречи с Аленой», — так сказала та самая Ольга моей бабуле. Значит, она все-таки стремилась со мной поговорить, хоть бабушка и уверяла меня в обратном.
— Ален, давай ты не будешь делать выводы, не поговорив с бабушкой Ясминой, окей? — выруливаю в сторону и останавливаю машину. — Я не хочу видеть тебя такой грустной, Мышка.
Заправляю черную прядь за ее ухо, схватив за затылок, притягиваю к себе. Впиваюсь в губы и охреневаю от кайфа, который получаю рядом с ней. Кусаю губы, слыша тихие стоны своей девушки.
Все еще не верится, что я ее первый. Но уверен в одном на сто процентов: она принадлежит мне. Никому не отдам, не позволю до нее дотронуться. Кошка моя зеленоглазая. Только моя.
— Ром, — отстраняется, пытается отдышаться от моего напора, но я притягиваю к себе снова, зарываюсь пальцами в волосы, сжимаю их в кулаке и тяну назад, чтобы освободить шею. — Ром, ну ты чего такой ненасытный? Боже...
Стонет, когда касаюсь языком бешено бьющей венки. Обнимает за шею, притягивает к себе плотнее. Это безумие длится несколько минут, пока я сам не отстраняюсь, чтобы не потерять рассудок.
— Давай сегодня не пойдешь на работу, а прямиком к нам? — выруливаю на трассу, бросая взгляд на опухшие губы Алены.
Она растерянно поправляет волосы, затем кофту. Я еле сдержался, чтобы не стянуть ее.
— Ром, — смотрит на меня, в зеленых глазах пробегает мольба. — Можно я сегодня останусь одна у себя? Пожалуйста. Мне нужно подумать...
— Если на работу не пойдешь, то ок.
— Не пойду, — глубоко выдохнув, откидывается на спинку сиденья и закрывает глаза.
Спорить не вижу смысла. Пусть отдохнет, это пойдет Алене на пользу.
Понятия не имею, какие у ее мамы были проблемы, раз она бросила свою дочь и ушла к чертям, но зачем вернулась сейчас, когда Алена в ней, откровенно говоря, не нуждается?
Останавливаюсь у Алениного дома. Она покидает салон, напоследок оставив короткий поцелуй на моих губах. Мне ее состояние совсем не нравится. Растерянная, испуганная и тревожная. Ко мне идти отказалась, значит, после работы я к ней приеду. Оставлять ее одну в таком состоянии я не хочу.
По дороге в компанию звонит Кирилл и сообщает, что едет ко мне на работу, чему я только радуюсь. Как раз надо с ним поговорить.
Несколько часов не могу оторваться от документов. Отца нет, а дел по горло. Правда Серега справляется не хуже. Он быстро начал осваиваться, чем удивил меня не на шутку, но все же приходится проверять некоторые отчеты после него. Достаточно одного косяка, чтобы лишиться немалой суммы, а этого я допустить не могу.
— Не занят? — отвлекаюсь на вопрос Кира.
— Нет. Присаживайся, — киваю на кресло, куда он садится и расслабленно откидывается на спинку. — Что опять стряслось? Почему такой грустный?
Улыбаюсь, понимая, что друг тоже влип. Эти девчонки свели нас с ума.
— С ней невозможно, — жалуется, потирая подбородок. — Но и без нее никак. Млядь! Она как яд, ей-богу! Глотнул, значит, сдох! Вроде бы живу я неплохо, но, сука, день ее не вижу, так крыша съезжает. В зомби превращаюсь.
— Мне кажется, у Алены характер немного мягче, нежели у Лизы, — честно признаюсь, потому что моя девочка действительно ангел по сравнению со своей подружкой.
— Они совсем разные, — качает головой, вытаскивая из кармана звонящий телефон. Хмурится, всматриваясь в экран. Отключает и прячет его обратно.
— Можно? — после короткого стука в дверь Серега заходит в кабинет, кладет папки на стол. — Я все проверил, но ты пробегись. Сегодня я хочу пораньше уйти. Дела есть.
— Хорошо, — забираю документы. — А ты изменился. Молодец. Продолжай в том же духе.
Хмыкнув, братец грустно улыбается. Бросает на Кирилла раздраженный взгляд, уходит.
— Ты реально веришь, что он изменился? — друг удивленно таращится на меня. — Да ладно, Ром! Хоть убей, но я чую... Есть у него какие-то планы. Смотри, не заблуждайся. Хитрый он жук, просто так не стал бы пахать днем и ночью.
Не хочется верить... Надеюсь, родной брат не копает для меня яму. Надеюсь…
Алена
Приняв душ, я сажусь на диван и включаю телевизор. Ничего интересного не нахожу или же просто меня ничего не интересует, все раздражает. Бросаю пульт в сторону. Ложусь, чувствуя, как дико клонит в сон. В последнее время постоянно так. Даже на работе весь день не могу прекратить зевать.
Просыпаюсь от звонка телефона. Говорить, честно говоря, нет желания. Кто бы там ни был. Нахожу мобильник на полу, всматриваюсь в экран. Широко зевнув, отвечаю:
— Да, Лиз.
— Привет, Ален! Мы тебя опять потеряли! Ты где? У Ромы? — в ее голосе чувствуются недовольные нотки. — Может, встретимся где-нибудь?
— Обязательно, — произношу хрипло, закрывая рот ладонью, потому что я снова зеваю. — Но не сегодня, Лиз.
— Блин! Ты хотя бы скажи, у тебя все хорошо. Ничего от нас не скрываешь?
— Нет, конечно, — уверяю подругу. — И с Ромой все хорошо. Не стоит за меня волноваться. Я скоро вернусь к вам, Лиз. Целую.
Девушка фыркает, пожелав всего хорошего, отключается.
— Так нельзя, — шепчу себе под нос. — Нельзя так. Поговорю с бабушкой, и она все расскажет. Я не маленькая девочка, чтобы от меня все скрывать.
Глубоко вдыхаю. Наверное, я схожу с ума, если разговариваю сама с собой.
Босыми ногами шлепаю на кухню, включаю кофемашину. Нужно прийти в себя, в конце концов. Меня работа ждет!
Сажусь на подоконник, крепко сжимая в руках кружку с кофе. С головой погружаюсь в прошлое. Вспоминаю свой первый День рождения в детском саду, когда бабуля принесла огромный торт, приготовленный собственными руками. Тогда мне исполнилось пять лет. Я буквально летала от счастья и знала, какое бы желание я не загадала, бабуля сделает все, чтобы оно сбылось. В тот день я безумно хотела в зоопарк, и бабушка с радостью согласилась.
Сижу на полу в ее комнате с альбомом в руках и смотрю на те самые фотографии, которые были сняты в тот день. Вот, тут я с открытым ртом пялюсь на слона. А тут я очень хотела потрогать обезьянку, но бабушка запретила.
Вздохнув, достаю снимок, где мы с бабулей стоим у фонтана, но замечаю еще одну, спрятанную за первой. Черно-белое старое фото. Маленькая девочка сидит на коленях бабули, я так понимаю, это моя мама. На глаза моментально наворачиваются слезы. Какой ребенок не хочет иметь хотя бы одну-единственную фотографию, напоминающую о том, что и у него есть мать? Мне кажется, все хотят! А у меня не было ничего, потому что она меня еще младенцем выкинула.
Вздрагиваю, услышав дверной звонок. Прячу альбом обратно в шкаф и вытираю слезы. Рома пришел, наверное. Но, открыв дверь, замираю, потеряв дар речи.
— Добрый вечер, Аленочка. Мы можем поговорить? Пожалуйста, дай мне несколько минут.
Ольга... Будь она рядом все эти годы, я бы безумно любила ее. Делилась бы всем, не завидовала бы детям, которых в школу приводили их мамочки.
Сейчас же я смотрю на нее и не чувствую ничего, кроме отвращения и ненависти.
— Зачем вы пришли? Нам не о чем говорить! — твердо произношу и хочу закрыть дверь, но женщина не дает возможности.
— Пожалуйста, Алена…
И взгляд такой умоляющий. Зеленые глаза начинают блестеть. Она что, плакать собралась?
— Я вам не верю, — бросаю злобно. — Но если так хотите говорить, то пожалуйста. Заходите, — жестом руки приглашаю внутрь.
Она медлит всего пару секунд. Потом заходит и сама закрывает за нами дверь. Снимает пальто и обувь, бесшумно углубляется в квартиру.
Рассматривает так, будто впервые тут оказалась. Не спешит сесть или же начать разговор.
— Алена, я знаю, что... — ее голос подрагивает. — Я знаю, мне нет оправдания. Но все же я решила рассказать тебе, что случилось на самом деле.
— Мне бабушка все давно объяснила. И я ей верю как самой себе!
— Она не врала, просто кое-что решила не договаривать. Я... на самом деле много раз хотела увидеть тебя, но моя мама всегда была против, — взяв меня за руку, сжимает. — Давай сядем. Я все по порядку начну. Обещаю, без лжи. Как есть. Но я тебя умоляю, дослушай до конца. Иначе я просто умру от угрызений совести. Не могу я так больше...