Тьяна прикусила губу, замолчала. Объявить незаконным их с Валантеном брак? Какая нелепость. И тогда ее ребенок — никакой не будущий герцог Нивер.
Если король сочтет нужным, для чего угодно можно найти аргументы и обоснования.
— Не нужно пока беспокоиться, — тихо сказала Овертина, — мне кажется, Клайдергар не поддержит подобное. К тому же он сам был поручителем на вашей свадьбе. Тин, наверняка скоро здесь появился графиня Каридан — выражать соболезнование. Не принимайте ни графиню, ни кого другого, мы объявим, что вы нездоровы. Целее будете. Заказывайте что хотите, чтобы не скучать. Вы ведь любите рисовать?
Составьте список нужного, все доставят.
— Хорошо, — согласилась Тьяна, — но скажите, неужели Валантен не оставил даже записки для меня? Где он сейчас? Где он может быть? Он даже не попытался поговорить с королем? Ведь можно было как-то решить…
— Оставьте, Тин. Сложно об этом судить, — возразила Овертина, — и лучше нам ничего о нем не знать, хотя бы пока. Предстоит ведь еще не одна беседа с дознавателями. И не переживайте, ваш Валантен не так уж беспомощен, хоть в глухом лесу — в отличие от нас с вами, ему там некого бояться. Вы не забыли? Он не совсем человек, и это правда.
Крепкий душистый чай с запахом фруктов и ягод показался Тьяне безвкусным, а к маленьким сдобным пирожкам она даже не прикоснулась. Должно быть, сказалось огорчение, но Овертина понимающе улыбнулась, она, определенно, была довольна.
— Я не подумала, что вам сейчас не хочется сладкого. Заказывайте сами еду по своему вкусу, все приготовят. Кстати, Хойр, будьте добры, скажите там, пусть ко мне пришлют главную повариху. Зачем на завтрак подали девять блюд, кто велел? Это чересчур, — пояснила она Тьяне, — пусть готовят проще. На обед чтобы был суп и отварное мясо с пряным соусом — это, кажется, полагается есть после похорон? И чтобы я не видела никаких десертов. Кто велел такое подавать?.. А то наши гости забудут, зачем они здесь! — в конце этой речи на ее глазах блеснули слезы, и она быстро отвернулась.
Часом позже Тьяне опять устроили допрос. Дознавателей теперь было двое, вчерашний маленький толстячок и новый, высокий и худой эсс в черном шелке и с большим медальоном на груди, он и задавал вопросы, мягким и вкрадчивым голосом. Овертина, надменно выпрямившись, сидела рядом с Тьяной, Хойр вытянулся у двери. И на столе горела такая же свеча, как вчера, но приносить клятву не пришлось.
Они, слово за слово, повторили все, сказанное вчера, только гораздо медленнее и подробней, и Тьяне не пытались всучить никакие амулеты.
Под конец был такой вопрос:
— Миледи, вы не хотите уточнить свои обвинения в адрес достопочтимой леди Каридан? Запах какого именно зелья почудился вашей спутнице?
— Моя невестка не выдвигала обвинений в адрес нашей дорогой графини, — медовым голосом вмешалась Овертина, — она всего лишь рассказала об их случайной встрече. Просто ей пришлось упомянуть все подробности, куда же от них денешься. Разумеется, мы ни на чем не настаиваем, мало ли что могло почудиться травнице, которая вместо прилежной учебы предпочитает шляться по дорогам и морочить головы легковерным! Ей легко утверждать, что она училась ремеслу у лучшей гадалки Грета, но мы ведь понимаем, что такое настоящее обучение!
Во взгляде худого дознавателя появилось острое любопытство.
— Да, эсс, именно так, — подтвердила Тьяна, невольно восхитившись герцогней.
Как ловко она представила правду об Эль, повернув именно под нужным им углом — чтобы графиню непременно проверили, несмотря на то, что «мы ни на чем не настаиваем».
— И последнее, миледи, — сказал худой, обращаясь к Тьяне, — его величество упоминал, что вина вашего мужа…
— …которую его семья считает поклепом, возведенным в чьих-то корыстных интересах, и с целью подло ввести в заблуждение его величество, — опять встряла герцогиня так ласково, словно говорила с маленьким ребенком, — не забудьте записать мои слова, эсс!
Секретарь, сидящий в углу, исправно строчил, то и дело макая перо в чернильницу. Дознаватель нахмурился, но не возразил, просто продолжил:
— Его величество напоминает вам, леди Айд, что ваш муж, скрываясь, лишь усугубляет свою вину. И вам, как верноподданной гретской короны, следует содействовать, чтобы ваш муж как можно скорее предстал перед королем и Советом. Как только вы узнаете, где он находится, вам следует известить его величество. Необходимо ваше клятвенное подтверждение, миледи, — он поднес ей горящую свечу.
Сначала Тьяна замерла. Она должна поклясться, что при первой же возможности сдаст Валантена? К счастью, в следующую секунду ее осенило.
— Я поняла вас, эсс, — сказала она, поднеся к огню пальцы.
— Именно так, — поддержала ее Овертина, и тоже приблизила руку к огню, почти коснулась его, — мы все поняли, эссы.
Понимание вообще говоря не означает никакого обещания, так что в обеих случаях пламя свечи не дрогнуло, и клятва была принята. Ввели ли они в заблуждение эссов дознавателей такой простой уловкой? Может быть, и нет. Но те не стали возражать, и ничего лучшего все равно сделать было нельзя.
— А вы молодец, — похвалила ее Овертина потом, — выдавать Валанена мы не станем, конечно. Просто потому, что он, возможно, знает, что делает. А мы подождем, что нам остается?
К вечеру прибыл посыльный от короля, в сопровождении нескольких десятков стражи — как будто в Нивере не хватало этого добра. Он передал герцогине кожаный футляр с приказом, который та прочитала вслух, опустив незначащие строки, включающие в себя перечисление титулов и званий: «Леди Айд, супруге лорда Валантена Айда, приказываю находиться неотлучно в Верхнем замке герцогской резиденции под охраной королевской стражи по командованием полусотника Айрена».
Полусотник, стоящий тут же, поклонился.
«Покидать герцогскую резиденцию ей запрещается, — продолжала читать Овертина, — находиться в парке замка без охраны королевской стражи запрещается. Леди Айд обязана содействовать всем мерам, предпринятым для расследования дела ее супруга лорда Валантена Айда, в противном случае она будет нести ответственность как его сообщница. Письма и любые вещи, получаемые и отправляемые леди Айд за пределы герцогской резиденции любым способом, должны быть досмотрены. Все нужды и разумные желания леди Айд должны удовлетворяться. Словом короля подтверждается так же, что ребенок, рожденный леди Айд, является первым и бесспорным претендентом на герцогство Нивер, — здесь голос Овертины дрогнул, — доклады о здоровье леди Айд следует предоставлять еженедельно, при необходимости чаще, в канцелярию короля. Леди Айд может обратиться к королю с просьбой через его второго секретаря лорда Саори. Соправителями Нивера и гарантами королевской воли до рождения наследника Нивера королевским словом назначаются граф Саррос Каридан и леди Овертина Айд, герцогиня Нивер».
Последние слова заставили Оверину чаще задышать, но она быстро справилась с волнением. А Тьяна невольно подумала, что, отчаявшись посадить под замок Валантена, король решил проделать это с ней.
Запрещается, запрещается, все запрещается, а письма ее будут читать посторонние! Собственно, она и намеревалась жить тут примерно так, как предписывал Клайдергар — но добровольно, тут есть разница!
Но еще из приказа короля следовало, что он намерен о ней заботиться… посадив в надежную клетку.
Что ж, ладно. Пока будет так, а так посмотрим.
Сложив королевский указ, Овертина склонилась в поклоне, демонстрируя покорность воле короля, Тьяна сделала то же.
— Надеюсь, граф Каридан не собирается всерьез вмешиваться в наши дела, — позже сказала Овертина, обращаясь больше к виконту Трайверину, — иначе придется принимать какие-то меры. А уж если кто-то из Кариданов решит пожить в Нивере, я пойду даже на скандал! Нивер наш, и нечего кому-то примерять его на себя!
— Тише, леди Скандалистка, — мирно улыбнулся ей «брат», — дождитесь хотя бы повода. А вам, Тин, и подавно волноваться не нужно. Ничего страшного и неприятного для вас в указе и нет на самом деле, зато король обещает лично приглядывать за вашим благополучием.
— Мы бы как-нибудь и сами!.. — взорвалась Овертина, но, наткнувшись на взгляд брата, замолчала.
Итак, последние гости поторопились уехать, стражу в замке опять перетасовали, Хойру и его помощникам опять пришлось побегать, перенастраивая и изменяя охранные заклятья.
Книги — Тьяна капризно их перебирала и откладывала. Вышивки, куча лучших ниток и холст из Ниверсолла, огромный альбом с вышивальными схемами из библиотеки. Сундучок с рисовальными принадлежностями — он вызвал больший интерес леди Айд.
Дознаватели, повторяющие одно и то же, колдуны-лекари, осматривающие Тьяну и подолгу беседующие с Хойром и Овертиной. Повитуха из монастыря, уверяющая, что леди Айд создана Всевышним, чтобы рожать. Три молодые дамы, отобранные Овертиной и проверенные Хойром, а потом еще раз проверенные и перепроверенные колдунами, присылаемыми королем — для компании леди Айд, чтобы она не скучала. Тьяна не возражала, хотя обошлась бы, и то и дело стремилась уединиться хотя бы за рисованием.
Рисование не мешало думать. Вспоминать. Переживать заново. Понимать то, что, казалось, когда-то прошло мимо сознания. Всего этого было немало.
Письмо домой, в Рори. Исписанный лист с вензелем Айдов, достойный быть сразу сожженным в камине, потому что в нем не было ничего искреннего и правдивого. Между строк, намеками она попыталась дать понять, что пока может себе позволить лишь фальшивые письма. Дивона, наверное, поймет, и Брен тоже.
Прогулки по парку, утром и вечером. С дамами-подругами, Тьяне в это время было настолько не до них, что она и через несколько дней путала имена. Иногда присоединялись Овертина и Хойр, а вокруг следовала стража. На этих прогулках настаивал Хойр и повитуха.
— Ходить надо обязательно и побольше, и не лениться, миледи! — заявила она, — хоть вам всевышний и подарил такое сложение, чтобы шутя рожать, но если разленитесь и ослабнете, на себя и пеняйте!