Настоятельница сделала предостерегающий жест, но сказать ничего не успела — монахиня выронила свою работу, и рванулась к Тьяне с криком:
— Не смей, не трогай, отдай!
Среди ночной тишины этот крик показался чересчур громким. От неожиданности Тьяна выронила шкатулку, она открылась, содержимое высыпалось.
Матушка Рамуана сама поскорее поторопилась поднять шкатулку, попутно собрав выпавшие вещи, и дала ее в руки старухе, которая продолжала кричать до тех пор, пока «драгоценность» к ней не вернулась. Все случилось быстро, леди Фан и Тьяна так растерялись от этой неожиданной бури негодования, что не успели сдвинуться с места.
— Она дорожит этим больше всего на свете, — пояснила Рамуана, — боится расстаться. Лучше не трогать.
Пойдемте, она сейчас успокоится.
Сестра Морри тем временем открыла шкатулку и принялась выкладывать каждую вещичку, тщательно ощупывая трясущимися руками, и при этом называла:
— Ножницы. Это ножницы. Лента. Игольник. Это булавки. Это нитки, которыми леди Лия пришивала пуговицы. А стекло забрала эта ужасная маленькая леди. Это ножницы…
Рамуана в нетерпении покачала головой:
— Пойдемте! — но, разглядев выражение лица Тьяны, она осеклась, замолчала.
Тьяна стояла, дрожа всем телом, вся в тревожном предвкушении чего-то очень важного.
— Стекло у меня, — сказала она, — отдать?
— Стекло забрала маленькая леди! — громко повторила сестра Морри.
— Она отдала мне! — отчего-то придумала Тьяна, — Я верну его вам. Вы — леди Дайне?
— Леди Дайне умерла, — сердито поправила старуха, — и моя леди Лия умерла. Я Морри. Отдайте мне стекло моей леди! Тогда у меня будет все! Леди Лия подарила мне, а леди Тьяна взяла стекло! Вы леди Тьяна? Отдайте стекло!
Тьяна не сразу вспомнила: ведь графиня Каридан называла ей имя хозяйки стекла. Вилия Дайне, должно быть, это родная тетка злодея Дайне. Она была воспитательницей будущей герцогини Тьяны. Леди Лия.
— Вы служили у Дайне? У Вилии Дайне? — спросила она.
— Отдай стекло! — не унималась старуха.
Эль уже сунула Тьяне в руки ее сумку. Та поспешно достала шкатулку с драгоценностями, из нее — то самое заветное стекло шута, отдала сестре Морри. Монахиня вцепилась в безделушку, принялась ощупывать, гладить, недовольно заявила Тьяне:
— Ты ее сломала! Где крышка?
— Прости, я не нарочно, — повинилась Тьяна.
— Ты отвратительная девчонка, — заявила старуха, — обманула мальчика, разбила его мечты. Он тебя любил.
— Я не хотела. И не обманывала. Ты ошибаешься, — отчего-то продолжала подыгрывать Тьяна.
— А то я не знаю. Как будто не я приглядывала за тобой здесь, в Кувшинках. Как будто ты не встречалась с ним во дворе Зеленого Храма. Как будто не оставляла ему письма под старым деревом. А потом заявила, что тебе нравится твой герцог. Ты бессовестная!
— Прости, — сказала Тьяна, — я не хотела, — она опять начала дрожать, боясь поверить в то, что только что услышала.
Письма под старым деревом. Там молодой Дайне и леди Тьяна оставляли друг другу письма. Это было их место, место, о котором знали они двое.
— Почему вы боитесь графиню Каридан? — спросила леди Фан, — она вам не нравится?
— Каридан? Стения Каридан? — сестра Морри принялась торопливо складывать в шкатулку свои сокровища, наконец захлопнула ее и прижала к груди, отодвинувшись в дальний угол, — она здесь? Она здесь? Я лучше уйду. Пустите меня, — старуха готова была рвануться, но настоятельница преграждала ей дорогу.
— Успокойтесь. Ее нет, — сказала леди Фан спокойно, твердо, — она не придет. — Почему вы боитесь?
— Она меня узнает. И убьет. Я ее не слушаюсь, и она знает, — бормотала старая монахиня, — а другие слушаются. А я знаю, какая она. Она внучка колдуньи. Она умеет приносить ложные клятвы у огня! Она делала это в школе. Она так вышла замуж! Она лакомка, любит сладкое! Таскала для себя пирожные в школе, и обманывала мою леди Лию!
— Успокойтесь, — Рамуана гладила ее по плечам, — она не придет, ее нет. Успокойтесь…
Она кликнула монахиню, и велела увести сестру Морри и дать ей успокоительное.
— Какая чушь, о Пламя, так не бывает, — вздохнула она, — но если это правда, то это ужасная правда. Внучка колдуньи, которая умеет произносить ложные клятвы! Видимо, внучка тайной колдуньи, и неизвестно, что еще она умеет. Наверняка делает амулеты. Все тайные колдуньи делают амулеты, ведь ими можно пользоваться, даже когда скрываешь дар. Но — ложные клятвы? Конечно, это все надо проверять. Пока это только речи сумасшедшей. О Пламя, во что вы превратили нашу тихую обитель, леди Фан и леди Айд? Ты понимаешь, Элла?..
Леди Фан только вздохнула.
— Но если это правда, то ты понимаешь, что это значит?..
А Тьяна их почти не слушала, она думала о своем. Ей казалось важнее другое.
— Матушка Рамуана, мне необходимо поговорить со священником, — сказала она, — я должна узнать, только в самом Храме, у священника, позволяется оставить Тайну, или можно сделать и иначе? Спрятать в другом месте?
— Это и я отвечу, пожалуй, — наморщила лоб матушка, — формально можно где угодно, но внутри храмовой ограды. Но я не слышала до сих пор, чтобы это делали иначе чем как принято.
— Понятно, спасибо, матушка. Значит, Тайна там, под деревом. Тетя, ты помнишь дерево, которое рисовал призрак? А я уже решила, что это аллегория. Оно там, возле храма. Тайна под ним. Можно?.. — Тьяна была бы совсем не против прямо сейчас отправляться на поиски.
Действительно, это ведь недалеко.
— Можно завтра, — сказала настоятельница, — а сейчас ночь, дорогая моя леди. И я скажу вам, как маленькой: если хотите завтра осматривать то дерево, сейчас немедленно отправляйтесь спать, выпив чашку травяного чая для хорошего сна. И я завтра поеду с вами. Конечно, да, общая молитва, но меня заменит помощница. Такое я не пропущу.
Проследив, чтобы Тьяна и Эль легли, леди Фан спустилась вниз, к Рамуане.
— Ты действительно считаешь, что стоит ехать искать Тайну? Завтра? А не отправляться в Обитель Тишины? Ведь Эль увидела какую-то большую опасность, — сказала она, садясь и принимая из рук подруги очередную чашку с чаем. — Не хотелось бы рисковать ни ею, ни ребенком. Кстати, мне одной вашей сестры Морри хватило бы, чтобы преждевременно родить!
— Значит, она крепче! — усмехнулась Рамуана, — и разве твоя тетка не велела ей самой решать, что делать?
Вот и не мешай, пусть будет, как она хочет. А роды не болезнь, начнутся — примем, на ее сроке уже не страшно. Она ведь не знает, что должно случиться завтра на рассвете?
— Считаешь, что надо сказать?
— Нет, — подумав, покачала головой настоятельница, — этого я не считаю.
Глава 59. То самое утро…
Наутро Тьяна проснулась рано, до того, как небо на востоке начало розоветь. В маленькой келье, которую они на эту ночь разделили с Эль, было темно и тихо. Тьяна какое-то время полежала с закрытыми глазами, пытаясь вспомнить, отчего она проснулась. Как будто что-то приснилось…
А кто ей снилось? Определенно, Нивер, и графиня Каридан, она улыбалась и что-то говорила, а Тьяне хотелось убежать от нее. Она так и сделала, подхватила юбки и побежала, а графиня вдруг бросилась следом, причем тоже бежала быстро, не отставала. И все норовила схватить Тьяну за край одежды. Но откуда-то на пути взялся Валантен, и Тьяна влетела прямо ему в руки, он поймал. Прижал к себе.
«Тин? Где ты была?»
И все, графини не стало. Словно испарилась.
Она сказала Валантену:
«Я знаю, где Тайна, та самая, которую вы так искали! А что, если мы сможем тебя расколдовать?»
Он качал головой.
«А зачем, моя леди? Ты ведь не раз говорила, что я тебе нравлюсь. Разве это неправда?»
Она объясняла:
«Это правда. Но разве ты не хочешь знать, что там за Тайна? А если бы ты превратился, мы бы с тобой танцевали на балах. Ездили бы в гости».
«Что в этом такого интересного. Тин?»
Видя, что она огорчена, он добавил:
«Тин, мало найти Тайну. Ты разве забыла записку Дайне? Там ведь четко сказано, что снять заклятье могут или сам Дайне, или мой отец. Их обоих больше нет. Значит, никто не может».
Она опять принялась ему что-то объяснять, но Валантен покачал головой, притянул ее к себе и быстро лизнул в висок, и пошел прочь. Почему он не поцеловал ее, как в их последнюю встречу? Так было бы гораздо лучше. И она испугалась, что он вот так уйдет и больше не вернется. Стала страшно, и она бросилась следом…
И проснулась. И от воспоминаний, как Валантен уходил от нее. в груди холодело.
Но это лишь сон. Значит, все чувства, им вызванные, скоро развеются. Просто вчера они узнали много тревожного, оттого и снятся такие сны.
Она встала, на ощупь нашла разложенное с вечера платье и принялась одеваться.
— Куда ты собралась, моя леди? — это Эль тоже проснулась и смотрела на нее.
— Пора вставать. Скоро рассвет. Сегодня день большой молитвы. Она начнется с первыми лучами солнца, и закончится с последними. Значит, все в Обители уже встали.
— Убедила, — Эль тоже поднялась.
— Послушай, — Тьяна села на ее кровать, — я теперь не уверена, что Тайна есть под деревом. Вчера была уверена. Ведь дерево уже осматривали, и ничего не нашли. И даже если найдем, заклятье больше некому снимать. И даже если можно… Его нельзя снимать, не спросив у Валантена. Он не раз говорил, что не хочет менять свое обличье на обыкновенное. Ну, разве только ради семьи и герцогства он был согласен.
— Ой-ей, сколько сомнений, — протянула Эль, — может, и не поедешь за Тайной?
— Обязательно поеду. Я должна точно знать, есть она там или нет. И мне снилась графиня Каридан.
— Ты во сне не прихлопнула ее веником? — хмыкнула Эль.
— Я ее боялась.
— А зря. Во сне не надо бояться, лучше — веником. Айнора так говорила.
— Эль, если она оклеветала Валантена, то как она могла сделать столько? Как у нее получилось? Кто ей помогал?