— Хорошо, — улыбнулась Уна, — тогда пойдемте скорее, а то заметят, если отстанем.
Они уже оказались в самом конце процессии, мимо ехал один из задних экипажей.
Поравнявшись с кустами, Тьяна просто шагнула в них, скрывшись среди ветвей, никто и не взглянул в ее сторону. Дорожка оказалась именно там, где обещала Уна, она петляла, посыпанная мелкой галькой, и вела к калитке в заборе… к приветливо распахнутой калитке.
— Миледи, — из-за забора выступил Ривер, — добрый день. Милорд ждет.
— Добрый день, Ривер, — отозвалась она.
Вот и все, ничего плохого не случилось.
Ривер запер калитку на ключ.
— Соблаговолите идти за мной, миледи. Там лестница, осторожнее.
Еще несколько шагов, дальше — лестница, вырубленная в камне, но вовсе не крутая, с широкими и удобными ступенями. Подобрав юбку, Тьяна стала спускаться следом за Ривером. И, уже ближе к концу… она не сразу поняла, что произошло. Ступени выскочили из-под ног и она скатилась с них, упала рядом со слугой, который уже был внизу.
— Миледи?! — воскликнул тот в ужасе и кинулся ее поднимать.
Правая туфля девушки слетела с ноги и теперь валялась рядом, каблук треснул и почти отломился. Она сама… ну, не так и пострадала, если на то пошло. Бывало и похуже — давно, в детстве. Только вот ладонь оцарапалась о что-то острое, кровь капала на платье.
Как же неловко.
Она выхватила платочек из потайного кармашка за поясом — такой удачный изыск, сотворенный портнихой, — принялась вытирать кровь, которая все равно текла, пришлось зажать.
Массивное тело спрыгнуло откуда-то сверху, и Тьяна, конечно, сразу поняла, кто это.
— Тьяна? Вы целы?!
Над ними была балюстрада галереи, на высоте третьего этажа. Имея такие размеры и вес, он спрыгнул легко, почти неслышно.
В прошлый раз у него были глаза цвета морской воды, освещенной солнцем, теперь они казались темнее от тревоги.
— О, милорд, мне так жаль, — пробормотала она, виновато взглянув на лорда Айда, — у меня просто отломился каблук, — она покачнулась, сообразила сбросить вторую туфлю, переступила босыми ногами, виновато улыбнулась, — кажется, вам досталась растяпа в невесты, не хотите ли передумать?
— А вы хотите? — уточнил он, и его голос сразу стал холодным, и глаза потемнели еще больше.
— Нет-нет, — быстро ответила она, — ни в коем случае. Видите, шутить у меня тоже не получается.
— Шутить? — повторил он уже мягче, — просто я никогда не шучу о важном, моя леди.
Сегодня на Валантене была не прежняя легкая куртка на голое тело… хотя, где у него голое тело? Нет, он был одет почти в такой же костюм, как на всех благородных господах в Нивере — штаны из тонкой шерсти, застегнутый на все пуговицы шелковый камзол, под ним, надо думать, еще рубашка — кто же надевает камзол без нижней рубашки.
Наверняка ему не нравилось носить столько одежды в такой теплый день. И он, однако, оставался при этом босиком — как тогда, на пляже. Так ему было удобнее, проще двигаться, наверное.
Он нашел взглядом Ривера, распорядился:
— Возьми туфли леди и отнеси к Хойру. прямо сейчас .
— Вы думаете?.. Нет, милорд, говорю же. Это просто каблук, — запротестовала было она.
— Надо убедиться, — возразил он, — закройте глаза.
— Что? Но зачем?..
— Можно, я попрошу вас и на будущее всегда закрывать глаза, если я захочу?
— Хорошо, — она закрыла-таки глаза, не спеша, впрочем, давать обещаний насчет будущего.
Если он понял, как сам захотел — его дело.
Валантен подхватил ее на руки и понес, по дорожке, потом по лестнице наверх, на галерею. Держал крепко, слегка прижимая к себе, и у Тьяны мелькнула непрошеная мысль, что он ее, пожалуй, ни за что не уронит — она слишком легка для него, и он не споткнется и не оступится — не то что она. Он слишком ловкий и сильный.
Ей сейчас совсем не о чем беспокоиться.
И ради чего она закрывала глаза? Можно и открыть…
Валантен как раз заносил ее в комнату. Поставил на пол.
— А сейчас я вас вылечу лучше лекаря. Закройте все же глаза.
Он говорил медленнее, чем, например, герцог, и голос у него был низкий и немного хриплый — как и тогда, при первой встрече.
— А зачем мне их закрывать, милорд?
Он слегка нахмурился, и она быстро добавила:
— Пожалуйста, ответьте мне только один раз.
— Закройте глаза и не открывайте, — повторил он, мягко разжимая ее поцарапанную ладонь, в которой она зажала платочек, — я потом отвечу.
Кровь из ранок уже перестала идти, но саднящая боль пока осталась.
Она опять закрыла глаза. Он немного помедлил, а потом она ощутила прикосновения к ладони. Он провел прямо по ранкам… пальцем?
Нет, прикосновения казались влажными.
Языком.
Поняв это, она немного смутилась, но глаз не открыла — может, как раз из-за смущения. Его язык продолжал скользить по ее ладони. Сначала при прикосновениях была боль, совсем легкая, от такой даже морщиться неловко, но скоро стало лишь щекотно и, в общем, приятно.
Да нет, просто приятно. Очень приятно. Эта осторожная щекотка, и мурашки, которые побежали от ладони к плечу, и дальше…
Она не открывала глаз. Он подержал немного ее руку в ладони, и вдруг коснулся языком тыльной стороны запястья, волнисто провел, иногда останавливая язык, потом она почувствовала быстрое прикосновение губ там, где прежде был только язык.
И ран никаких на этом месте совершенно точно не было.
Она открыла глаза. Валантен уже просто смотрел на нее, по-прежнему держа за руку.
— Теперь затянется очень быстро, уже к вечеру, — сказал он. — У меня есть нечеловеческие способности, моя леди. И на мне самом раны заживают вдвое быстрее, чем на других.
— Благодарю вас, милорд, — улыбнулась Тьяна. — Деревенские мальчишки тоже так лечат царапины, чтобы быстрее заживало. Я думаю, в этом нет ничего нечеловеческого.
— Вы близко знаетесь с деревенскими мальчишками? — он смотрел с интересом и руки ее не выпускал, а она не отнимала.
— В моем детстве у нас в замке часто бывали дети из деревни, милорд. И именно мальчишки, девочки, наверное, больше сидели дома. Мы играли вместе, конечно… пока я не подросла и мне не запретили.
— Понятно, — кивнул он. — Мне на минуту показалось, что вам немного понравилось… мое лечение. Поэтому я и позволил себе капельку лишнего. Помня о том, что мы помолвлены, а завтра уже свадьба.
— Мне понравилось, — признала она, — но ведь вы и старались, чтобы мне понравилось!
— Верно. Когда старания успешны, хочется продолжать.
— Милорд! — она отступила на шаг, выдернув руку.
Они все это время так и стояли посреди комнаты — она босиком, в испачканном кровью и пылью платье.
Чудесное свидание!
Его темные губы дрогнули в улыбке.
— Не смущайтесь, моя леди. И не бойтесь. Я тоже иногда шучу неудачно. Присядьте, пожалуйста, — он показал на кресло, — я хотел бы, чтобы вам было удобно. Как вы ведете себя обычно… ну, скажем, у камина в вашем замке?
Все кресла здесь тоже были низкие и широкие — для него.
— Вот так, — она забралась в кресло с ногами и прикрыла ступни юбкой.
Не совсем удачная поза для благовоспитанной эссины, которая в гостях, но если она босиком, и вообще…
Даже самые воспитанные эссины, наверное, не должны ходить по струнке, когда они на свидании. А вот как она вернется в Верхний замок без туфель и в испорченном платье?
Будет видно.
— А зачем вы пригласили меня, милорд? — задала она вопрос, который давно вертелся на языке.
— Просто увидеться. Поговорить. Сегодня единственный день нашей помолвки, каждый час стоит дня. Если не дороже. Если бы я передал вам приглашение через брата или, скажем, вашу тетушку… я ведь не знаком с ней, кстати, — к вам, чего доброго, приставили бы компаньонку, ради приличий. Может быть, мою сестру или невестку. Мы не могли бы чувствовать себя свободно, так или иначе.
Он сел в соседнее кресло, то жалобно скрипнуло.
— А о чем вы хотели поговорить? — настаивала Тьяна.
— Все равно. О чем хотите. Можете спрашивать меня о чем-нибудь. Наконец, сегодня для вас еще есть возможность… — он умолк.
— Возможность — чего?
— Да отказаться от свадьбы, конечно. Каждая лишняя встреча со мной может подтолкнуть вас к этой разумной мысли. А чье-то неудовольствие пусть вас вообще не беспокоит.
— Вы пригласили меня, чтобы мы увиделись и я еще раз подумала о том, не отказаться ли от свадьбы? — удивилась Тьяна.
— Именно так.
— Нет, я этого не хочу. Милорд, вы предлагали мне спрашивать, а сами не желаете ответить на уже заданный вопрос. Почему мне надо закрывать глаза?
Он медлил с ответом, она настойчиво ждала.
— Это просто, — заговорил он наконец, — мое присутствие и мои прикосновения могут показаться вам приятней, если вы не будете меня видеть. Тогда мне этого хотелось.
— Вот как. Понятно, — она кивнула. — А сейчас вы сели прямо передо мной, чтобы я могла вас видеть и вовремя передумать?
— Да.
— Ваши желания так переменчивы милорд, — опять решила она пошутить, — они меняются раз в несколько минут. Мне это немного сложно…
— Это не желание, — он взглянул на нее исподлобья, а голос его зазвучал глуше, — я просто пытаюсь быть честным с вами.
— Я понимаю, не сердитесь, — она легко коснулась его плеча, отчего он слегка вздрогнул.
А ведь казалось, он и почувствовать не должен был такое касание, сквозь свою шкуру и одежду.
— Знаете что, милорд, мы с тетей вчера говорили о вас, — сказала Тьяна, — и все само собой свелось к тому, что вы мне нравитесь больше любого из наших соседей. Считайте это тоже шуткой, если хотите.
— Хм, — он улыбнулся, клаки неосторожно блеснули, — само собой свелось? Хотелось бы мне послушать этот разговор. И даже познакомиться с вашей тетей, пожалуй.
— Вы не планировали с ней знакомиться?
— Нет, по правде говоря. Зачем? Разве моего брата не достаточно?