Глава 17
Виктория
С появлением бабочки дракона как подменили. Он больше не пытался меня задеть, съязвить или обидеть. Напротив, Рейн старался обходить острые углы. Да что происходит?! Он даже признался мне в том, что не собирался убивать. Это было сказано так искренне и прямолинейно, будто он и правда хотел разубедить меня в моих подозрениях. Зачем ему это? Не все ли равно, что думает о нем его обуза?
— И как? — указала пальцем на огненную бабочку. — Я справилась с упражнением? — не означает ли все это, что я владею магией? Ик!
— Ты справилась со всем, чего от тебя ожидали, — медленно произнес Рейн загадочную фразу. Он посмотрел мне в глаза так проникновенно, что стало не по себе. Я невольно отшатнулась от него. — Люди идут на поправку, а магия…оживает от твоего прикосновения, — и снова этот пронзительный взгляд, словно отныне он видит во мне не надоедливую зазнайку, а кого-то ценного и важного. Мне резко захотелось сделать какую-нибудь гадость, чтобы он вновь начал смотреть на меня с презрением. Лучше оно, чем эта хищная, нездоровая заинтересованность, которую он проявляет сейчас.
— Магия оживает? — нервно переспросила я. — Но ведь шар, который вы создали, и так был живым. Он слышал, что я говорю, подчинялся приказам и, кажется, даже мог проявлять эмоции.
На несколько секунд дракон завис, глядя на меня немигающим взглядом.
— Странно, — наконец, выдавил он. — Я создал простую структуру. Шар не может проявлять эмоций. Тебе показалось, — подытожил он не слишком уверенно. Рейн сам засомневался в своих словах. — Эта бабочка очень необычная, — он перевел на огненное насекомое свой пронзительный взгляд. Бабочка почувствовала это и очень недовольно взмахнула крыльями. Уж она-то точно обладает эмоциями. По сути, бабочка родилась из огненного шара, словно вылупилась из него как из кокона. Она дарила тепло. Теперь, когда она сидела на моей руке, я больше не чувствовала сырости. Бабочка наполнила меня теплотой как изнутри, так и снаружи, прогрев воздух в спальне. — Я хочу ее изучить, — он потянул свою драконью лапищу к моей бабочке. Этот дикарь своими огромными грубыми руками захотел прикоснуться к нежнейшему созданию на свете!
— Не смейте приближаться! — шикнула я на него, прижимая к груди руку с бабочкой. Удивительно, но она не упорхнула. Огненное чудо осталось сидеть на моем предплечье, будто хотела выказать свою солидарность и благодарность. — Я не разрешаю ее трогать! — из уст вырвалась глупая фраза. Как я могу запретить что-либо дракону? Он здесь королями разбрасывается как камнями.
— Хорошо, не буду, — Рейн примирительно вскинул руки вверх. Да он издевается?! Помнится, я читала о таком виде психологического насилия, при котором абьюзер все время меняет свое поведение, превращаясь из тирана в заботливого парня и обратно. Нет, со мной этот номер не прокатит! Я знаю, кто он такой. Меня не обманешь показной вежливостью.
— Я не желаю жить с вами в смежных покоях! — раз уж он решил поиграть в «доброго и плохого полицейского», то нужно выжать максимум из этой ситуации, а заодно прощупать границы. Впрочем, долго щупать их не пришлось.
— А с кем ты желаешь жить?! — и вновь передо мной прежний хам, готовый раздавить любого, кто смеет ему перечить. Поразительно, как быстро Рейн меняет свои маски. — С королем?! — в мгновение он сократил и без того небольшое расстояние, разделявшее нас. Сильные руки сжали мои плечи, будто дракон хотел оторвать меня от пола и держать на весу, как куклу. Его глаза вновь трансформировались, сузились, превратились в змеиные зрачки-щелки. Взгляну в них, я поняла, что Рейном движет не простое раздражение. Он одержим ревностью. Я знаю это чувство в лицо, мы с ним давно знакомы. Прожив пять лет в браке с ревнивцем, я всю свою жизнь буду помнить, как горят глаза мужчины, одержимого ревностью. Она превращает жизнь в настоящий кошмар. Один раз столкнувшись с ней, испытав на себе все прелести постоянного контроля и подозрений, я больше не желаю вступать в эту лепешку.
— Да хоть бы с ним! Вам какое дело?! Сами же кричали, что я для вас обуза, и нужно как можно скорее сдать меня замуж! — воскликнула я, совершенно сбитая с толку. Откуда в драконе проснулась ревность?! Он же мечтал избавиться от меня! Однако, пальцы на моих плечах сжались сильнее, в кожу впились подозрительно острые ногти (думаю, они уже превратились в когти).
— Забудь, что я говорил раньше! — прогремел Рейн так, что я застыла в его руках испуганной мышью. — Я запрещаю тебе общаться с королем, поняла меня?! Увижу вас рядом — убью! — пригрозил дракон, и эта угроза была вполне реальной. Я видела в его змеиных глазах реальное намерение убить просто потому, что Рейну не нравилось наше общение.
— Убейте, — выдохнула ему в лицо, глядя прямо в змеиные зрачки. Именно после этого предложения они стали вытягиваться, превращаясь в обычные человеческие глаза цвета тьмы. В них застыл вопрос. — К чему тянуть? Вы с самого начала мечтаете избавиться от меня. Почему бы не подсунуть в постель так удачно подвернувшемуся королю? — с каждым словом мой голос звучал все тише, руки на плечах сжимались все сильнее, а от дракона начал исходить жар, словно я находилась рядом с большой печью. Если тепло бабочки было мне приятно, то жар от тела Рейна причинял дискомфорт. — Вы уж определитесь, что собираетесь со мной делать.
В ответ я услышала рык. Это животное начало рычать на меня! Так и захотелось щелкнуть его по носу, как шелудивого пса.
— Я уже определился, — процедил Рейн железным голосом. — Хочу, чтобы ты успокоилась и прекратила нести чушь, — это было последнее, что я услышала. В следующую секунду ощутила, как тело слабеет и безвольной куклой падает вниз. Сильная рука перехватывает талию, прижимает к обжигающему торсу. Я хочу сопротивляться, но не могу — с каждой секундой сознание угасает все сильнее. Дракон взял меня на руки, и даже сквозь туман я ощутила, с какой заботой и осторожностью он обращался со мной. Слышу, как открывается дверь. Меня куда-то несут. Тела коснулся шелк, даря приятную прохладу после неприятного драконьего жара. Я дернулась в последней попытке открыть глаза и в тот же миг заснула. Это не было забытье. Меня накрыл приятный и крепкий сон, в который я не погружалась, кажется, с самого детства.
Рейн
Он неотрывно смотрел на молодую женщину, расслабленно лежащую на его постели. Он навел на нее усыпляющие чары, от которых постоянно напряженные черты лица расслабились. Виктория вдруг стала такой беззащитной, что Рейн физически не мог заставить себя отойти от нее и заняться делами. Нужно поговорить с королем. Убить его — слишком просто и глупо. Этот поступок лишь оттолкнет от него суженую. Нет, Рейн вовсе не дурак. Он уже придумал, как окольцевать эту непокорную птичку, да так, что она даже не поймет, что происходит. Главное — привязать ее, а уж там будь что будет.
Рейн рассматривал Викторию, с каждой минутой все отчетливее отмечая, какая она хрупкая и слабая. На его огромной кровати ее фигура терялась, она казалась ребенком. Невысокая, худая, с густыми каштановыми волосами. Она укладывала их в тугой пучок на макушке, но теперь они рассыпались по подушке, полностью покрыв собой шелковую наволочку. Он не хотел уходить, и это странно. Дракон давно не испытывал никаких чувств к женщинам, которые его окружали. Уже лет пятьсот его сердце не трогали ни милые улыбки, ни невинность юных дев, ни жаркая страсть опытных соблазнительниц. В своем гнезде у него есть небольшой гарем, да и тот лишь для удовлетворения физических потребностей.
Впервые женщина смогла вызвать в нем такой шквал эмоций. По большей части негативных, но теперь Рейн смотрел на свое поведение под другим углом. Если бы он понял раньше, кто она такая, если бы получил хотя бы маленький намек, то вел бы себя иначе. Плевать на ее внешний вид, на дерзость, на невоспитанность и излишнюю образованность. Ему нужен ребенок, а еще лучше несколько. Бабочка, сотканная из его магии, но ожившая благодаря прикосновению аиры — знак свыше. Виктория способна вдохнуть жизнь с помощью его магии, и за одно это он готов носить эту женщину на руках.
Пусть отдыхает. Ее телу и разуму нужен покой. Выходя из спальни, Рейн выставил у дверей охрану, взяв с каждого стражника клятву верности. Отказать в ней Высшему дракону, значит подписать себе смертный приговор. Покидая западное крыло, он подумал, что нужно внимательнее следить за питанием суженой. Ее тело должно быть готово к беременности, а она худая как щепка. Обычно женщины любят сладкое. Он распорядится, чтобы Виктории подавали самые вкусные десерты на завтрак, второй завтрак, обед и ужин.
— Ты желаешь встретиться со жнецом смерти? — с порога спросил Рейн, врываясь в королевские покои, из которых он только что вытащил свою аиру. Стража не посмела встать на пути у Высшего дракона, бросившись перед ним врассыпную. Он ногой распахнул дверь и застыл. Пусто. — Где король? — требовательно спросил дракон.
— Отбыл из дворца в город, — стражник прикладывал усилия, чтобы его голос не дрожал. Еще бы! Недовольный и злой дракон кому хочешь внушит ужас. Хм… Кому угодно, кроме Виктории. Рейн внимательно посмотрел на двух здоровых мужчин, вооруженных до зубов. Они боялись его, и даже у них плохо получалось скрывать ужас, который внушал им разозленный дракон. Но Виктория видела Рейна и в более взбешенном состоянии, при этом вела себя гораздо спокойнее, нежели эти тренированные мужчины. Хм… Какой отвагой нужно обладать, чтобы так владеть собой? Перед внутренним взором возник образ хрупкой, слабой женщины, которую он оставил спящей на кровати. Он выдернул ее из родного мира, а она не потеряла контроль над собой, не закатила ему ни одной истерики. Даже физически восстановилась очень быстро. Поразительно, какой внутренней силой обладает эта маленькая женщина. И это при том, что ей всего сто лет!
Осталось лишь дождаться ее пробуждения, а дальше он воплотит свой план в жизнь. Рейн усмехнулся. Опять суженая будет бросаться на него с кулаками…