Приводила она себя в порядок минут десять, не меньше, благо, как оказалось, на полочках нашлись средства для ухода за кожей. Всякие баночки, скляночки, тюбики с косметикой всегда приводили Вику в восторг. Правда, средств на их покупку хватало через раз, но зато теперь можно было оторваться по полной. В очередной раз намазавшись какой-то мягкой серой субстанцией, похожей на глину, она услышала непонятные звуки, доносившиеся из комнаты, и выглянула за дверь. Верные лианы держали в своих объятиях служанку.
Говорить было трудно: «глина» прилежно стягивала кожу, не позволяя раздвинуть губы, поэтому Вика подошла к охране и вопросительно посмотрела на девчонку. Та заметила Вику, взвизгнула и потеряла сознание.
«Прекрасно, просто превосходно. Скоро при одном моем имени все шарахаться будут. Нервный народ пошел», — проворчала про себя Вика и вернулась в ванную — смывать маску. Проходя мимо зеркала в коридоре, скосила глаза, вздрогнула и отшатнулась. Нет, если служанка увидела это, тогда обморок вполне понятен. Наросты и шишки на лице, появившиеся из маски, пугали даже не особо впечатлительную Вику. Не девушка, а демон какой-то.
Вопреки ожиданиям, маска смылась быстро. Так же быстро пришла в себя служанка, сообщившая, что «почтенную жрицу ждут на торжественный ужин». Уточнив время и необходимый внешний вид, Вика приказала лианам отпустить несчастную девчонку, и та драпанула из жреческих покоев со скоростью метеора.
Оставшееся время Вика посвятила длительному и тщательному прихорашиванию у зеркала. Усевшись за туалетный столик, она с любовью и нежностью разглядывала предоставленную в полное ее распоряжение косметику. Тени, пудра, тушь, губные. Чего там только не было. Оставив в сторону средства, предназначения которых она не знала, Вика нанесла на кожу боевой раскрас и, поколебавшись, вызвала служанку: пора была переодеваться к ужину.
Нежно-бирюзовое платье в сочетании с искусно наложенным макияжем делало из Вики фарфоровую куклу или хрустальную игрушку, которую и в руки-то брать страшно, а вдруг разобьешь?
— Почему некоторые эльфы вздрагивают при разговоре со мной? Будто из бьет кто-то? — вспомнив ситуацию с Альбертом, поинтересовалась Вика у укладывавшей ей волосы служанки.
— Вы — Избранная, почтенная жрица, — последовал ответ, — а значит, охраняетесь богами. Если кто-то умыслит против вас зло или подумает худо, магия накажет его.
— Физически? — уточнила Вика, получила утвердительный ответ и хмыкнула. Так вот в чем дело. Как же костерил ее про себя Альберт, если его так корежило!
Замысловатая прическа в виде невысокой башни со спускавшимися к подбородку локонами скоро была готова. Вика обула туфли под цвет платью и уверенно зацокала каблуками по коврам вслед за сопровождавшей ее служанкой.
Альберт стоял посредине комнаты, широко раздвинув ноги, и упражнялся в сквернословии. Оскорблять жрицу было нельзя, а вот неудачный день — можно. И Альберт, от всей души, ни разу не повторившись, крыл каждую минуту, выплескивая из себя раздражение, отчаяние, безысходность.
В эльфийском пантеоне присутствовала только одна женщина — богиня любви, красоты и брака Августа. И как любая женщина, по мнению принца и его ближайшего окружения, богиня считалась дамой склочной, нервной и склонной обижаться по поводу и без. Но если обиду обычной женщины перенести было можно без вреда для здоровья, то Августе старались угодить во всем, даром что богиня. В мифах эльфов утверждалось, что обиженная Августа способна настроить против несчастного смертного весь пантеон. И тогда проще застрелиться, чем пытаться вымолить божественное прощение. Чем он прогневал богиню, Альберт точно не знал, лишь догадывался, и от догадок по спинет каждый раз катил струями холодный пот.
— Ты на ужин в честь жрицы, — заглянувший в спальню Альберта Арнольд запнулся, увидев гриву друга. — Это откуда?
— Оттуда, — нервно огрызнулся Альберт. — Богиня наградила. Почтенная жрица пожелала мне здоровья. Лошадиного. Ну вот. Любуйся.
Взглядом Альберт указал вниз, на выпиравшие из штанов гениталии. Арнольд хрюкнул, заржал, как конь, и сполз по стенке.
— Смешно ему, — вызверился разозленный Альберт. — Ему, видите ли, смешно. Мне тоже весело было с этим от оживших лиан уворачиваться и по коридорам дворца лететь. Арн, Арн, чтоб тебя!
Арнольд постанывал от смеха на полу, то и дело хватаясь за живот.
— Я тебе сейчас все веселье собью, — мрачно пообещал Альберт. — Жрицу прислали к нам всем, не только ко мне, а значит, не только мне расхлебывать.
— Расхлебывать что? — мгновенно насторожился, оборвав смех, Арнольд.
— Угадай, кто первый с ней на связь вышел? — прищурился Альберт. — Богиня Августа.
Миг — и Арнольд уже на ногах.
— Ты хочешь сказать, что…
— Да, мой друг, именно. Это — наказание всей нашей расе. И я догадываюсь, за что именно.
Теперь смачно выругался Арнольд.
— Я поинтересовался у жрицы, что должен сделать, чтобы заслужить милость богини. Знаешь, что мне ответили? «Пусть ходит таким, пока не поумнеет». Отвечая на твой вопрос: на ужин я пойду. И с удовольствием понаблюдаю, кто следующий станет жертвой божественного гнева.
— Ох, чтоб нас всех. Альб, тут не просто перемены ожидаются…
— «Темные века» начинаются с одной определенной минуты, Арн, если ты помнишь это присловье. Все, нам обоим пора собираться.
Едва Вика зашла в обеденный зал, как тихо переговаривавшиеся эльфы мгновенно замолчали. Она шла, гордо подняв голову, теперь уже в одиночку, к свободному месту у основания стола, оставленному специально для нее рядом с эльфийским правителем. Всеобщее внимание ее раздражало, но теперь она знала точно, что защищена: статус Избранной и воля богини не позволят никому причинить ей вред. Что ж, в любой ситуации следует находить и минусы, и плюсы. Вика искренне считала, что видит и то, и другое.
Молодой эльф-слуга, скорей всего полукровка, так как у него не было очень уж острых ушей, в отличие от остальных, резво сидевших за столом, подскочил к креслу, почтительно отодвинул его для Вики и вернулся к месту у стены.
— Приветствую, почтенная жрица, — правитель эльфов говорил спокойно, неспешно.
Внимательный цепкий взгляд показал Вике, что свое место эльф занимал не зря.
— Да будут боги к вам благосклонны, — ответила она фразой из какой-то фэнтезийной книжки, прочитанной за несколько дней до ролевки.
Удовлетворение, мелькнувшее в серых глазах, дало понять, что тактика выбрана правильно. Этого высокого статного эльфа следовало задабривать уважением к его персоне и всей расе в целом. Он был слишком умен и опытен, чтобы допустить в адрес Вики хоть одну гадкую мысль. Вот кто, по ее мнению, всегда рад был осыпать ее гадостями, так это его сын, тот самый Альберт, сидевший в элегантном темно-синем костюме в данный момент на краю кресла сбоку от отца. Судя по всему, «лошадиное здоровье» причиняло ему неприятности, но на тот он и принц, чтобы скрывать свои эмоции, а потому на мир Альберт смотрел холодным взглядом, с наклеенной на губы искусственной улыбкой. Прямая спина, гордый разворот плеч. Настоящий аристократ, пусть и с пышной гривой вместо волос.
Этикет Вике никто не преподавал, и, спускаясь к столу, она мысленно молилась, чтобы перед ней не разложили сразу десятка два столовых приборов. Иначе придется сидеть голодной весь вечер — опозориться в первый же день перед аристократами желания не было.
Неизвестные боги этого мира, видимо, ее молитвы услышали, и кроме ложки, ножа и вилки, ничего выложено не было.
Тонкий фарфор тарелок и блюд, хрусталь бокалов, разнообразие приготовленной пищи, усыпанные драгоценностями наряды. Шик. Блеск. Богатство. Вика чувствовала себя скромной Золушкой, попавшей в обносках на бал.
— Почтенная жрица, когда вы сможете приступить к своим обязанностям? — вывел ее из задумчивости голос эльфийского правителя.
«Как только узнаю о них», — фыркнула про себя Вика, вслух же благовоспитанно произнесла:
— К сожалению, мне никто до сих пор не объяснил, в чем именно они состоят.
Правитель недовольно нахмурился:
— Это упущение будет завтра же исправлено…
Он хотел добавить что-то еще, но в конце зала раздался вдруг испуганный визг, и все внимание высочайшей персоны перенеслось на нарушителя спокойствия.
Глава 6
«Это упущение будет завтра же исправлено», — сообщил жрице отец, и Альберт подавил дрожь. По традиции жрицу опекал старший сын, наследник престола. Альберт был единственным сыном, следовательно и возиться в той, кто был послан в наказание всей эльфийской расе, предстояло ему. Отвратительная перспектива: любвеобильный, с постоянно растущими сексуальными аппетитами, Альберт вскоре затащил бы жрицу в постель. И все бы ничего, но она была человеком! Без единой капли эльфийской крови! Как можно ложиться в постель с другой расой, Альберт не то чтобы не знал, но если обычных человечек он отшивал после секса на раз-два, то избранную богиней не пошлешь. А самое ужасное было в том, что если она понесет и он возьмет ее в жены, то станет насмешкой у всей эльфийской расы! Наследник престола, женатый на низшей представительнице низшей расы! Наследник престола с ребенком-полукровкой! Альберт в красках представил себе всю эту картину и вздрогнул от резкого визга.
«Идиоты», — подумал он обреченно. Кто-то из аристократов явно захотел на себе проверить слухи об избранности жрицы. Проверили.
Визжали три эльфийки почтенного возраста. Им почему-то не понравились внезапно удлинившиеся носы и появившиеся на ладонях бородавки.
«Легко отделались», — решил про себя Альберт и приказал слугам вывести почтенных матрон из зала.
Вернувшись за стол, он снова сел на край стула и мрачно выругался. Про себя, разумеется. Атрибуты «лошадиного здоровья» успели порядком его достать: ни ходить, ни сидеть, ни тренироваться было нельзя. Да что там тренироваться! Даже думать было невозможно: член и яйца постоянно отвлекали от размышлений. А еще у Альберта увеличился сексуальный аппетит. И теперь обычным трахом служанки точно не смогли бы отделаться. В общем, ничего хорошего. Сплошные проблемы.