— Да, ничего, — улыбнулся Даналь.
Аррон тяжело вздохнул и открыл глаза. Первое, что он увидел, это разметавшиеся на постели рядом с его правой рукой темные волосы Мэйрилин. Его носа коснулся слабый знакомый аромат зеленых яблок. Мужчина перевел взгляд, осматривая пространство, где он находился. Это была их комната в его доме. Они в столице. У Аррона были смутные воспоминания о том, как он оказался в городе. Последнее, что он помнил отчетливо, это блеск рубиново-красных глаз. До боли знакомых глаз. Может, виной тому его состояние, но он никак не мог поймать эту мысль о том, кому же принадлежали эти глаза. Но он точно видел их в прошлом. Голова мужчины болела, по телу разливалась ужасная слабость.
Генерал еле заметно улыбнулся одним уголком губ, смотря на свою спящую жену. Цвет ее лица был бледнее чем обычно. Еле заметно, но, когда дело касается ее, он помнит каждую мельчайшую деталь.
Император мертв. Его величество Лейнард, его венценосный дядя. Кто знает, сколько еще жизней будет уничтожено и сколько судеб разрушено. В империи Ассанта нескоро снова настанет мирное время. Аррон не знал о том, что сейчас происходит в столице и на территории империи, что творится в армии и в императорском совете, а также, что важнее всего, за роскошными дверями дворца и в головах его обитателей. Но не это резало его сердце без ножа, а то, что в такое неспокойное время у него даже не найдется сил, чтобы подняться с постели и защитить свою жену. Вот оказывается, какого это чувство на вкус. Бессилие. Отчаяние. И даже страх.
Да, он боялся. Не за себя и свою жизнь, а за благополучие родных и близких, чьи судьбы ему не безразличны. Даже генералы армий боятся.
Чем больше Аррон думал, тем сильнее хмурились его брови. Тык. Мэйрилин, пробуждения которой генерал не заметил, коснулась пальчиком складки над его переносицей, разглаживая появившиеся морщинки своим легким, нежным словно крыло бабочки прикосновением.
— Ни о чем не думай, — шепнула она. — Все будет хорошо. Со мной и с твоими родителями и Элинор. И даже с Уэсли и Эдером. Мы все в порядке. И скоро ты тоже будешь.
— Мэй, — выдохнул Аррон. Его жена, его вторая половинка, как никто другой она понимала его и волнения, терзавшие его душу. Раньше он представить себе не мог, что когда-нибудь жениться, но сейчас он уже не мог вообразить свою жизнь без этой маленькой женщины рядом. Только она, только рядом с ней, иначе никак…
— Я здесь, любимый, — тихо произнесла девушка, касаясь горячего лба мужа и стирая капли пота холодным влажным полотенцем для компресса.
— Все будет хорошо, я ведь с тобой, — шептала Мэйрилин, касаясь губами щек, висков, прикрытых глаз своего мужа и давая успокоиться своему тревожно бьющемуся сердцу.
Следующее утро встретило обитателей и гостей резиденции генерала Астигара и племянника покойного императора проливным дождем и затянувшими небо тучами. А также прибывшей на порог поместья посланной заботливой императрицей Рандаей кучкой дворцовых лекарей.
— Госпожа, как быть? — с тревогой в голосе спросил дворецкий Мэйрилин, прибывшую в столовую на завтрак. Остальные уже сидели за столом. В том числе и оставшийся на неопределенное время в резиденции Даналь.
— Скажи, пусть подождут.
— Ты позволишь им войти и увидеть Ара в таком состоянии? — удивился Эдер, готовясь отговорить Мэй от этого решения.
— Глупости! Только тот факт, что они не знают в каком состоянии Аррон и сможет ли он что-либо предпринять мешает им действовать так, как им хочется.
— Это большее, на что способна ее величество на данный момент. Заставить меня пустить этих лекарей на порог дома она не может. Отказываться от заботы самой императрицы не очень вежливо с моей стороны, но и плясать под ее дудку я не намерена. Пусть ждут сколько им угодно, — Мэй намазала масло на булочку и откусила, кивком благодаря Эйвис, поставившую чашку чая рядом.
— Какое коварство! — одобрительно усмехнулся Уэсли, и откашлялся, подавившись очередным кексиком. Они были размером с детский кулачек, и помещались у него во рту по четыре за раз.
— Твои манеры как всегда на высшем уровне, — закатил глаза Даналь, почеркнуто аккуратно отправляя себе в рот очередную ложку овсянки.
Эйвис и Эдер переглянулись и молча продолжили завтракать. С появлением в доме Даналя и на фоне обычного поведения Уэсли, им казалось, что они старше, чем есть на самом деле. Вот как чувствуют себя родители, когда их дети дразнятся за столом?
— Чья бы корова мычала! Я бы сказал, где только не побывал этот веер, да только неприлично о таких местах за столом и в присутствии дам выражаться! — вспылил Уэсли, притворно обмахиваясь своей пятерней копируя доктора.
— Как взрослый и воспитанный человек я решил пропустить эту чушь мимо ушей. Уважаемые леди, это все наглые наговоры, прошу не обращать внимания на глупости этого… — Даналь смерил оценивающим взглядом виконта, сидящего напротив, и, видимо, не подобрав нужных слов, молча покачал головой, показывая, как он глубоко разочарован в его поведении.
У Уэсли отвисла челюсть. С каких пор этот придурочный докторишка заделался таким благовоспитанным? Считает себя выше него? Да кто он такой, у него даже титула нет! Об этом Уэсли и не промедлил напомнить. За столом воцарилась тишина. Мэй, переговаривавшаяся с Эдером, тоже замолкла и хмуро уставилась на виконта. Да, иногда язык твой — враг твой. Это выражение как нельзя лучше подходи виконту Агавину.
— Титул… — тихо проговорила Эйвис. — Да, это ведь говорит многое о человеке, правда?
Девушка поднялась из-за стола и вышла из комнаты. Звук ее исчезающих все дальше и дальше шагов — это все, что было слышно.
— Ты такой дурак, дружище, — вздохнул Эдер, хлопнув Уэсли по плечу и тоже поспешил покинуть столовую чтобы заняться делами.
Виконт выглядел так, словно его душа покинула тело. Вид Даналя напротив уже перестал его раздражать, он и вовсе забыл о его существовании. Затихающие шаги Эйвис снова и снова воспроизводились у него в памяти. И ее смущенное от стыда выражение лица, и разочарование в медовых очах.
К чести Даналя, он никак не прокомментировал ситуацию и вообще сделал вид, что виконт перестал для него существовать. Мэй отметила этот факт. Ну, хоть один из детей иногда может вести себя по-взрослому.
Дождь барабанил по стеклам окон резиденции, некоторые из которых были открыты. Мэй сидела на диване в прилегающей к их с Арроном спальне гостиной. Даналь расположился в кресле по диагонали от нее. С улицы редко доносилось отдаленные голоса слуг, шум дождя и тихие, похожие на рычание разозленного зверя раскаты грома, которые становились все ближе. В комнату проникал свежий ветерок, приносящий с собой аромат влажной земли.
— Полагаю, вам уже известно о происхождение Аррона. Поэтому шокирующим для вас это быть не должно, — Мэй щелкнула пальцем, снимая пелену невидимости с цветка на кофейном столике.
— Что? Это же… Это то, о чем я думаю? — поднял на собеседницу расширенные от удивления черные глаза Даналь, наклоняясь ближе к объекту своего пристального внимания.
— Если вы думаете о «Серебряном призраке» то да, это он, — подтвердила невысказанные вслух мысли доктора Мэйрилин.
— Поразительно! Это ведь единственный в мире экземпляр! И символ… — Даналь не договорил.
— Неужели ты думаешь…? — неосознанно мужчина перешел на неформальный тон. — Так вот оно что. Понятно теперь, зачем я здесь. И почему именно я.
— Так вот ты какой, знаменитый мастер Майрон, дизайнер, делец и владелец сети магазинов одежды и драгоценностей почти по всему Континенту.
— Здравствуй, Даналь, — кивнула Мэйрилин, позволяя себе небольшую улыбку, и не удивившись, что доктор так быстро сопоставил факты и раскрыл ее тайную личность. — Наконец-то мы встретились лично.
Даналь довольно усмехнулся, пожимая протянутую Мэйрилин руку. Ладонь доктора была прохладной на ощупь, но гладкой, без мозолей от долгих тренировок с мечом. Этот мужчина — не воин. Но навыки в боевых искусствах ему не чужды, в чем Мэй была абсолютно уверена.
— Вау, я ткнул пальцем в небо и попал, — Даналь не сдержал смешок. Доктор просто размышлял вслух и озвучил, осмеливаясь на блеф, невероятную догадку, которая промелькнула у него в голове. Он никак не думал, что Мэйрилин подтвердит его смелые предположения.
С мастером Майроном они были знакомы, но лично ни разу не встречались, как бы странно это не звучало. На протяжении нескольких лет вели переписку, иногда помогали друг другу, например прошлой осенью Даналь нуждался в одном очень прихотливом растении, которого в Ассанте днем с огнем не сыскать, и его товарищ по переписке, увлекающийся травами, прислал доктору даже больше, чем было необходимо. Можно было сказать, что это были крепкие, основанные на партнерстве и товариществе взаимовыгодные отношения.
— Если не везет в любви, то повезет в чем-то другом, — заметила Мэй.
Дан притворно печально вздохнул, в любви ему не везло с пугающим постоянством. Вон, Лоретт ему едва ли не смерти пожелала. Какой же он одинокий и несчастный! Но сейчас было не время предаваться жалости к самому себе.
Мужчина склонился ближе к цветку на кофейном столике перед ними, еще немного, он и выпал бы из кресла. Все внимание доктора теперь занимало необычное растение.
— Мне нужны мои книги, инструменты и куча ингредиентов… — размышлял Даналь. Затем он резко поднялся на ноги, и исчез за дверью. Видимо, даже дождь не стал для него помехой.
Вернулся он спустя часа три, и Эдер даже пошутил, что Даналь решил перевезти всю свою лабораторию. На что доктор лишь махнул рукой, гордо заявляя, что это лишь малая часть, самое, на его взгляд, необходимое.
Расположился он в соседней от покоев Мэй и генерала комнате, осторожно, словно величайшее сокровище мира прихватив цветок «Серебряный призрак» с собой и отказался выходить даже ради того, чтобы поесть. Пришлось просить дворецкого организовать поставки провианта для доктора. Иначе, поглощенный пищей духовной, он без пищи телесной протянет не долго.