— Я вижу какое-то размазанное пятно, Маринка, блин! — Люба щурится. — Нашла время.
Над ними снова громыхает.
Марина вскрикивает и прикрывает руками голову.
— Бежим! Что мы идём, как дуры? — бросается она вперёд.
Любе кажется, что мужчины их догоняют, а со стороны моря надвигаются какие-то тени.
Она спешит за подругой. Дождь как из ведра, ничего не видно, и вскоре Любовь теряется в сером мареве и не может найти Маринку.
Потерялась. Словно в трёх соснах. Но здесь даже деревьев нет! Ни одного.
Зато её находит Роман…
Он врезается в неё, едва не сбивая с ног, но затем его крепкие руки смыкаются у Любы на талии, не позволяя ей упасть. Ладони будто непроизвольно ползут ниже, опаляя её кожу жаром сквозь промокшую холодную ткань.
Люба вскрикивает, больше от неожиданности и испуга:
— Ах ты чёрт! А ну иди сюда!
Но верная подруга хватает её за руку и буквально уводит в сторону от мужчины.
— Ты чего, идём! — ведёт её к ступеням отеля. — Быстрее, Люб!
— Д-да… Мерзость! Меня кто-то облапал! Ты не видела, кто это был?
— Что? — удивляется она, уже заходя в просторный холл и оставляя шумную бурю позади двери, — нет… Может осьминог? Я слышала, ветер с моря может всяких тварей подхватывать и швырять их в людей. На тебе, — отступает на шаг, — никого нет?
— Я очень сомневаюсь, пыльцы были горячие и… человеческие.
Люба пытается вытереть очки о промокшую насквозь одежду.
— Ну и погодка, — улыбается им администратор с ресепшена.
Симпатичный молодой человек.
— Вам чем-нибудь помочь?
— О, да! — радуется Маринка, но чем именно он может помочь, не знает. — Там буря, восьмируки, как выяснилось, — косится на Любу, улыбаясь, — и холодно. Можно, чтобы нам кофе принесли? С булочками. И шоколадкой! — добавляет спешно.
— Я не уверена, что это входит в… — тянет Люба, но парень прерывает её:
— Конечно! Вам принесут всё в номер.
Наверное, хороший отзыв хочет. Надо будет написать. С упоминанием имени.
— Молодой человек, а есть обо что очки протереть?
— Да, подойдите ко мне.
Он кладёт её руку на ткань, и Люба протирает стекло.
Рома заходит в холл, едва ли не отплёвываясь от воды. Друг появляется чуть позже и с недоумением замечает его, застывшего на месте.
— Ясно… — тянет Рома полушёпотом, хотя в голосе непонимание.
Люба стоит почти вплотную к какому-то парню и теребит, кажется, его… рубашку?
Маринка замечает их и трогает подругу за плечо.
— Эй…
Люба не сразу замечает, что именно ей дали в качестве тряпки. Находит это немного странным — но мало ли? Наверняка под рукой ничего не оказалось, а парень не хотел упасть в грязь лицом.
— Спасибо, — она отстраняется, нацепляет очки и, наконец, оборачивается. — Что… — шёпот.
Что они тут делают?
Она быстро забирает ключи от своего номера и спешит скрыться в коридоре и подняться по лестнице вместе с Мариной.
Рома, обменявшись с Валерой красноречивым взглядом, идёт за ними.
— Вот ведь… — шепчет Маринка сбивчивым голосом от быстрой ходьбы. — Слушай, но ты не обижайся, я сразу спать пойду к себе. Ты главное — дверь замкнуть не забудь. Ой… — замечает она вдали две надвигающиеся фигуры.
Любе надоело убегать.
— Иди, — отсылает она Марину, а сама встаёт посреди коридора и упирает руки в бока. — Я разберусь.
— О, — тянет она, отступает в сторону и замирает у своего номера. Любопытно же.
Рома подходит всё ближе, рассматривая Любу с откровенным интересом.
И обходит её, после чего открывает дверь своего номера. Молча.
Она только собиралась открыть рот, чтобы высказать ему всё…
— Иди, иди, — цедит сквозь зубы.
Они живут в одном отеле! Напротив друг друга!
Роман, оказавшись у себя, вновь бросает на друга, который зачем-то зашёл следом, странный взгляд.
— Фигурка у неё реально, что надо! Я уже… обследовал. Она стояла так, будто меня ждала. Ну я и…
На самом деле это вышло случайно, но не говорить же об этом Валере.
— Две пары баб — и всё мимо. День зря прожили. Погода мерзкая. Выпьем?
— Да чего мимо! Говорю же, она в моих руках была, — для наглядности он протягивает вперёд раскрытые ладони.
Валера морщится и окидывает другом взглядом, мол, вот она — старость.
— И этого тебе достаточно?
— Так это начало. Она ведь думать теперь обо мне будет.
— Она вообще знает, что это ты был? Может быть, на меня думает. Пойду к ней постучусь, — ухмыляется.
— А, ну стой! — преграждает Рома ему путь. — Здесь будешь. Хватит девок пугать, всё испортишь мне.
Валера ухмыляется в ответ и остаётся в номере.
Если даже Маринка решила закрыться у себя — что говорить о Любе?
Если есть какие-то резервуары с энергией, то у неё он всегда был весьма скромных размеров.
Люба запирается, дважды перепроверяет дверь, зашторивает окна и принимается раздеваться по пути к душу.
Одежда валится мокрыми комьями на пол, по коже пробегается холодок.
Ещё пару шагов вприпрыжку и…
— О да…
Она забирается под тёплые струи воды.
Невероятно приятно.
В такие моменты кажется, что нет ничего лучше.
Люба намыливает голову, ведёт рукой по шее ниже и вскрикивает.
Словно на ней повисла змея или щупальцы осьминога.
Но нет, всё гораздо хуже — она совершенно забыла про бусы. Почему-то, даже когда раздевалась, не почувствовала, что на теле осталось что-то ещё.
Украла, получается.
— Воровка, выходит, — вторит Люба своим же мыслям, от этого становится так неприятно, что всё удовольствие от горячей воды спадает на нет.
Как объяснить продавщице, что она ненамеренно?
С другой стороны, настоящая воровка ведь и не понесла назад, зачем ей?
— Если только взяла что-то не то.
Хотя всё равно странно.
Дальше нежиться не выходит, Люба выключает воду, заматывает волосы в одно полотенце, а всё остальное — в другое.
Нужно как можно скорее вернуться. Отдать бусы, забрать книгу, купить Маринке дурацкие ракушки, возможно.
Хотя нет, это лишнее.
— Никаких. Ракушек. Люба.
Она заглядывается на себя в большое зеркало. Жемчужинки так подходят к тону кожи и чертам лица…
Снимать его совсем не хочется.
Она ведь может поносить пока?
А потом — почему бы и нет? — даже купит.
Вот только судя по звукам от окна — на улице не успокаивается стихия. И продираться сквозь неё только для того, чтобы доказать, что она и не верблюд, как минимум неразумно.
Нужно подождать.
С этой мыслью Люба валится на кровать и сама не замечает, как начинает дремать, погруженная в водоворот мыслей о странной карлице, её любви к русалкам и фобии штормов.
Кофе с булочками оставляют за дверью, не достучавшись, а затем и вовсе забирают.
Люба просыпается уже в темень. Дико хочется пить, на кромке мыслей ещё брезжат остатки сна.
В котором чьи-то руки забираются под полотенце…
Кстати, надо бы переодеться.
Люба натягивает джинсовые бриджи и свободную рубашку поверх топа.
Неудобно, что кулер общий, в коридоре. Приходится выходить со своей кружкой.
А там, как назло, будто поджидая её, стоит Рома с бутылкой из-под минералки.
В широких то ли серых шортах, то ли… трусах. Без футболки. Заспанный.
Он смотрит на Любу и начинает улыбаться.
— Ночи доброй. Тоже за водой? Или просто не спится? Меня молния разбудила, по глазам аж ударило.
Она теряется, потому что не может решить, стоит ли ему вообще отвечать.
Но всё же выдаёт после затянувшийся паузы:
— Скорее, легла слишком рано и теперь вряд ли засну. Когда, говорят, — находит нейтральную тему, чтобы как можно менее неловко подождать, пока придёт её очередь набирать воду, — закончится шторм?
Роман пожимает плечами и забирает свою бутылку, правда уходить не торопится.
— Он почти прошёл, мне кажется… А я тоже, возможно, не засну больше, — говорит явно с намёком.
Не, ну он точь-в-точь её бывший.
Люба не выдерживает, хоть и не собиралась с ним ссориться:
— Хватит! Разве я недостаточно ясно дала понять, что мне это не нужно?
Он какое-то время молчит. Будто растерянно.
— Не нужно, что? Совсем не знакомишься? Я ведь… — даже отступает на шаг, — просто пообщаться хотел…
Она нажимает на кнопочку и наблюдает за тем, как тонкой струйкой льётся вода.
Ужасно медленно.
— Очень смешно.
«А лапать тогда было зачем, хочешь сказать, это не ты?»
— Почему смешно, считаешь себя неинтересным для общения человеком?
Она поднимает на него тяжёлый взгляд. Просто убийственный был бы, если бы не очки.
— В каком смысле? Может быть, это тебя я считаю неинтересным человеком? Может быть, ты меня раздражаешь? Может быть, ты просто не моего уровня? В любом качестве.
— У, — тянет Роман и уходит, — да это ты, похоже, не моего уровня. Я люблю воспитанных девочек.
— Просто чего ты ожидал? Что снимешь рубашку и я в твои объятья кинусь? Это по-твоему поведение воспитанного человека? Человека, болван!
— Жарко же, мы были на пляже! — отзывается он, не оборачиваясь, и уходит, наверняка сдерживая ругательство.
— Болван. Роман-Болван. Нет, плохая рифма…
Она ещё несколько секунд сверлит взглядом дверь его номера, чувствуя в груди клокочущую злость. Выдыхает, отпивает прохладной воды и решает выглянуть на улицу.
Дождик и вправду лишь накрапывает, зато воздух свежий и приятный.
— Простите, а у вас нет зонта?
Администратор дремлет, но по зову её голоса тут же просыпается и поднимается, чтобы сразу же начать искать зонт.
— Прошу. Не боитесь так поздно на улицу выходить?
— Я только подышать свежим воздухом, Александр, — считывает она его имя с бейджика.
Приятное здесь место, персонал хороший, до моря рукой подать.
Если бы ещё соседи не были такими мерзкими.
Маринка тем временем навивает круги у сувенирной лавки. А заметив подругу, принимается махать ей рукой.