- Меня так сто лет не называли, - улыбнулся Барбаков. - Сразу повеяло родиной. Ирэна, подумайте о вашем будущем. Вы не сможете здесь быстро заработать. Надолго ли вам это общежитие? Вам, такому перспективному неврологу, хорошо бы иметь старт получше. Мы развелись бы с вами через несколько лет - и вы обрели бы финансовую независимость. А также статус гражданки США - вы ведь будете замужем за гражданином. Не знаю, конечно, насколько вас интересует двойное гражданство и как надолго вы планируете задерживаться здесь... Я готов платить вам за работу моей женой, назначайте цену.
- Одну минуточку! - воскликнула я. - "Несколько лет"?! Да вы хоть понимаете, что мне уже будет за тридцать, - и всё лучшее время для налаживания здоровой личной жизни будет проср... нещадно сожрано, поглощено вашими амбициями!
- Чушь собачья, - поморщился он. - Набиваете себе цену? Будь вам так уж важна личная жизнь - вам с вашей красотой не составило бы никакого труда наладить её к этому возрасту. Вы - человек того же склада, что и я, Ирэна. Соглашайтесь, - и добавил:
- К тридцати годам престижнее быть востребованной и разведённой, чем ни разу не замужем, - разве нет?
- Вы только что озвучили один из наиболее пошлых ярлыков нашего общества, о которых я упоминала.
- Ярлыки возникают не на пустом месте. Это культурный код, с ним бессмысленно бороться.
- И потом, - продолжала я, - вы не могли бы найти кого-то другого на эту роль?
- Лучше вас никого подыскать не получится. Вы вполне соответствуете моему статусу: молоды, красивы, уже многообещающе успешны.
- Даже не знаю, как отнестись к вашему предложению, Евсей Фёдорович: как к оскорблению или как к комплименту.
- Наверное, в этом дерзком предложении содержится всего понемногу, - пошутил он. - Пока вы его обдумываете - может быть, уже начнёте обращаться ко мне на "ты" и не столь церемонно?
- Ладно, попробуем на "ты". Раз в любом случае вместе работать...
- Не совсем, Ирэна, - вкрадчиво напомнил он. - Тебе предстоит работать не просто вместе со мной... А под моим руководством.
- Пусть так. Раз уж речь зашла о работе и об оплате - скажите: вы... ты хочешь жену на полную ставку? На полставки, на четверть?
- То есть?
- Ну, чего ты от неё ждёшь?
- Статуса и правдоподобности. Больше ничего.
- Я хреново готовлю, - призналась я.
- Ну, что же... Значит, минус сто долларов в месяц из зарплаты фиктивной жены, - пошутил Барбаков.
Я всё не могла поверить, что он меня не троллит. Вот сейчас он скажет: да ладно, Ирэнка, я же узнал тебя, это ты была той третьекурсницей, потерявшей в моих объятиях девственность шесть лет назад.
Но он молчал. Его лицо, его взгляд не выдавали никакого узнавания.
- Надо выглядеть правдоподобно, - повторил он уже в который раз. - Убедительно в роли семейной пары.
- Что, ребёночка предлагаешь тебе родить для достоверности? - съехидничала я.
- Ну зачем же так радикально. Обойдёмся без детей. Но спать со мной всё-таки придётся.
Я ушам своим не поверила.
- Евсей, вы... ты точно понимаешь, что такое "фиктивный брак"? Может быть, заглянешь в словарь, уточнишь значение термина?
- Людей, у которых нет физического контакта, прекрасно видно. Не составит никакого труда понять, что я договорился с соотечественницей на взаимовыгодных условиях.
- Твоя личная проститутка со штампом в паспорте, - тихо сказала я. - Ну просто предел мечтаний.
- Не оскорбляй так себя, или, наоборот, не нахваливай; какая же из тебя проститутка? Кстати, штамп в паспорте здесь не ставят - обходятся брачным свидетельством.
- А договор как заключать будем? У нотариуса?
Барбаков хмыкнул.
- Уже заинтересовалась правовой стороной дела? Это внушает надежду. Если желаешь быть юридически защищённой и не доверяешь мне - то, конечно, нам дорога к нотариусу.
- Желаю. Не доверяю. Раз разговор идёт даже не об одном годе...
- Отлично, - Барбаков протянул мне руку для пожатия. Так же, как протянул шесть лет назад при прощании... - Я предпочёл бы русскоязычного нотариуса; и поскольку ты мне не доверяешь, право выбора я предоставляю тебе. А сам на досуге составлю проект договора, и обсудим все детали - идёт?
Я снова задумалась... Идёт-идёт... Только куда нас заведёт? Идиот... Неужели ему так трудно найти себе женщину для настоящих отношений?
- Евсей, а вот без этого - без всех этих нотариусов, денег и прочего... Ты никогда не хотел просто... как все?
- Это по любви? - ровно переспросил он то, что я сформулировать не рискнула. Я кивнула. - Как можно заметить, Ирэна, я слишком увлечён работой. Не такой уж я влюбчивый, мягко говоря.
Да-да. Это мы уже поняли. Невлюбчивый ты наш. Во мне снова взыграл кураж, задорная жажда взрослой игры. Я не раз вспоминала о тебе за эти годы, Барбаков... Не раз думала, а первое время - плакала от каких-то непонятных чувств... Да даже и от вполне понятных: от несбывшихся ожиданий, от разочарования. Совсем не таким я видела свой первый секс и своего первого мужчину. И его отношение ко мне... Пусть я сама сглупила - но ты-то старше, опытнее; и ты ничем мне не помог, а лишь посмеялся надо мной. Не пришла ли пора расплаты? Раз судьба так повернулась - и сама подсовывает мне шанс. Это, конечно, совсем несбыточная фантазия, - но что, если у меня получится поступить с тобой так же, как ты поступил со мной? Не оправдать твоих мечтаний... Например, влюбить тебя - и бросить. Заставить потерять голову от меня - и растоптать твоё невлюбчивое сердце в труху. Да много ли там от него осталось - от твоего-то сердца? Или у тебя вместо всех органов одни мозги по телу раскиданы?
- Мне нужна картинка, - продолжал глубокоуважаемый Евсей Фёдорович. - А составляющие для красивой картинки не так-то просто найти. У тебя есть всё, что мне нужно. Я объективно всё взвесил. Мне повезло, и я готов щедро платить за везение. Только ты это... знаешь, что... давай - с чувствами поосторожнее. Не всё можно контролировать. Особенно пока молодая. Ирэна, я сразу предупреждаю: со мной возможны только деловые отношения, дружба, секс. Договорились?
- Договорились, - я пожала ему руку, коварно усмехаясь про себя. Ишь какой заботливый и добрый - предупредил. Для меня это был вызов.
Смотри сам не влюбись, Барбаков. Ты когда-то растоптал мою самооценку... Но определённо именно ты и поднял ту же самую самооценку сегодня. Просто вознёс на небывалую высоту!
Глава 5. Ирэна. "Жених" и "невеста".
Уже на следующий день, как я поселилась в доме Барбакова в Шерман Оукс на Роял Мэдоу плэйс, всего в двадцати минутах езды от госпиталя, мне захотелось докопаться до неколебимого хозяина особняка. До моего фиктивного женишка-трудоголика... Уязвить, задеть... Не знаю, какого результата я ждала от этих игривых выходок: Барбаков вёл себя спокойно и ровно, утопая в работе даже во время ужина. Должно быть, задираясь, я рассчитывала вывести его из равновесия. А почему я должна стесняться того, что действую просто из какого-то детского любопытства? Мне, между прочим, только двадцать шесть лет, - и не мне принадлежала идея съехаться и разыграть эту комедию с фиктивным браком.
- Ты на массаж ходил, - насмешничала я, нагло глядя на "жениха". - Видела в твоём ежедневнике запись.
- Ну, ходил, - спокойно подтвердил тот. – И что с того?
- Ничего, - я хихикнула.
- Ну что ты хочешь, когда я целыми днями на ногах или за компьютером, и спина так устает, что не заснуть от боли, - заметил он, открывая ноутбук и готовясь целиком уйти в работу.
- Значит, не напрасно говорят, что ты метросексуал… Вид у тебя всегда такой ухоженный потому что…
Не успела я договорить, как рухнула на диван, подхваченная мощными руками господина заведующего. Он бесцеремонно уселся сверху и принялся растирать мою напряженную спину. Я заверещала.
- Отпусти меня… отпусти… больно! Больно до невозможности! Всё! Больше не буду! Извини меня! Ну извините, пожалуйста, Евсей Фёдорович, я вас правда не хотела обидеть! Ай!
Барбаков, не обращая никакого внимания на мои вскрикивания, закатал мою футболку до шеи, взял с тумбочки крем и продолжил методично работать руками. Я затихла и, постанывая, вцепилась зубами в подушку. Через несколько мучительных минут боль отступила. Я расслабилась, перестала судорожно вжиматься в подушку и закрыла глаза.
Наконец Барбаков встал, хладнокровно вымыл руки и как ни в чем не бывало уселся за свой ноутбук, даже не взглянув на меня. Я еще немного полежала, потом поднялась с дивана, собрав свою волю в кулак.
- Ты что себе позволяешь? – чуть не плача обратилась я к мужчине. – Ты вообще соображаешь, что делаешь?
- Не нужно на меня кричать, - Барбаков с недовольным видом оторвался от работы и повернулся ко мне. – У меня гораздо больше оснований спрашивать, что себе позволяешь ты.
- Господин заведующий обиделся на метросексуала?
- Обижаются только горничные. И я не вижу здесь метросексуала, чтобы на него обижаться.
- Ты обиделся на то, что я тебя назвала метросексуалом? – еле сохраняя самообладание, спросила я.
- Мне не понравился тон, если тебя это интересует. А еще показалось, что ты мне завидуешь. Вот я и решил сделать тебе массаж, чтоб неповадно было… Кстати, у тебя в шейном отделе позвоночника всё окостенело. Но сейчас уже, наверное, стало полегче – нет? У меня ещё есть иглы для рефлексотерапии - хочешь? Очень помогает при остеохондрозе.
- Не нужно, - поёжилась я. Барбаков спокойно кивнул:
- Я так и подумал: слишком уж худенькая. Вот мать у меня в теле, ей помогает; говорит, даже приятно. Лучше, чем делать блокаду из-за протрузий и грыж каждые полгода. А теперь, если это возможно, дай мне подготовить материал.
- Невозможно, - топнула ногой я. – Тебе никогда не говорили, что нельзя без спроса прикасаться к человеку?
- Тебе непременно хочется со мной на эту тему подискутировать? Я с тобой рассчитался, так что мне это больше не интересно. Впредь будешь следить за своим языком, разговаривая со мной.