Стефани охватило разочарование. Для нее в этих словах не было ничего нового.
— Он всегда так считал.
— Но вы приехали сюда, и он позволил вам остаться. Я не понимаю этого.
— Гейб дал мне лишь неделю! Потом я должна уехать.
— Понимаете, когда я спросил его, останетесь ли вы на ранчо, он ответил, что ни в коем случае. Потом он долго объяснял мне, что жизнь не всегда складывается так, как нам бы хотелось, поэтому мы оба должны забыть о прошлом и двигаться вперед.
Стефани поежилась. Что имел в виду Гейб? Относились ли эти слова к тому факту, что он порвал со своим отцом лишь потому, что желал жить свою собственной жизнью? Или он имел в виду нечто другое? Что-то личное, связанное с их супружеством. Если бы Стефани знала ответ на эти вопросы…
Но сейчас необходимо было помочь Клею.
— Теперь, когда я рассказала тебе всю правду, презирай меня, если хочешь. Но только не Гейба. Я счастлива узнать, что он так переживает за тебя.
Всю дорогу, пока вы добирались сюда из Провиденса, он пробыл с тобой. Он вполне мог обойтись и без этого, с другими ребятами он столько не возился… Вполне вероятно, Гейб не сможет заменить тебе отца. Но он всегда будет твоим другом. Гейб всегда будет с тобой, если ты только чем-нибудь не оттолкнешь его. Как видишь, мне известно о нем нечто такое, чего не знаешь ты. Это ранчо — его давнишняя мечта. Гейб намерен оставаться здесь до конца жизни… Разве ты не знаешь, что он договорился с твоей мамой, чтобы она согласилась пройти курс лечения от алкоголизма? Он хочет, чтобы вы оба снова почувствовали себя семьей. Ну, и если дело обстоит именно так, готов ли ты снова предстать перед ним?
Слезы, одна за другой, стекали по щекам Клея.
— Нет… — пробормотал он.
— Ты не прав. Как ты отнесешься к тому, что мы сейчас вернемся? Я подготовлю Гейба, и тогда все будет в порядке.
— Неужели вы способны сделать такое для меня?
— Ну, смотри, не подведи меня!
Стефани поспешно надела свой парик. Когда ее очки снова оказались у нее на переносице, она завела машину. Через некоторое время они остановились у основного здания ранчо. Клей последовал вслед за Стефани в дом. Доктор Риглис степенно зашел в офис.
— Клей?..
— Все в порядке, Джон, — предупредила его Стефани. — Мы уже обо всем потолковали. Иди наверх, Клей, — и она легонько подтолкнула подростка. Твоя мама сейчас в спальне для гостей. Если Марва еще с ней, пришли ее сюда, хорошо?
— Разумеется, — и Клей помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.
Штатный психолог ранчо казался Стефани слегка чудаковатым человеком, но, к счастью, он не стал вмешиваться, и она была ему за это очень благодарна. На сегодня психотерапии хватило с лихвой.
— Тогда я проинформирую Гейба о том, что поиск можно закончить.
— Заранее вам благодарна, Джон. Я как раз собиралась попросить Марву сделать это, — сказала Стефани, увидев, что пожилая домоправительница спускается по лестнице.
— Сделать что?..
— Позвонить Гейбу и сообщить ему добрую весть.
— Ну, что ж, я всегда говорю: хорошо то, что хорошо кончается.
— Трудно не согласиться. Спокойной ночи всем.
Озабоченная тем, как бы избежать ненужной сейчас дискуссии, Стефани поспешила в ванную комнату и приняла горячий душ.
Когда Стефани выключила свет и улеглась в постель, она вдруг обнаружила, что и вправду устала.
Очень много сил было истрачено на вечеринку. Потом исчез Клей…
Слава богу, Стефани получила окончательный ответ на один из своих вопросов, который преследовал ее с тех пор, как она затеяла автопробег через всю страну. У Гейба не было романа с Мэделин.
— Стефани?..
Ее имя произнесли откуда-то издалека. Она перевернулась на спину.
— Проснись!
Кажется, это голос Гейба.
— Я здесь…
— Поднимись и отопри дверь.
— Разве у тебя нет ключа?
— Только не от этой комнаты…
— Но почему?..
— Тебе незачем это знать.
Он казался раздраженным. Гейба всегда что-то раздражало.
— Что-то случилось? — Ее глаза метнулись к электронному будильнику. — Сейчас четыре часа утра.
— Я просидел всю ночь с больным теленком, но теперь все в порядке. Отопри дверь.
— У меня есть идея получше. Почему бы тебе не пойти в твою спальню, и я п-присоединюсь к тебе, — заикаясь, сказала она. Ее сердце отчаянно заколотилось, а дыхание участилось.
— Если ты сейчас же не отопрешь мне дверь, я высажу ее.
Гейб даже не слышал ее! Или делал вид, что не слышит.
Что ж, она получила давно ожидаемый ею ответ.
Отперев замок, Стефани вернулась к кровати.
Гейб зашел и осторожно затворил за собой дверь.
Потом привычным жестом включил лампу. В его зеленых глазах застыло дикое и в то же время отсутствующее выражение. Стефани вся затрепетала.
— Почему ты так на меня смотришь?
— Я беспокоюсь, как бы инцидент с Клеем не закончился чем-нибудь неприятным.
— Ты поговорил с ним?
— Нет. Джон Риглис посоветовал мне оставить его одного. Может, ты все-таки расскажешь мне, что случилось?
— Разумеется, ничего. Когда я обнаружила его в моем автомобиле, я обсудила с ним его намерение сбежать с ранчо. Он спрятался на заднем сиденье.
Гейб смачно выругался.
— И почему я сам об этом не догадался?
— Может быть, потому что он боялся обратиться к тебе. Я долго объясняла ему, что ты очень внимателен к нему. И что даже если ты и не являешься его отцом, то, по крайней мере, можешь стать ему хорошим другом… Мне показалось, что его эти слова успокоили, До такой степени, что он вполне готов вернуться к своей матери и побыть с ней.
Гейб замотал головой.
— Я перед тобой в долгу, не только за Клея, но и за отличную вечеринку. Мне она очень понравилась. И всем тоже. Мои хулиганы хоть ненадолго забыли о своих проблемах. Ты просто чудо, Стефани.
«Я не хочу быть» просто чудом «. Есть только три слова, которые я ежеминутно желаю услышать от тебя. Но ты их мне никогда не говорил…»
— Не так давно Мак заявил мне то же самое. Ты его просто околдовала. Кстати, я давно знал, что ты способна на это. Он даже поинтересовался у меня, каковы его шансы на твое сердце…
— И я уверена, что ты ответил ему весьма уклончиво.
Лицо Гейба потемнело.
— Мы с тобой уже давно обо всем поговорили.
Он работает на меня. Мне не нужны здесь лишние осложнения.
— А если я скажу тебе, что он мне интересен?
Рот Гейба искривился.
— Тебе не кажется, что было бы немного жестоко затевать здесь нечто подобное?
— Он мог бы навещать меня в Калиспелле.
— Даже не рассчитывай на это, Стефани… — угрожающе выдавил он.
— Или что?.. — едва слышно проговорила она и вдруг, рассердившись, вскочила. При этом слегка задела его. И от этого прикосновения ее будто пронзило с ног до головы электрическим током.
Скорее всего, это была игра света и теней, но Стефани вдруг показалось, что Гейб улыбается.
— А что тебя так волнует, Гейб? По крайней мере Мак свободен, после смерти жены прошло уже немало времени. Ты мог бы радоваться за него.
— Ты, как я понимаю, считаешь, что у меня уже нет таких желаний? — спросил он ее шелковым голосом.
Гейб повернул ее и прижал к двери. Ужас надвигающейся опасности охватил ее тело, как только его голова стала приближаться к ней. И вдруг он накрыл ее губы своим ртом.
— Гейб… — прошептала она. По телу поползла чувственная дрожь, едва только его поцелуй разбудил в ней давно заглушаемый голод, с которым она вряд ли могла совладать одна.
Этот голод в одинаковой степени мучил их обоих. Стефани опасалась, что он сейчас уйдет. Она обвила его шею руками и прильнула к нему.
Их обоих охватил огонь страсти. Они постепенно теряли контроль над собой.
— Мне нужно лишь одно, Стефани. Я хочу тебя больше, чем ты даже можешь себе представить, прошептал Гейб. — Ты можешь позволить мне любить тебя? Но не здесь, не на этой кровати.
— В твоей комнате? — воскликнула она, лихорадочно покрывая его лицо бесчисленными поцелуями — , Гейб повернул голову и запустил пальцы в ее волосы.
— Нет… я не вправе позволить себе тратить на это время здесь. Мы уедем в Мэрион и снимем комнату. Быстрее одевайся.
Стефани потребовалась лишь минута, чтобы подготовиться к поездке в мотель «Брэндин-Айрон».
Но только почему после стольких лет ожидания он хотел овладеть ей в дешевом мотеле?.. Это было жестоко по отношению к ней.
Гейб спрятал лицо в ее волосах.
— Почему ты мне раньше во всем не сознавалась?..
— Потому что я никогда прежде не стремилась к вещам, которые казались столь далекими. — Стефани трясло.
Его ладони легли ей на плечи.
Стефани высвободилась из его объятий.
— Мне жаль. Все, что случилось, я считаю своей ошибкой. Когда ты вернешься в Ньюпорт, мы заключим полюбовную сделку. Мне бы хотелось вновь обрести подобающее положение в обществе, еще до того, как я уеду… Забудь меня, Гейб. — Она протянула ему руку. — Мы ведь с тобой просто друзья, не так ли?..
Даже при тусклом свете она заметила, как он побледнел. Гейб проигнорировал ее жест примирения.
— Неужели после всего того, что сейчас произошло между нами, ты веришь, что мы можем остаться только друзьями?
— Разумеется, если вести себя цивилизованно.
Черные брови Гейба насмешливо изогнулись.
— Так обычно выражаются политики. Ты выучилась своему ремеслу лучше, чем я мог подумать. А почему бы и нет?.. — Он холодно улыбнулся. — Мой отец оказался великолепным учителем. И в качестве жеста доброй воли я собираюсь аннулировать наш контракт. Когда я поднимусь наверх, то позвоню родителям и приглашу их на ранчо. Пока ты еще здесь, я поведаю им правду о нашем браке. Потом ты сможешь улететь вместе с ними.
Стефани охватил ужас.
В ее ушах зазвучали слова, сказанные ей на прощанье тестем-сенатором: «Я надеюсь, что ты вернешь мне моего сына…» Стефани почувствовала неимоверную тяжесть.
— Я… я не понимаю. Мне нужно время, чтобы все обдумать.