— Генри, — простонала, ощутив приближение оргазма, — отпусти…
А он только активнее начал ласкать.
И случился взрыв, Лиза задрожала всем телом, голову запрокинула назад, а Генри припал губами к влагалищу, и насладился вкусом этой хулиганки. Причем, он уже давно как успел испытать удовольствие, ибо терпеть такое было невыносимо.
Лиза даже не заметила, как муж опустил ее на покрывало, настолько в глазах рябило, в ушах звенело, а тело горело. Но добил ее поцелуй. Глубокий, сумасшедший. Она тогда не сдержалась и обняла своего ненавистного супруга за шею, а потом зарылась пальцами в его волосах.
— Ты очень, очень, очень вкусная, хоть и с дрянным характером, — прошептал ей в губы.
— Не смею возражать, — пролепетала, будучи уже где-то на полпути в сон. Нервное перенапряжение и столь дикий финал высосали всю энергию, опустошили.
Продолжение от 21.12
Лиза проснулась в его спальне. И впервые не испытала желания сбежать, да и Генри не было. Не от кого бежать-то. Хотя, где-то в глубине души ей бы хотелось обнаружить Злейшество, храпящего рядом. Вчера между ними произошло нечто странное, нечто сумасшедшее и в то же время обалденное. Но на душе почему-то грустно. Почему, Лиза не могла понять. Или могла, но гнала от себя эти мысли подальше. А они сопротивлялись, и скоро стало совсем печально. Ему ведь нужна власть, хочет трон занять да корону напялить. Остальное просто приятный бонус. Она — бонус. И то, надолго ли? От состояния приятного блаженства до полнейшей апатии прошло каких-то минут пять. Тогда Лиза слезла с кровати, накинула халат и отправилась к себе. Вот же… заполучил себе козел наложницу королевских кровей. Подонок! А она дура и уши-то развесила, и ноги-то раздвинула.
В свои покои вошла уже накрученная донельзя. Кровь прямо-таки кипела от злости, но злилась Лиза больше на себя, на свою слабохарактерность. Приголубили чуток и поплыла тут же. А совсем недавно Генри ясно выразился, что ненавидит не только таинственную мамашу, но и ее придачу. Все же секс и любовь, понятия порою совершенно далекие друг от друга. Хотя, секса между ними как такового не было еще… и вот теперь она сделает все, чтобы и не было. По-хорошему, надо бежать отсюда да попробовать найти ответы самой. Возможно, братец Генриха обрисовал бы ситуацию детальнее.
После душа отправилась дальше… вниз. Собиралась заглянуть в кухню, позавтракать в более приятной компании, но когда спустилась на первый этаж, до ушей донеслись голоса. Что-то явно происходило. Каково же было удивление Лизы, вошедшей в залу с елью и обнаружившей огромные коробки, набитые доверху елочными украшениями. Рядом с зеленой гигантихой суетились лепреконы, устанавливали стремянки. А поодаль стояли Клара, Горг и пытались всеми силами удержать Гурчика, который рвался к елке с криками «Дайте хоть один бубенчик повесить, изверги».
— А чего это тут происходит? — подошла к лепреконам.
— Так, хозяин распорядился Каланчу нарядить.
— И? Почему Гурчика не пускаете? — улыбнулась, глаза тотчас заблестели от радости.
— Велено было дождаться вас, а покамест к елке не притрагиваться.
— Да отпустите вы его, пусть повесит свой бубенчик.
И они отпустили. Повара тогда как ветром сдуло. Он подлетел к коробу с украшениями, перевалился через край и принялся выискивать что-то.
— Бедный, — смотрела на него Клара. — Как же долго он этого ждал. Мы все ждали, но Гурчик особенно.
А тот все же нашел, что искал. Это были действительно рождественские колокольчики.
— Теперь ваш выход, — усмехнулся Горг. — Приступайте.
— Одна? — вытаращилась Лиза, окинув взором количество коробок.
— Тут уж как пожелаете.
В этот момент все лепреконы в зале уставились на нее с отчетливой мольбой в глазах.
— Ну, что? Встряхнем это унылое царство! — встала руки в боки.
Сейчас же послышалась веселая музыка, а лепреконы кинулись к коробкам.
— Она принесла радость, — прошептала Клара. — Вернула праздник.
— Да, но надолго ли, — смотритель ответил с печалью в голосе. — Его Злейшество настроен решительно, а значит, скоро все вернется на круги своя.
— Но вдруг? Вдруг вспыхнет любовь?
— Ключевое слово тут, моя милая Клара, вспыхнет. Им не суждено быть вместе. Сама знаешь, где должна быть Лизавет и кто должен встать по правую от нее руку.
Уже скоро в зале закипела работа. Веселая работа с песнями и танцами.
Лиза с жутким ужасом в глазах забиралась на стремянку, а когда добралась до верхушки, голова пошла кругом и бедняжка чуть не свалилась. Ее уж было приготовились ловить лепреконы, но благо, обошлось. И Лиза таки нацепила на верхушку, как выяснилось, Каланчи красивую кованую звезду. Елка даже нагнулась слегка, чтобы облегчить Лизе работу.
— В рот мне ноги! — посмотрела вниз, — спуститься бы живой.
Вдруг снизу донесся вопль, а стремянка как-то опасно накренилась.
— Ой, нет, нет, нет…. Вот только не так, — вцепилась в ступеньку.
А лестница накренилась еще и потом уже устремилась по направлению движения. Лиза же ощутила какой-то необычный прилив сил, тело ее тут же нагрелось, но больше, увы, ничего не произошло. Внутренней силе не позволили высвободиться здешние чары.
— Ну, все, капец… — последнее, что успела произнести несчастная.
Глава 6
Продолжение от 22.12
Еще бы чуть-чуть и Лиза превратилась в лепешку, вдруг в залу ворвался снежный вихрь, обдал всех ледяным дыханием, разметал снег в разные стороны и закружился вокруг падающей девушки. Очнулась она в сильных руках своего мужа. Сначала один глаз открыла, оценила обстановку, осознала, что еще жива, потом второй распахнула, еще и моргнула каждым по очереди.
— Ты как? — грудь Генри часто вздымалась, глаза сияли синим светом, холодное дыхание обжигало.
— Вот не поверишь, — вцепилась в него. — Лучше, чем когда-либо.
— С обрывов летаешь, танцевать не умеешь, со стремянок падаешь. Сдается мне, ты очень неуклюжая женщина.
— А ты… ты… — но ничего толком не смогла придумать. — Спасибо тебе. Поддержал, — и печально ухмыльнулась.
— Ну, раз я сегодня герой, то имею право требовать награду, — поставил ее на пол.
— И чего ваша злобная душенька изволит?
— Надень вчерашние чулки и приходи. В девять.
— Только чулки? — щеки вмиг вспыхнули, а внизу живота предательски потяжелело.
— Да, малышка, только чулки.
— Знаешь, я не приду, — и закусила губу, а глаза защипало от слез.
— Не понял? Это не просьба была, вообще-то.
— Генри, позволь мне сохранить хотя бы остатки гордости. Понимаю, ты обижен и хочешь поглумиться, наказать меня за проделки королевы, но…
— Стоп, стоп, стоп, — коснулся ее подбородка, потянул вверх, чтобы посмотрела ему в глаза. — Я вчера глумился над тобой? Или наказывал? Лиза, я наказываю совсем по-другому.
А лепреконы в это время спрятались под лапником и только уши торчали. Все с замиранием сердца слушали речи Его Злейшества.
— Но ты же сам…
— Слушай меня внимательно, — глаза засияли еще ярче, причем от злости, — если не придешь вечером, узнаешь мою темную сторону. А придешь, я докажу, что не глумлюсь над тобой. Хорошо?
— Д-да, — судорожно кивнула.
— Вот и славно.
Затем отошел от нее и обратился к слугам:
— А вы, морды лохматые! Если еще раз учудите нечто подобное, заморожу! И еще, ее, — указал на Лизу, — к стремянкам не пускать! Поняли?
— Да! — раздалось хором откуда-то из недр ели.
Что ж, Каланчу Лиза наряжала уже с земли, а вот лепреконы ловко взбирались и спускались без отдыха, без передышки. Спустя несколько часов ель превратилась в настоящую новогоднюю красавицу.
— Ну, хоть звезду я напялила, — усмехнулась девушка.
— Глаз не отвести, — Клара аж прослезилась.
— А когда, собственно, праздник? — вопросительно уставилась на нее.
— Когда пожелаете. С определенных пор точной даты нет.
— Хм… странно.
А Генри отправился в свой кабинет, когда же сел в кресло, призвал Горга.
— Вызывали, хозяин? — возник тот из пустоты.
— Весть о женитьбе достигла Вьюжной долины. Теперь там переполох, а братец так вообще рвет и мечет. Остается ждать письма.
— Что ж, весть добрая, — улыбнулся Горг. — Верю, что у вас все получится.
— Не веришь, — Генри уставился него с прищуром. — Но за лесть благодарю. Все, можешь идти. Как только почтальон заявится, тащи его сюда.
— Всенепременно.
Но когда лепрекон исчез, Морозовский ощутил резкий спад энтузиазма, а все мысли завертелись вокруг Лизы. Сегодня она придет, должна прийти. И снова останется на ночь. Прошлую ночь Генри почти не спал, любовался ею, забавляли и умиляли даже слюни, которые Лиза пускала на подушку. Однако все это — прямая угроза его многолетнему плану, нельзя допускать чувств, нельзя допускать привязанности. Лизавет дочь Олькен и если она взойдет на трон, ему ничего не останется, как заживо похоронить себя в этих треклятых скалах.
Продолжение от 25.12
Лиза тем временем находилась в предвкушении встречи. И чего ждать от Сквернейшества на этот раз? Ведь стоит ему подойти, стоит только подумать о том, что хочет сделать, как она уже готова кричать «да». Ненормальность какая-то! Так не должно быть! Видимо именно таким макаром хорошие девочки и попадают в руки плохих сосулек. Но сегодня она должна сделать все, чтобы мозг не обратился киселем, бесцельно бултыхающимся в черепной коробке. Генри не испытывает к ней искренних чувств, а просто пользует. Ну, почти пользует. И внизу живота предательски потяжелело. Все-таки никакого самоуважения! Слабачка несчастная!
С такими мыслями Лиза наматывала круги по комнате, при этом отчаянно жестикулируя руками. И по лбу-то себя стучала, и у виска крутила, и глаза терла. Эх… а часы тикали. Вот уже скоро ей снова стоять в комнате Морозовского, на минуточку, в одних чулках! И чего ему вообще дались эти чулки?
Но что поделать? Не напялит чулки, Генрих придет и напялит… ее… как вариант. А так, может, все обойдется малой кровью. Лиза надела полосатых, затем накинула халат и отправилась творить что-то немыслимое. Точ