И тут Кристину прорывает.
— Почему этой суке все, а мне ничего? — истерично орёт она на Данила, который слушает ее с совершенно равнодушным лицом.
Ясно, что ее слова предназначены не ему, а мне.
А я что-то не пойму, что мне такого завидного в жизни перепало?
Чего он хотела для себя: расти без отца, раннюю и мучительную смерть матери, скурвившуюся подругу, парней, которые один за другим изменяют или предают меня? Да пожалуйста! Забирай!
— Красивые тряпки, красный диплом, зарубежная стажировка. Теперь она примазалась к Раевским, денежки потекли рекой, захапала себе должность в «Небе», строит из себя королеву, ебарей перебирает!
Раевские? Ха! Тоже мне, источник счастья! Чего стоит одна Елена Раевская! Деньги потекли? Я и до появления братьев в моей жизни не бедствовала, хоть и не шиковала. Ради своей стажировки я пахала как вол, пока она трахалась с моими парнями!
— Вот ебари — это как раз по твоей части, — припоминаю Кристине ее образ жизни. Постельный список у нее явно длиннее.
— На кой хрен они мне нужны, если Тимур на меня даже не смотрит?
На лице Староверова проступает брезгливое выражение.
— А на что там смотреть? Мало того, что ты ему и раньше прохода не давала: куда бы мы ни пришли везде ты торчала в голубом платье. Мы уже вздрагивали от любой девицы в голубом. Ты пыталась к нему подобраться всеми способами, даже через постель его друзей. Так еще и главный вопрос: один раз он все-таки тебя подвез, что ты ему тогда про Линду наплела?
— От неё не убудет! Пусть посмотрит, кто тут фантик, — верещит она так громко, что ее гарантированно слышно даже в приемной.
Я ужасаюсь тому, в каком Кристина состоянии. Как давно у нее плохо с головой? Когда я пропустила первый звоночек? Ее нездоровая одержимость Крамером, судя по всему, расцвела уже на подготовленной почве. Она говорит, что Тимур ее не видит, но как увидеть ее саму, если она все время копирует меня?
Кристина визжит, брызгают слюной, и глаза у неё бешеные. В ее криках нет ни капли логики. Я про такое только в книгах читала и всегда думала, что подобное поведение — преувеличение, чтобы вызвать отвращение к герою. Я, наверно, впервые в жизни вижу, как кто-то теряет облик разумного существа.
Так что насчет «будет как шелковая» Данил явно погорячился, но сейчас я намного спокойнее воспринимаю поток брани, льющийся из Кристины. Я даже испытываю что-то вроде облегчения. Подспудно я все пыталась понять, что же я такого сделала подруге, что она на меня окрысилась. Теперь все становится немного яснее. Поступки ее, конечно, непростительны, но моей вины в разрыве нашей дружбы нет. Просто Кристина — больной человек.
— Ненавижу вас! Ненавижу! — ее почти трясет.
— Выметайся отсюда, — отпускает ее Данил, и Кристина с перекошенным лицом вылетает за дверь.
Староверов поднимается:
— Я всё сделал, что хотел. Тебе есть над чем подумать.
— На чем ты ее поймал?
— Она ворует. И это не клептомания, а осознанные действия. Любит покрасоваться в чужих драгоценностях, — усмехается он. — У нее вообще тяга к чужому, как я посмотрю.
— Ты совсем безжалостен? — интересуюсь я. Понятно, что я к Кристине сочувствия не испытываю, к тому же она еще и воровка, но ведь совершенно очевидно, что она больна.
— Линда, только жалостливые клуши вроде тебя и вляпываются в такие ситуации. У меня жалкие люди не вызывают желания их простить. А Кристине явно надо лечиться, к сожалению, просто так ее в больничку не упекут, а сама к психиатру она не пойдет.
Староверов, кажется, думает, будто я — самаритянка. Вовсе нет, просто поражает то, с каким хладнокровием он использует слабости других.
— Вот будет весело, если твоя женщина окажется такой клушей, — отзываюсь я.
— Поздно, — усмехается Данил. — Я свой краш уже нашел. Девочка еще юная, но зубки у нее уже есть. Как только освоится, она таких, как ты, будет жрать на завтрак.
— Похоже, ты — бесчувственная скотина, — резюмирую я.
— Есть такое, — не спорит со мной Староверов. — Хорошо, что ты вышла замуж не за меня, а за Тимура, правда?
После ухода Данила меня никто не беспокоит, и в тишине и одиночестве я прокручиваю в голове то, что рассказала Кристина. Меня одолевают то злость, то облегчение. Когда голова окончательно пухнет от сумбурных мыслей, я набираю номер подруги.
— Привет, ты ещё в городе? — спрашиваю я, и мне становится стыдно. Она прилетела ко мне через полмира, а я вчера даже не удосужилась спросить, какие у нее планы. И снова Крамер прав, я слишком увлекаюсь своими переживаниями.
— Ага, — зевает подруга. — Прости, смена часовых поясов. Я тут на пару недель, пока экспедицию экипируют.
— Как насчёт встречи в «Амандине»?
— Запросто! Хоть расскажешь, что у тебя происходит.
Да уж, не сомневаюсь, что вчера многое Лене показалось странным.
Не уверена, чего я хочу от этой встречи: просто отвлечься и приятно провести время с близким человеком или выговориться и получить поддержку.
Может, мне стоило выпить немного, но я за рулем, поэтому я пересказываю все Лене на сухую, и меня снова одолевают эмоции. Она же слушает меня не скрываемым интересом.
— М-да… — хмыкает она, когда я заканчиваю исповедоваться. — Это что-то на богатом. Ты меня извини, я не хочу обесценивать твои страдания, но среднестатистической женщине тебя будет трудно понять. Для меня вы живёте сейчас в каком-то сериале.
На меня накатывает апатия.
— Может быть, — соглашаюсь я, — но мне хреново.
— Слушай, но ведь ничего не поправимого не произошло, и даже Кристину этот ваш Староверов взял её за вымя. Радоваться надо, а у тебя глаза на мокром месте. Давно ли ты стала такой слезливый? Гормончики, что ли?
— ПМС наверное… Я и сама заметила, что нервы у меня стали ни к черту.
И тут, озаренная пугающей мыслью, я замираю.
Где? Где мои женские дни? Я их ждала раньше, но списала сбой на смену климата после отпуска, у меня такое бывает…
Лена заглядывает мне в лицо.
— Что?
— Задержка…
Глава 51
После того, как меня посещает мысль о возможной беременности, я уже ни на чем другом не могу сосредоточиться. По крайней мере, это могло бы объяснить многое в моем поведении, которое даже я сама нахожу непоследовательным.
Посоветоваться мне особо не с кем: подруг с детьми у меня нет, мамы тоже.
Но прежде, чем начинать гуглить и записываться к врачу, надо бы понять, встряла я или нет.
А мне страшно.
— За тестом чеши, аптека через дорогу. Сейчас и узнаешь.
— Нет! Я не готова! — отговариваюсь я, сама понимаю, как дебильно это звучит.
— А когда? Думаешь рассосётся? — удивляется Лена.
— Тебе легко говорить! — пылю я.
— Точно. Легко. Это не я в лучших традициях мексиканских сериалов вышла замуж по расчёту за красавчика с бабками, который сделал мне ребёнка. Только это ничего не меняет. Чтобы продолжать предаваться панике, надо купить тест и узнать, готовиться ли к почкованию или ложная тревога.
— И что я буду делать, если беременна? — я действительно начинаю паниковать.
— То же, что и все. Рожать. Ну то есть не сразу, но потом, по-моему, тоже выход только один.
— Блин, — хватаюсь я за голову. — Я в отпуске пила.
— Прямо по-чёрному порола, что ли? — удивляется Лена.
— Нет, но…
— Успокойся, — рявкает подруга. — Может, ты ещё не беременна. Говорю же, тест сначала купи!
— Господи, а если я не беременна…
— Так! Возьми себя в руки! Ты реально превратилась в соплю. Или проверяй, или жди пока пузо на нос полезет.
— Как я скажу Тимуру? — холодею я. — У нас же временный брак. Он наверняка ничего такого не планировал.
— Линда, если мужик засовывает свою пипирку в женщину, он уже должен быть готов к тому, что могут появиться дети. Тут никакая контрацепция гарантий не даст. Не хочешь детей? Не фиг сексом заниматься, я так считаю. Как думаешь, какой срок?
— Последний раз мы на помолвке… А потом поссорились.
— Вот и помиритесь, — пожимает Лена плечами. — Огорошишь будущего папашу, встряхнешь его мир. Не только твоя жизнь меняется.
— Я не хочу первой мириться, — признаюсь я. — И дело не в гордости. Виноваты оба. Накосячили оба. Если я первая начну признавать свою вину, то потом он всегда будет ждать первый шаг от меня.
— Логично, — кивает Лена. — И где-то я тебя понимаю. Но тут, знаешь ли, многое зависит от того, сколько полосок ты увидишь. И вообще, тебе с твоим зрением грозит кесарево, тебе все равно будет нужна его помощь и поддержка.
Да, точно. Как страшно все это.
Конечно, миллионы женщин через это проходят ежедневно, но я ужасно боюсь операций. Это окончательно меня выбивает из колеи.
— Тест куплю, но проверю завтра, — выдавливаю из себя я.
Ленка смотрит на меня с жалостью. Понятно, что за ночь ничего не изменится, но мне надо привыкнуть к мысли, что я теперь не своя собственная.
И напиться нельзя.
Приехав домой, я не застаю там Крамера.
Может, и к лучшему.
Разговаривать я сейчас не готова, да и до результатов теста не о чем. Выгляжу я, как призрак.
Хочу ли я детей? Да.
Хочу ли я ребенка от Тимура. Наверное, да, но не в нашей с ним ситуации.
Буду ли я рожать, если беременна? Однозначно.
Я ложусь в постель, но сна ни в одном глазу. Я вся извертелась, сбила простыни, но никак не могу найти себе места.
Насколько беременность всё осложнит? Даже представлять не хочу, что будет, когда родится ребенка, а мы станем разводиться…
Слышу, как открывается дверь смежной спальни, и притворяюсь, что сплю.
Осторожные шаги затихают рядом с кроватью.
Пару минут Тимур стоит надо мной, прислушиваясь к моему дыханию, а потом матрас рядом со мной прогибается, и знакомый запах окутывает меня. Муж вытягивается рядом. Считая его вдохи, я успокаиваюсь. Уже проваливаясь в сон, чувствую, как Крамер меня обнимает.
Утром не обнаруживаю никаких следов, что мне это не померещилось. Даже аромат его геля для душа выветрился. Зато вместе с пробуждением возвращаются страхи перед будущим. Помявшись, достаю из сумки все-таки купленные вчера тесты.