Вскоре они стояли на берегу маленького зеркального пруда. Как раз в этот момент над деревьями показался небольшой красноватый диск. Местная луна? Заметив ее взгляд, Раэм подошел сзади и обвил ее талию руками.
– Серойя – первая луна Дараисса. Моя любимая луна, – прошептал он, щекоча горячим дыханием ее ухо и затылок.
– Почему любимая? – голос Ясмина вдруг превратился в хриплый шепот.
– Потому что к моменту ее восхода мы заканчивали все дела и ты оказывалась в моих объятиях, – шепот Раэма стал еще больше искушающим, а губы и кончики пальцев, едва касаясь, скользили по ее коже, посылая жаркую дрожь. – Я снимал с твоего тела одежду так же, как сейчас, чтобы наконец увидеть тебя обнаженной. – Мужчина распустил шнуровку на платье и стал медленно спускать его с плеч супруги.
Его губы и руки становились все настойчивей, по мере того как открывалось ее тело. Дыхание набирало жар и рваный ритм, и из груди то и дело рвались низкие стоны сходящего с ума от желания самца. Ясмина уже не могла контролировать дрожь и откинулась на грудь Раэма, боясь, что ноги ее предадут. Он крепко притиснул ее к своему телу, давая ощутить жесткое подтверждение его желания, упершееся ей в поясницу.
– А когда Серойя была в зените, я уже лежал в колыбели твоих раздвинутых бедер и целовал твое разгоряченное и влажное после любви тело. Счастливый от обладания тобой, но все еще голодный, жаждущий тебя снова и снова, – голос дракона срывался на рык от возбуждения. – Как же я скучал по тебе, по твоему телу – жаркому, манящему, тесному, с такой жаждой принимающему меня, по твоим стонам…
– Мы были вместе каждую ночь? – спросила Ясмина, пытаясь хоть как-то вернуть себе способность мыслить.
– Да, любимая. Каждую ночь. И днем, если удавалось остаться наедине. Мой голод по тебе невозможно было утолить. – Раэм уже жадно целовал всю доступную ему кожу, лаская руками ее грудь и живот.
– А я так же сильно хотела тебя, как ты меня? – прошептала женщина, задыхаясь от этой атаки.
На секунду соблазнитель замешкался, и это вдруг практически отрезвило Ясмину. Ведь если верить ему, у них была не жизнь, а сплошная гармония. Но если так, то почему же она ушла? И не просто ушла, а сбежала в другой мир?
Она выскользнула из рук замершего супруга и бросилась в озерцо. Вода охладила пылающую кожу, рассеивая дурман слов и прикосновений. Но ненадолго. Раэм не намерен отступать, это Ясмина поняла, оказавшись через секунду притиснутой к уже обнаженному телу под водой. Жар его объятий обжигал после прохлады.
– Тебе больше не сбежать от меня. Никогда, – прорычал он, прижимая ее к своей мощной груди и вынуждая обхватить его ногами и руками.
Теперь он уже не был нежен. Он впился в ее губы жестким поцелуем, будто хотел проглотить любое ее сопротивление, и так сильно вдавил в нее своею раскаленную, твердую как камень плоть, что было даже больно. Внутри все взревело в животном голоде, стремясь со всей страстью ответить на желание этого мужчины. Ясмина впилась ногтями в его плечи, уже совершенно отбросив доводы разума. Она хотела Раэма. Хотела безумно, до боли. Сама уже бесстыже терлась о его вздыбленную плоть – желая только одного, ощутить его скорее внутри. Болезненные, голодные спазмы терзали ее лоно. Да она готова была его умолять, он оказался прав, но ей сейчас было плевать на гордость.
Неожиданно Раэм отстранился с мучительным стоном и резко отплыл от нее на пару метров.
– Раэм? – голос хрипел и ломался. – Что случилась?
– Прости, Кариба, – его голос больше походил на рычание. – Мы ведем себя безрассудно. Если я возьму тебя сейчас, то забуду обо всем на свете и не смогу остановиться до утра. Я так долго ждал, мой голод просто невыносим. Но если я дорвусь до твоего тела, то завтра ты не то что на лошадь сесть, но даже ходить не сможешь. А нам нужно выбираться.
– Ты что, больной совсем? – Ясмина не узнавала собственный голос, это она так рычать может? – Ты завел меня до крайности и теперь говоришь мне о том, что сейчас не время и не место?
– Кариба, прости, я не могу не касаться тебя. Обещаю, едва мы очутимся дома и в безопасности, все мои ночи и дни будут твоими. – О, оказывается, он умеет оправдываться? Но гнев отвергнутой женщины, разрываемой на части возбуждением такой силы, которую разбудил в ней Раэм, так просто не погасить. Ясмина пулей выскочила на берег и подняла свое платье.
– Да пошел ты, драконий повелитель! Если ты думаешь, что я не знаю, как буду чувствовать себя после целой ночи безумного секса, то ты ошибаешься. У меня были любовники, способные на это. А ты, наверняка, не слишком в себе уверен, если включаешь заднюю. – В ярости ей захотелось хлестнуть его побольнее, но, услышав бешеное рычание и увидев, как разъяренный дракон надвигается на нее со скоростью курьерского поезда, она испугалась не на шутку.
Взвизгнув, она помчалась, не разбирая дороги, прочь от взбешенного мужчины. Металась по лесу как заяц, слыша яростное дыхание за спиной. Пожалуй, никогда в жизни она так не бегала. В какой момент она перестала слышать сзади ломящегося как носорог Раэма, сразу и не поняла. Просто вдруг ощутила, что никто больше не гонится за ней. Перейдя на шаг, она долго восстанавливала дыхание, стараясь унять жжение в легких.
Глава 11
Оглядевшись, вдруг четко поняла, что стоит в лесу и не знает, как быть дальше. Опять одна в совершенно незнакомом мире. Захотелось заплакать. Что же она везучая-то такая, что мотыляет ее туда-сюда между мирами? В темноте смутно различались огромные стволы деревьев, под ногами в густой траве, которую она еще днем рассмотрела, мерцали голубоватыми звездочками те самые понравившиеся ей цветы. Красиво, конечно, только страшно. Какие существа населяют этот странный мир, если ее собственный муж время от времени становится огромным драконом, и для всех это в порядке вещей? Предательски заурчало в животе, и от этого стало еще тоскливей. Потеряшка стала всматриваться в темноту, силясь рассмотреть хоть отблеск костра. Ничего. Ни света, ни запаха дыма, ни звука. А, может, поорать, и Раэм найдет ее? Но вдруг он по-прежнему зол на нее? Она ведь сдуру задела его самую больную тему – ревность. Вот кто за язык-то тянул, не могла промолчать? Хотя так ему и надо, вон, до сих пор живот тянет, как будто в него пнули. Нет, ну какого черта домогаться, а потом говорить «прости, любимая, но тут небезопасно», это ли не натуральное свинство со стороны мужчины? Ясмина со вздохом села на поваленное дерево и решила подождать еще немножечко, а потом уже паниковать. Пускай Раэм, пока будет искать ее, слегка поостынет. А то как-то стремно, особенно если вспомнить, что внутри у него прячется здоровенная зверюга, способная не напрягаясь убить три десятка человек.
Сзади тихо хрустнула ветка, и женщина радостно подскочила, оборачиваясь.
– Раэм, прости, я не хотела… – и так и замерла с открытым ртом, потому что вместо внезапно обретенного супруга перед ней стояли три огромных обнаженных по пояс воина. В этот момент, видимо для большей драматичности, из-за деревьев показалось очередное ночное светило этого чокнутого мира. Яркий желтый диск, гораздо крупнее и ярче первого, залил все вокруг светом. Ну да, подсветку включили, чтобы Ясмина получше рассмотрела новых персонажей и смогла испугаться до полусмерти. Потому что стоящие перед ней воины вряд ли уступали в росте и физической силе Раэму или Киришу. Особенно тот, что стоял впереди и внимательно ее рассматривал. К тому же воины были увешаны разным устрашающим оружием. Из одежды на них были только штаны, похоже, что из замши. На обнаженных торсах ясно прорисовывались мощные, просто прям скульптурные мышцы, заставившие ее сглотнуть. Вот что значит неудовлетворенная женщина. Еще немного таких издевательств, и на каждого встречного бросаться с домогательствами начнет. В ярком свете луны стало видно, что у мужчин смуглая кожа и слегка раскосые глаза, причем, похоже, голубого или зеленого цвета. Светлые волосы тех, что стояли позади, были коротко пострижены, но у того, что возглавлял маленький отряд, они были длинными и собраны в высокий толстый хвост почти на макушке, и при этом достигали ему поясницы. Мужчина был привлекательным, даже красивым, но отталкивало выражение почти звериной жестокости, словно запечатленное на его лице. И этим он чем-то напоминал Раэма в моменты, когда тот включал режим «я правитель Дараисса».
Мужчины тоже были явно удивлены встречей, и так же внимательно изучали Ясмину. Ей даже неловко стало. Затянутая кое-как шнуровка едва удерживала платье на ее теле, и оно все время сползало то с одного, то с другого плеча. Ясмина поправила ткань, и взгляд переднего пришельца, проследившего за ее движением, вдруг вспыхнул неприкрытым звериным голодом. Бедняжка почувствовала, как стадо ледяных мурашек ломанулось по телу от этого откровенного взгляда. Судя по всему, первый шок прошел, и Зверь, как его про себя окрестила Ясмина, что-то резко сказал, обращаясь к ней. Она же стала пятиться, стремясь создать побольше расстояния.
– Простите, я не понимаю вас, – произнесла беглянка-неудачница, стараясь придать голосу как можно больше мягкости. Чего зверюг-то дразнить. Одного разъяренного мужика ей на сегодня уже достаточно.
«Зверь» сделал шаг вперед, Ясмина отступила. Он опять шагнул чуть вперед и в бок, и на губах появилась предвкушающая улыбка. Она зеркально повторила его движение, отступая.
Незнакомец опять что-то сказал ей, и на этот раз голос его напоминал тихое, угрожающие рычание дикого кота. При этом улыбка стала еще шире, и он облизнул полные губы. Он что, сожрать ее собирается? Девушке становилось действительно страшно.
В следующий момент произошло два события: треснула позади ветка, и Ясмина, обернувшись, увидела появившегося на поляне Раэма с побелевшим от ярости лицом. Только успела подумать, что теперь ей точно конец – застал он ее в обществе трех полуголых мужиков, и уже стала прощаться с жизнью. Но тут почувствовала холодную сталь у своего горла, и ее жестко притиснули к твердому мужскому телу. Замерев от ужаса, она смотрела в глаза мужа, где сейчас кипела дикая смесь ярости и беспокойства.