– Кариба, ты в порядке? – не обращая внимания на удары, закричал мужчина.
– Со мной все хорошо, – прилетел откуда-то ответ его жены, и Раэм затих, позволяя оттащить себя к столбу и приковать толстой цепью. Эти идиоты всерьез надеялись сдержать дракона железом? Да как только он распутает заклятье на кандалах, не дающих ему обернуться, он не оставит здесь в живых никого, кроме собственной жены. Драконий повелитель привалился спиной к столбу и расслабил тело, позволяя второй сущности залечивать полученные при избиении раны и сломанные кости.
Глава 12
И опять, стоило прикрыть глаза, память вернула его на пятнадцать лет назад.
Уже почти шесть недель он занимался с Карибой, и шаг за шагом они становились ближе друг другу: Кариба все чаще сама заговаривала с ним, и пусть это были простые, ничего не значащие обыденные фразы, но раньше не было и этого, она уже без ненависти смотрела на него за столом и часто даже поддерживала беседу. А когда Раэм предложил ей верховую прогулку наедине, причем разрешил ей поехать в мужском костюме, ему на миг показалось, что жена бросится ему на шею.
– Могу я сама выбрать лошадь, Раэм? – с надеждой посмотрела она.
Он едва не рявкнул «Нет!», но, сдержавшись, кивнул. Быстро переодевшись, Кариба едва не приплясывала в дверях их покоев, ожидая его.
Когда они спустились во двор, воины встретили его жену шокированными взглядами, и Раэм даже успел заметить отблеск мужского интереса в глазах некоторых, особенно урожденных драконов. Глухой яростный рык вырвался из груди, и его пылающий ревностью взгляд буквально согнул спины всех воинов, заставляя потупить глаза и предупреждая о запретности даже тени мыслей о его жене. Кариба вздрогнула и оглянулась на мужа, но Раэм ей беспечно улыбнулся.
– Идем, любимая, выберем тебе лошадь, – спокойно сказал он.
Кариба быстрым шагом прошла по проходу конюшни, даже не взглянув в сторону спокойного мерина, на котором обычно сопровождала его в поездках. Она уверенно прошла в конец и остановилась перед денником ярко-рыжего жеребца, которого подарили своему повелителю почти два года назад после победы над вторгшимися с севера дикими племенами благодарные местные жители. Конь был сказочно красив, но с дурным, буйным нравом и довольно подлыми замашками. Самому дракону он противиться не решался, чувствуя его силу и опыт, но конюхи часто страдали от его характера.
– Я хочу его, – сказала окрыленная Кариба.
– Нет, любимая. Этот жеребец слишком своеволен и подчиняется только мне, – попытался мягко возразить супруг.
– Ты считаешь, что я не смогу с ним совладать? – глаза его красавицы сверкнули обидой.
– Я просто не хочу, чтобы ты пострадала. Он слишком силен и довольно тугоуздый. Я не уверен, что тебе хватит силы рук, чтобы управлять им.
– Раэм, я дракон, как и ты! И у меня достаточно сил и опыта, чтобы справиться с упрямым жеребцом. К тому же не все решается силой! – возразила его упрямая жена. – Он мне нравится, и я поеду только на нем. А эту клячу, что ты выбрал для меня, отправь какой-нибудь престарелой даме!
Раэм тяжело вздохнул, подавляя гнев.
– Хорошо. Но если этот конь повредит тебе, я убью его и не стану больше заниматься с тобой так долго, как посчитаю нужным, – прорычал он сквозь зубы.
– Хорошо, муж мой. Но если я справлюсь, ты отдашь мне его и позволишь ездить на нем повсюду, вместо той клячи, засыпающей на ходу.
Мужчина вынужден был кивнуть и сделал знак конюхам вывести жеребца в проход.
– Нет! – заупрямилась Кариба, отбирая уздечку у конюха. – Пусть они уйдут. Я все сделаю сама.
Она сама почистила нетерпеливо танцующего коня, не обращая внимания на ворчание супруга, что для такой работы есть слуги. Нервный конь сначала вздрагивал от незнакомых прикосновений и даже один раз поднял заднюю ногу, как будто намереваясь нанести Карибе удар. Раэм подался вперед, сжавшись для прыжка, готовый сломать шею строптивому животному, если оно причинит вред его жене. Но девушка продолжала бесстрашно скользить по блестящей шкуре щетками, стараясь делать это нежно, и все время что-то нашептывала напряженному строптивцу. Вскоре Раэм заметил, что животное расслабилось, прислушиваясь к нежно журчащему голосу Карибу. Потом аккуратно, чтобы не напугать его, жена стала седлать коня, давая тщательно обнюхать каждый предмет и продолжая убеждать его своим тихим голосом, что никакой угрозы нет.
Когда она вывела оседланного жеребца из денника, Раэм внимательно осмотрел амуницию.
– Мне кажется, ты слабо затянула подпругу. – И он хотел затянуть ремни сильнее.
– Нет, не надо! Я легкая и хорошо держу равновесие. Ему не нравится, когда затягивают слишком сильно. Он от этого злится.
Дракон фыркнул, выражая презрение к мнению безмозглого животного, но делать по-своему не стал.
Конюхи хотели придержать нетерпеливого рыжего, чтобы Кариба села верхом, но она отказалась и взлетела в седло, как птичка. И хотя драконий повелитель невольно морщился при виде мужской посадки, но все же не мог не любоваться грациозной тонкой фигуркой, так уверенно сидящей на спине огромного коня.
Они выехали в поле, и Кариба, дав лошадям слегка разогреться, задала быстрый темп, оглядываясь на Раэма с проказливой улыбкой. А рыжий упрямец, видимо, почувствовал, что она отвлеклась, и, закусив удила и подобрав голову, стал прыгать, то взвиваясь на дыбы, то пытаясь вытолкнуть наездницу из седла спиной. Раэм едва не закричал от страха за жену и сдержался только из боязни напугать строптивое животное. Он мог лишь с ужасом наблюдать за борьбой упертой скотины и не менее упрямой его жены. Конь буйствовал, но Кариба держалась на нем крепко, словно клещ. Мужчина соскочил со своего вороного и метнулся к бушевавшему жеребцу, собираясь поймать поводья и унять разошедшегося коня, пусть даже убив его. В этот момент рыжий упрямец, поняв, что сбросить всадницу не выходит, просто опрокинулся на спину, пытаясь подмять Карибу под свое огромное тело. И тут уже Раэм не сдержал вопля ужаса. А дальше наблюдал как в медленном сне, как в самый последний момент его жена выскользнула из седла и, перекатившись, оказалась на ногах рядом с упавшей огромной тушей, так и не выпустив из рук повод. Хитрый мерзавец тут же вскочил на ноги и хотел метнуться в сторону, в надежде, что его пакость удалась, но поняв, что ничего не вышло, сразу сдулся, и уже через секунду Кариба опять гордо восседала в седле.
Раэм стоял и никак не мог унять бешено бьющееся сердце. Эта женщина просто сумасшедшая, думал он, глядя на блеск возбуждения в глазах своей жены. Она сейчас была просто прекрасна, и его сердце пропускало удары от восхищения и страха. В этот момент он и понял, что все его попытки подчинить ее силой, рано или поздно рассыпались бы прахом. Такие, как она, не сдаются и всегда ищут способ одержать победу. Его жена была такой же, как он, и все же совсем другой. Он бы убил сейчас строптивого коня, а она обнимала его, улегшись на его шею, и шептала ему ободряющие слова. Схватка возбуждала ее, но победа не ожесточала.
– Едем дальше, Раэм, – звонко крикнула Кариба и счастливо улыбнулась ему.
Он проглотил все, что хотел сказать по поводу ее выходки, сел на вороного и пустил его в галоп, догоняя жену. Они еще долго носились по полям и наконец вернулись в конюшню, отдав конюхам отшагивать лошадей.
– Ну что, он мой? – подскочила к нему с горящими глазами супруга.
Тяжело вздохнув под ее нетерпеливым взглядом, Раэм кивнул.
– Но если он сделает еще раз нечто подобное, я его убью. И ты будешь ездить на нем лишь под моим присмотром, – решил он уточнить.
– Как будто я когда-нибудь бываю без твоего присмотра, – пробурчала, мрачнея, Кариба.
Она опять решила сама расседлать и обтереть своего нового питомца, а он вышел во двор, чтобы подождать ее. И тут он увидел в воротах замка гонца, совсем еще мальчишку, одетого в цвета, говорящие, что он прислан из родного замка его жены. По взгляду Кириша, держащего за поводья лошадь гонца, повелитель сразу понял, что новости ему не понравятся. Быстро оглянувшись и убедившись, что Кариба занята с лошадью, он кивнул Киришу, и они поняли друг друга без слов. В тот же момент парнишку резко выдернули из седла, зажимая рот, и потащили в сторону входа в подземелья замка. С лошади в мгновение ока содрали всю амуницию, указывающую на ее принадлежность дому Суфуса Красного. Один из воинов, повинуясь тихому приказу Кириша, вскочил на лошадь и, пустив с места в галоп, вылетел из ворот замка.
Кариба, закончив возню в конюшне, с улыбкой вышла из дверей. Никаких следов прибытия гонца уже не было во дворе, и лишь редкие свидетели отводили в испуге глаза под тяжелым взглядом повелителя.
– Мне очень понравилось, – смущенно сказала она.
– Я этому безумно рад, любимая. Мы обязательно повторим. Родная, ты простишь меня, я оставлю тебя ненадолго. Возникли дела. Но я вскоре вернусь. – И Раэм коснулся почти невесомым поцелуем ее губ.
На щеках супруги вспыхнул румянец смущения, и она опустила глаза, но не отстранилась. Раэм торжествующе улыбнулся ей вслед. Он смотрел на жену, пока она не скрылась в дверях, а затем обвел взглядом двор, желая знать, не позволил ли кто-нибудь из его воинов себе так же следовать за ней взглядом, затем он быстро зашагал в сторону подземелья. Когда он спустился, мальчишка гонец был уже прикован цепями к стене. Кириш с поклоном передал ему запечатанное в длинном тонком серебряном цилиндре послание, которое было запечатано личной печатью Суфуса.
– Это письмо для госпожи Карибы! – дерзко крикнул паренек и тут же получил от Кириша удар по лицу.
Раэм сломал печать и вытащил тонкий пергамент.
«ТЫ ТЕПЕРЬ СВОБОДНА!» – было написано рукой Суфуса Красного. Повелитель в гневе поднял глаза на гонца.
– Что это? – потряс он письмом перед лицом мальчишки. – Что это значит? Что произошло в замке Суфуса?
Глупый щенок гордо вскинул голову с разбитой губой.
– Я скажу это только госпоже Карибе.