Кариба резко отвернулась в поисках его одежды, досадуя на себя за то, что не может скрыть свою реакцию на его красоту. Сколько бы ни смотрела на него, все равно восхищалась снова и снова. И конечно ее мужу было прекрасно известно, как он действует на нее.
Сильные руки мужа обвили сзади ее талию, притягивая к его мощному возбужденному телу, что по-прежнему было обнажено.
– Ты на что-то злишься? – прошептал он, проводя губами по ее шее и останавливая губы на том месте, где, ускоряясь, бился ее пульс.
– Нет, не злюсь, Раэм, – ответила Кариба, позволяя себе на минутку расслабиться в его руках.
– Я же чувствую. Так было и в первый раз, когда я обратился при тебе, и повторяется сейчас. Что так злит тебя? – он лизнул нежное местечко, посылая по ее телу волну медленно затопляющего жара.
– Поверь, Раэм, это не имеет отношения к твоему обращению. Это связано с тем, как ты выглядишь обнаженным, – неожиданно даже для себя созналась Кариба.
– А что со мной не так, жена моя? – встревожился мужчина.
– О, Светлые, как будто ты сам не понимаешь! Все так! Все настолько чересчур ТАК, что я не могу себя заставить не смотреть на тебя! – раздраженно воскликнула Кариба и постаралась вырваться из его сильных объятий. – И, судя по твоему самодовольному виду, тебе это прекрасно известно!
– Люби-и-и-имая! – протянул Раэм, разворачивая возлюбленную к себе. – Я вовсе не самодоволен, а просто счастлив. Когда ты так смотришь, мое тело загорается под твоим взглядом, наполняясь силой и неуемным томлением! Твой взгляд как нежнейшая ласка, сводящая меня с ума. На что же ты злишься? Неужто моя жена стала наконец ревновать меня?
– А тебе бы это, конечно, понравилось? – вскинула голову Кариба, и ее муж тут же наклонился, ловя губы в сладкий плен.
– Безумно бы понравилось! – прошептал Раэм, лаская ее губы короткими, жадными поцелуями.
– Потому что тебе в принципе нравится, когда женщины смотрят на тебя с восхищением и превращаются в слабоумных дур, могущих думать только о том, как облизать твое тело. – Поцелуи супруга гасили ее гнев, делая покорной, но не уменьшали горечи в душе.
– Только твой взгляд обладает надо мной такой властью, любимая! Только для тебя закипает моя кровь, смывая любые мысли, кроме желания обладать тобой немедленно. Только для тебя я готов сгорать до пепла! Я больше не помню ничего, что было до тебя, и не вижу никого, кроме тебя! Твоя ревность ласкает мою мужскую гордость, но даже ради этого я не хочу заставлять тебя злиться. У тебя нет причин для ревности! Я принадлежу тебе одной! И страстно желаю принадлежать все время, что мне осталось в этом мире!
Кариба почувствовала, как тесно становится в груди от того, что сердце расширилось, причиняя болезненное наслаждение от слов мужа, и она, вспыхнув как спичка, закрыла глаза, скрывая загоревшуюся в них бесконтрольную радость.
– Тебе стоит одеться, – прошептала она, с неохотой высвобождаясь из волшебства его объятий.
Раэм отпустил ее, но все его тело так и тянулось за любимой, желая продлить хоть на мгновение их мимолетную близость.
– О, Светлые, как же хорошо, что мы скоро будем дома! – с тяжелым вдохом пробормотал Раэм, натягивая через голову рубаху.
– Кириш, Ари, вы можете уже приблизиться, – крикнула Кариба двум темнеющим вдали мужским фигурам.
Кириш и Ари практически подбежали к ним. Шокированный взгляд мантикора остановился на куче каменной пыли, еще совсем недавно бывшей их алтарем.
– Эй, мантикор, какие ощущения? – усмехнувшись, спросил драконий повелитель. – Изменения в себе чувствуешь?
Мантикор задумался, прислушиваясь видимо к себе, но затем недоуменно пожал плечами и посмотрел на Карибу.
– Пока нет. А точно сработало?
– Ну, не знаю, как вашему проклятию, но алтарю точно пришел конец, – фыркнул Раэм и вдруг слегка покачнулся.
Кариба, стоявшая ближе всего, подставила ему свое плечо, настороженно глядя в лицо. Кириш так же метнулся к нему и поддержал своего повелителя с другой стороны.
– Раэм? – встревоженно спросила женщина.
– Со мной все в порядке! – стараясь звучать уверенно, ответил властитель Дараисса с улыбкой.
Но Кариба видела, что его взгляд расфокусирован, так, словно он был сильно пьян.
– Ари, есть место, где мы могли бы отдохнуть? – Кариба посмотрела на растерянного мантикора.
– Да! Моя личная пещера чуть в стороне от большинства остальных. Прошу, будьте моими гостями! – встрепенулся Ари.
– Не хочу я здесь оставаться! – упрямо пошел вперед дракон. – Я желаю покинуть эту мерзкую белую пустошь и вернуться с моей женой домой! Если мы обратимся и полетим, то уже к закату будем дома, Кариба! И ради того, чтобы спать сегодня с тобой в нашей постели, я даже готов посадить себе на спину эту твою мелкую зверушку!
Раэм сделал еще несколько решительных шагов и вдруг повалился, и только быстрая реакция рыжего мантикора не позволила ему разбить лицо об камни.
– Кажется, ваш алтарь взял у него гораздо больше, чем просто кровь! – пробормотала Кариба, опускаясь рядом с супругом на колени.
– Похоже на то.
Раэм снова упрямо попытался сесть.
– Не хочу, чтобы ты смотрела сейчас на меня, жена моя, – сжав зубы, пробормотал он, пытаясь сфокусировать свой блуждающий взгляд. – Кириш?!!!
– Я здесь, повелитель! – шагнул ближе воин.
– Защищай мою жену до тех пор, пока я не смогу! Умри за нее, если понадобится! – И глаза мужчины стали закатываться.
– Это мой долг, повелитель! – ответил Кириш.
– Плевать на долги! – собрав последние силы, рявкнул Раэм. – Поклянись!
– Клянусь, повелитель, охранять и защищать госпожу даже ценой своей жизни.
И повелитель Дараисса обмяк на руках своего врага мантикора.
Глава 27
В этот момент несколько незнакомых мантикоров приблизились, пытаясь понять, что происходит. Кириш, увидев их, шагнул навстречу и издал низкий, предупреждающий рык.
Ари повернулся к ним, хмуря густые рыжие брови.
– Успокойся, дракон. Это наши союзники. Позволь им приблизиться, чтобы мы могли перенести с солнцепека твоего повелителя, и он мог отдохнуть.
– Я и сам могу нести повелителя! – резко ответил Кириш, не сводя глаз с мантикоров.
– Конечно, можешь, – решила вмешаться Кариба, – но тогда твои руки будут заняты, и кто отразит внезапное нападение, случись оно?
Покосившись на супругу повелителя краем глаза, опытный воин помедлил минуту, но затем кивнул.
– Пусть подойдут двое. Остальные держитесь так, чтобы я вас видел! И без фокусов! Попытаетесь нанести вред повелителю или госпоже, я убью вас всех, до последнего ребенка. Разорву в клочья.
– Не стоит угрожать тем, кто пытается стать тебе другом, – огрызнулся один из незнакомых мантикоров.
Кириш пробормотал что-то про то, что друзья ему ни к чему, но отступил с дороги.
– Нари и Гено, приблизьтесь, – сказал Ари. – Остальные следите за тем, чтобы мы благополучно достигли моей пещеры.
– Ты позволишь дракону войти в свой дом? – тихо сквозь зубы процедил тот мантикор, которого назвали Гено.
– Не просто позволю, но и буду рад оказать самый достойный прием, и, если понадобится, буду сражаться за его безопасность, – громко и внятно ответил рыжий союзник драконов. – И, думаю, каждому из вас стоит склониться перед тем, кто отдал кровь и, судя по всему, большую часть своей силы ради того, чтобы сделать нас свободными.
– Если из этого, конечно, хоть что-то получилось, – огрызнулся один из стоящих поодаль, явно совсем юный мантикор.
– Вот ты и проверишь это, Ками, как только мы благополучно доставим Драконьего повелителя ко мне в пещеру. Предоставляю тебе эту честь, первым ощутить нашу новую свободу на себе.
Юнец что-то пробормотал себе под нос, но больше возражать не стал.
Мантикоры подняли бесчувственного Раэма.
– О, Светлые! – воскликнул Ари. – Твой муж, прекрасная Кариба, весит столько, словно сделан из камня! И как вы только…
– Мантикор! – зарычал Кириш. – Не зарывайся!
Крылатый зверь фыркнул себе под нос и замолчал. Когда они несли Раэма мимо по-прежнему толпящихся соплеменников, сопровождавшие их мантикоры и Кириш переместились и стали живым щитом, отгораживающим их даже от взглядов.
Со стороны мантикоров полетели раздраженные вопли и шипение, явно выражающие недовольство тем, что драконы оказались от них в такой непосредственной близости. Когда они уже почти достигли входа в пещеру Ари, сверху камнем обрушился крупный мантикор и с яростным клокотанием раскрыл свои крылья, преграждая вход.
– Ты не посмеешь осквернить наши пещеры присутствием этих кровожадных чудовищ! – заорал он.
Кириш и Кариба подались вперед и зарычали на дерзкого мантикора.
– Уйди с дороги, брат! – союзник Карибы говорил демонстративно спокойно, но при этом в голосе вибрировала скрытая сила и решимость. – Это мое право впустить в свой дом любого, кого посчитаю достойным.
– И, по-твоему, Драконий повелитель, заливавший кровью Дараисс год за годом, этого достоин?! – зашипел его брат.
– Не забудь упомянуть, что делал он это по повелению наших обожаемых Светлых богов! Убирайся с дороги! – рявкнул мантикор, выходя из себя.
– Ты пожалеешь об этом! Будешь изгоем в своем племени и умрешь в одиночестве, как и те глупцы, что пошли за тобой, если сейчас же не одумаются.
– Ну что же, теперь для нас открыт целый мир! – усмехнулся Ари. – Может, где-то мы будем более желанны, чем в собственном племени непроходимых и неблагодарных глупцов! Уйди прочь!
Брат Ари неохотно отступил в сторону, продолжая убивать гневным взглядом драконов. Сопровождавшие их юные мантикоры окончательно оттеснили его, освобождая путь.
Внутри пещеры всех окутала желанная прохлада. Едва они вошли, Кириш и все мантикоры заняли места при входе, намереваясь не допустить внутрь кого бы то ни было.
Спальня мантикора представляла собой выдолбленную в белом сверкающем камне большую нишу. Постелью служила также высокая каменная плита, заваленная множеством шкур. Свет странным образом просачивался через толщу полупрозрачного камня и рассеивался по помещению мягкими волнами. Раэма уложили на постель, и Кариба села рядом.