Завтрак встал комом в горле: мама ко мне не приезжала и даже не собиралась. Известий от нее не было недели три. А исчезать без предупреждения не в ее стиле.
Глава 15
Через прихожую выйдя в подъезд, оторопела: ничего себе! Это я Лавентину вместо нормального дома такое нафантазировала? Ой. А он мне ни слова не сказал. Терпеливый какой. Павлик бы негодовал.
Шелест бумаги отвлек от мыслей о предателе.
Поникший Лавентин стоял у приоткрытой двери. Даже со спины он выглядел растерянным. У ног лежал конверт со сломанной синей печатью.
– Что случилось? – неожиданно сипло спросила я.
Лавентин повернулся. Он был мертвенно-бледен, в потемневших глазах – ужас.
– Мама пропала. Поехала ко мне и… – Лавентин опустил взгляд на письмо, трясущееся вместе с рукой. Казалось, он задыхался. – Но не приехала. Четыре дня назад она выехала и уже должна быть здесь. А ведь она даже не собиралась приезжать… Нет, не четыре дня. – Он сдавил пальцами переносицу. – Письмо срочное, должно было идти почти сутки. Пять дней. Она пропала пять дней назад.
– А проклятие брачное? Может, она расстроилась, что ты женился не на той, и не хочет показываться? – Я пожала плечами, но в сердце заползал страх. – Всякое бывает.
– Мама прокляла меня два с половиной дня назад. – Лавентин взъерошил волосы. – У нее не хватило бы терпения так долго оставаться в стороне.
Лавентин судорожно перечитал письмо и застыл, уставившись на изрисованную стену. В старомодном костюме, растерянный, он дико смотрелся в подъезде.
Но это мелочи по сравнению с тем, что у него пропала мама.
– И что дальше? – спросила, ощущая мягкое прикосновение Веры к запястью, обвивающие ладонь пальчики.
– Не знаю. – Лавентин ошарашенно уставился на меня. – Наверное, надо кому-нибудь сообщить. Э-э-э… в полицию. Да, наверное, в таких случаях надо сообщать в полицию.
– У тебя есть влиятельные друзья? Понимаю, ты аристократ, но даже аристократу лучше заручиться поддержкой высокопоставленного лица, чтобы его делом занялись немедленно и максимально эффективно.
Во взгляде Лавентина появилась осмысленность.
– Министр… Министр внутренних дел мой друг. Правда, он на меня сердится.
– Немедленно иди к нему, – махнула на дверь. – И так прошло много времени, а ты еще медлишь. Дорога каждая минута!
Кивнув, Лавентин выскочил за дверь. Тут же вернулся:
– Я обещал заняться твоим возвращением… – В его глазах снова была растерянность.
И мольба. Господи, неужели он думал, что я стану настаивать на своем? Замахала руками:
– Мама важнее, иди скорей!
– Спасибо. – На этот раз он умчался окончательно.
Вместе с Верой я подошла к открытой двери. По дорожке к воротам скакала шестилапая розовая зверюшка, на хребте которой распластался Лавентин. Да, не так я представляла сказочного рыцаря на белом коне.
Закрыв дверь, оглядела созданный мной «подъезд». Даже понимая, что это бутафория, в знакомых интерьерах я чувствовала себя уютнее. Похоже, дом считывал мое желание скорее оказаться в привычном мире.
А возвращение откладывалось на неопределенный срок…
Закрыла лицо рукой: каждый проведенный здесь час повышал вероятность того, что на работе меня хватятся, вызвонят Павлика, а он скажет какую-нибудь гадость и меня уволят. Конечно, с официальным больничным на руках я смогу разрулить ситуацию, но осадочек-то останется. Да и не хочется лишних проблем.
Вера осторожно потянула меня за руку.
– Все хорошо. – Я вымученно улыбнулась. – Просто думаю, как привести дом в порядок.
Она сжимала мою ладонь, а я боялась посмотреть на Веру, потому что не знала, что с ней делать. Это здесь, будучи женой аристократа, я могла просто оставить ее жить у себя, а на Земле я, обычная девушка в процессе развода и раздела имущества, никогда не получу опеки над девочкой. Да и каково будет ей в нашем сумасшедшем мире?
Сначала я жалел, что многоножка раздавила броню химеры и та потеряла ужасный облик, помогавший расчищать дорогу. Но на оживленных улицах города осознал преимущества верткой внутренней формы. Правда, иногда приходилось пускать химеру по стенам, но даже врезавшиеся в плечи и бедра ремни безопасности – малая плата за возможность скорее известить министра о беде с мамой. Уж он-то сумеет все организовать.
Если захочет.
И дернуло меня предложить ему жену!
В первую очередь я отправился к Сабельде. Она вчера уехала из городского дома в неизвестном направлении, а мама там не появлялась с прошлой весны. Тогда я бросился к министру.
Химера, перескочив будку полицейского, заскользила по гладким плитам площади возле шестиэтажного министерства внутренних дел. Я дал шенкеля, химера рванула к мраморному крыльцу с колоннами-змеями.
Послышались окрики. Полицейские стаскивали с плеч ружья и вставали на колени, целясь в меня.
– Сдаюсь! – Я вскинул руки, химера пыталась затормозить, но нас несло по отшлифованному камню вперед.
Бах! Бах! Бах! Громыхнули первые выстрелы.
У уха просвистела пуля, я прижался к шее химеры. Взвизгнув, та бросилась вперед.
– Стой! – взвыл я, посылая магический приказ остановиться.
Но хлопали выстрелы, свистели пули, и химера, перейдя в автономный режим защиты создателя, обрастала малой броней, увеличивалась и неслась вперед – подальше от полицейских отрядов, вбежавших следом за нами на площадь.
Бронированный лоб пробил массивные двери, мы влетели в холл. Эхо отразило грохот и крики, звуки пальбы.
– Стой! – Я тянул поводья, но спасавшая меня химера, разрывая ковровые дорожки, разнося колонны и балюстрады, взбежала по лестнице.
Вдохнув каменной пыли, я закашлялся, глаза резало и щипало.
– Стрелять на поражение! – крикнул кто-то.
– Сдаюсь! – прокашлял я.
Перепуганная химера метнулась в коридор второго этажа, помчалась зигзагами, снося открывшиеся двери. Выбила дверь на запасную лестницу, метнулась вверх. Застряла на повороте. Проморгавшись, я увидел ниже на лестнице покрытого пылью и щепками чиновника с вытаращенными глазами.
– Министр где? – Я кашлянул. Внизу гремели шаги, бряцали оружием полицейские. Химера отчаянно перебирала лапами, пытаясь развернуться на узкой площадке. – Простите, вы не подскажете, где кабинет министра внутренних дел?
Трясущийся палец чиновника поднялся к потолку:
– Н-на с-следу…
– На следующем этаже? – быстро договорил я. Чиновник кивнул. Я улыбнулся. – Благодарю. Простите за…
Когти заскрежетали по камню, химера вырвалась из тисков лестничной клетки. Вслед кричали, но не стреляли, и режим спасения ослабился. Я смог направить химеру на нужный этаж. Она проскочила в роскошный коридор. Лапы заскользили по мрамору, запутались в дорожке, затрещала ткань. Кто-то завизжал.
В панике я оглядывал резные двери.
Звук выстрела отразился оглушительным эхом. Химера побежала.
– Стой! – Я закашлялся.
Впереди распахнулись двери, выпуская черное пламя. Химера рванулась назад, лапы соскользнули, оторвались от пола. Миг ужасающего падения – и мы покатились в черный огонь.
– К вам с визитом длор Хлайкери Эрджинбрасский, – прохрипела стена.
Отскакивая в сторону, я уронила табуретку.
– Простите, – просипела стена, еще покрытая граффити.
Созерцание подъезда в попытках превратить его в аристократическую прихожую успехом не увенчалось. Наверное потому, что я не любительница подобных интерьеров и они как-то проходили мимо сознания, а дом это чувствовал.
Зябко поводя плечами, Вера смотрела на говорящую стену.
– Так что передать гостю? – спросила та. – Пускаем?
Вот только посетителей-аристократов мне не хватало для полного счастья.
– А зачем я ему понадобилась?
После небольшой паузы стена пояснила:
– Хочет засвидетельствовать свое почтение и взять интервью для колонки длорной хроники.
С журналистами, конечно, ссориться не стоит, а я еще неизвестно сколько здесь проторчу. Почесывая затылок, поймала себя на мысли, что это жест Лавентина, и опустила руку. Интересно, как там дела с поисками его мамы?
– Он ждет, – напомнила стена.
– Передайте, что я занята и не могу его принять. – Ого, оказывается, я могу говорить почти как аристократка.
– Но сейчас время визитов для длоров его положения, – хрипела стена.
– Честно говоря, мне все равно.
– Как и хозяину, – прохрипела она с непонятной интонацией.
– Почему ты говоришь так, словно горло болит? Ты же дух, с такими проблемами сталкиваться не должен.
– Особенности анатомии, – сипло пояснила стена.
– А-а-а… – протянула я.
Против анатомии, конечно, не попрешь.
Я уставилась на почти втянувшиеся в стену почтовые ящики. Надо их убрать. И сделать что-нибудь веселенькое, зелено-голубое в стиле Лавентина.
Но веселенькое не придумывалось из-за терзавшего меня беспокойства: как он там, не вляпался ли в неприятности? На нервах легко натворить дел…
– Значит, весь переполох из-за того, что ты хотел сообщить об исчезновении матери? – Министр прижимал к губе пропитавшийся кровью платок.
В общем-то, химеру я проектировал и в расчете на сражение с главами рода, так что через огонь министра она пролетела. Как и ее лапы, припечатавшие лицо, солнечное сплетение и, кажется, пах министра, вышедшего разобраться с нарушителями.
– Ну да, – понуро согласился я, разглядывая стянувшие запястья наручники.
Ноги были прикованы к ножкам стула, расположенного в центре просторного кабинета министра.
– И мое министерство ты конечно же разнес случайно? – странным голосом произнес министр. – Не виноват. И вовсе ни при чем.
Хотел сказать «да», но что-то в выражении его лица насторожило, я дипломатично отозвался:
– Почти. Когда химера переходит в режим защиты создателя, она становится неуправляемой.
Химера жалобно заурчала из угла. Министр уничижительно на нее взглянул, и она прикрыла все восемь глаз передними лапами.