Министр закрыл лицо рукой и покачал головой. Потом устало посмотрел на меня.
– Тогда я запру тебя в камере, где не будет ничего, ни одного твоего любимого эмбриончика, ни книг, ни интересных инструментов, только ты, койка и горшок.
– Лучше маму мою найди, – грубее, чем хотел, отозвался я.
Повисла пауза. Лицо министра оставалось бесстрастным, но интонации голоса изменились:
– Сделаю все возможное.
«Ну а я сделаю все возможное со своей стороны. – Я опустил взгляд на лежавшие на краю стола кандалы. – Только больше такой глупости, как посвящение тебя в свои дела, не сделаю».
Через глазок почтальон выглядел вполне невинно: молодой парень в гламурной розовой униформе. С сумкой через плечо и планшетом с бланком в руках.
Но кто их, этих волшебников, знает? Это через глазок он милый парень, а открою – превратится в какую-нибудь хрень.
– Письмо в ящик положите, – я продолжала смотреть в глазок. – Он справа на стене.
– А расписаться в получении? – раздался глухой голос.
Представила в двери узкую щель под размер планшета и ручки.
– Давай!
Недоуменно оглядев щель, почтальон сунул документы. В их каракулях я ничего не поняла (похоже, заклятие перевода действовало только на устную речь), но бланк удивительно походил на наши, даже галочка имелась. Бюрократия везде мыслит одинаково.
Занеся ручку над листом, вспомнила о всяких мистических ритуалах с подписями.
– Дом! – жалобно позвала я.
– Это вы мне? – просипела стена.
– Да.
– Я привратный дух.
– Приятно познакомиться. Скажите, пожалуйста, безопасно ли мне расписываться на этом бланке? Могут меня достать магией через мою подпись?
– Чтобы магией через подпись доставали – не слышал о таком. А бланк покажите. Разверните к стене.
Повернула планшет. Привратный дух что-то сипло побормотал и торжественно сообщил:
– Обычный бланк. Можно подписывать.
Подписываться длоркой Бабонтийской не стала, черкнула почти забытую девичью роспись, сунула планшет озадаченному почтальону и убрала щель в двери. Направилась на кухню, где ждал приготовленный Верой перекус, но остановил сиплый голос духа:
– А письмо не откроете?
– Все равно читать не умею.
– Я бы вам прочитал, – осторожно просипел дух.
– Пусть Лавентин сначала письмо проверит. А то мало ли что там, вдруг заколдовано.
– Хм, предусмотрительно. Но хозяин его все равно просто откроет. Он не слишком заботится о безопасности.
– Зря.
Возможно, дух хотел сказать что-то еще, но в животе у меня заурчало, и я отправилась на кухню.
– Ух ты! – вырвалось у меня.
Закусил губу, но было поздно. Покосился на толстячка-патологоанатома и вместо привычного возмущения моим неподобающим поведением встретил понимающий взгляд и усмешку.
– У меня была примерно такая же реакция, – кивнул патологоанатом и любовно глянул на труп Какики.
Я тоже взглянул на распростертое перед нами иссушенное тело. Патологоанатом пояснил:
– Некоторые внутренности я вынул, чтобы было лучше видно.
В распахнутой полости, придерживаемой крючками на цепочках, переливались черные кристаллы. И каждый был заключен в сеть из увядших корней. Хотя… Я наклонился к пахшему затхлой листвой телу и прихватил лежащую рядом лупу.
– Кристаллы…
– …выросли на кровеносных сосудах, – закончил за меня патологоанатом.
У меня часто забухало в груди.
– А сердце? Селезенка?
– Сюда, – радостно поманил меня в сторону он.
На столе у стены нас ждали маркированные ящики. Патологоанатом сорвал с одного крышку. Внутри был крупный, размером с сердце, неровный кристалл, из которого торчали обрывки корней и будто остекленевшей аорты.
– Кровь превратилась в кристаллы! – Восторженно улыбаясь, патологоанатом постучал ногтем по сердцу. – Никто не хочет верить, но я абсолютно уверен: эти кристаллы каким-то образом сформировались из крови.
– Можно исследовать один? У вас есть микроскоп?
– Да, специально у криминалистов выпросил. Сюда! – Он поманил меня к двери в соседнюю комнату.
В ярком свете ламп кожа его рук казалась слишком белой. Родового кольца не было, но, может, он еще не вступал в брак? Или снял кольцо на время работы?
– Вы женаты? – Я вошел в небольшую лабораторию.
На столе стоял медный микроскоп и ванночка с кристаллами, некоторые были очищены от корней магоеда и сосудов, а один расколот.
Рядом лежал измеритель магического фона, его серые капсулы извещали, что фон нормальный.
– Не женат. А это имеет отношение к делу? – усмехнулся патологоанатом и дернул локтем, будто хотел меня в бок толкнуть.
– Нет. – Я коснулся очищенного кристалла. Кончики пальцев закололи иголочки, мурашки побежали по спине, хотя я точно чувствовал, что кристалл пассивен. – Вы длор?
Улыбка сползла с лица патологоанатома. Он сунул руки в карманы.
– У меня пурпурный профильный диплом. И вскрытие тел испокон веков делают исключительно физическим способом.
– Я не сомневаюсь в ваших способностях патологоанатома, – провел пальцами по разбитому кристаллу, на подушечках осталась пыль.
– Тогда в чем дело?
Я сел за микроскоп. Под его лупой уже лежало стеклышко с тонким сколом кристалла, на него был направлен отраженный рабочими зеркалами свет. Подстроить резкость пришлось совсем немного – патологоанатом был чуть близорук. Я вгляделся в структуру кристалла, через микроскоп казавшегося темно-бордовым. Сердце забилось чаще.
– Убийство явно не обошлось без магии. Мне интересно, делали ли вы изыскания в этом направлении, – спокойно говорил я, вглядываясь и вглядываясь, и все более убеждался: структура этого кристалла, тонкие прожилки с завихрениями в одну сторону, совсем как у кристаллов, что стоят в источниках родовой магии.
Если министр велел проанализировать кристаллы из дома Какики, то их сходство с этими скоро обнаружат. Но если те осколки министр спрятал, то даже не знаю, видел ли кто-нибудь, кроме меня, структуру родовых кристаллов – отколоть кусок от действующего источника задачка не из легких. Я двенадцать алмазных резаков на это угробил.
– Пусть я не могу провести эксперименты лично, – напыщенно отозвался патологоанатом, – но задокументировать визуальные наблюдения, результаты анализов и показания приборов могу и без магии.
Я поморщился: вероятно, он обиделся. Почему на невинные, даже естественные вопросы люди часто реагируют неадекватно? Наверное, я этого никогда не пойму.
Отодвинувшись от микроскопа, оглядел разложенные в лотке кристаллы. Странное дело. Получается, вся кровь вдруг стала принимать структуру кристалла из источника магии…
Браслет на руке потяжелел, сбивая с мыслей. Потирая его, повернулся к раздувавшему ноздри патологоанатому и мягко спросил:
– А браслет можно осмотреть?
– Какой браслет?
– Тот, что был на теле.
– Никаких вещей на нем не было, – отчеканил патологоанатом.
Кажется, он хотел, чтобы я скорее ушел.
Глава 18
Я, конечно, гений, но с ходу придумать, что превратило кровь в кристаллы, не смог. Не сумел и через полчаса. И через час.
Честно говоря, сидя между офицерами в приемной министра, я больше думал о маме. Увлечение наукой она поддерживала, но иногда, восстанавливая дом после моих неудачных опытов, сетовала, что эксперименты до добра не доведут.
Неужели министр прав и маму похитили из-за моих военных разработок? Для меня это всегда было развлечением, и так странно, что оно вдруг обернулось угрозой для семьи.
Я поймал себя на том, что тереблю браслет. Времени дожидаться министра не было. Искоса глянул на сопровождающих офицеров: от них я, пожалуй, смогу оторваться. Правда, министр разозлится, но… Я поднялся. Офицеры вскочили.
– Мне надо отойти. – Развернулся к выходу, мысленно приказывая отправленной в стойло химере искать окно уборной.
Дверь в приемную отворилась, министр алым вихрем проскочил в кабинет.
– Лавентин, за мной!
Хоть я и не согр, но послушался. Министр бросил папки на стол, скинул на стул расшитый серебром алый официальный плащ, который надевал для визитов во дворец.
– У Какики пропал брачный браслет, – сразу начал я.
Министр пригладил волосы:
– Не пропал. Его сняли до отправки в морг, чтобы никто не опознал в покойном главу рода. – После этих слов министра я облегченно выдохнул. – Браслет в моем сейфе, позже дам исследовать.
– Понятно. – Я перекатился с носков на пятки. Спрашивать было страшно, ведь ответ министра мог убить надежду спасти маму. – Что нашли в доме длорки Какики?
Медленно, тяжело опустившись в кресло, министр сцепил пальцы и уставился на них:
– Ночью за ней явился посыльный от Какики с извещением о его внезапной болезни. Которой не было. Мать поспешила к сыну. С тех пор ее никто не видел. Слуги были распущены на неделю письменным уведомлением, в котором говорилось, что хозяйка это время проведет на острове длоров.
Из груди будто выбили воздух. Очень хотелось сесть, но я остался стоять. Министр добавил:
– Сейчас допрашивают всех, кого только можно.
– Зачем кому-то похищать старую женщину?
– Если бы знал, я бы уже приказал арестовать преступника.
– Да, глупый вопрос, – почесал в затылке.
– Иногда попытки ответить на такой вопрос приводят к раскрытию преступления. Но у тебя, Лавентин, в этом деле иные задачи. И я очень надеюсь, что ты блестяще их выполнишь.
– Постараюсь.
Министр хлопнул ладонями по столу.
– Значит, так. Приглашение на прием будет ждать тебя с курьером прямо у дворца. Твоя задача проста: убрать жену в ее мир. Если не получится, позаботься, чтобы она выглядела прилично. У вас дома есть запас одежды или прислать с курьером новое платье?
– Запасы есть.
– По пути объяснишь элементарные правила поведения. Но надеюсь, этого не потребуется.
– А твоя жена?
– Отправим ее следом. О ней никто не знает. Помни, ты