Но долго ехать не пришлось: мы удалились от моста всего метров на пятьсот, и тварь остановилась перед особняком с украшенным лепниной фасадом и роскошным эркером над крыльцом. Содрогаясь в конвульсиях, Лавентин оглядел темные окна.
В одном качнулась занавеска.
Нас заметили.
Я похолодела. Лавентин застыл в моих объятиях, и я поняла: он тоже видел это движение.
Если имеем дело с убийцами, у жизни его мамы начался обратный отсчет.
Оглянулась посмотреть, спешит ли подмога. Ремни оторвали меня от Лавентина и поставили подальше на мостовую. Тварь присела, мощно оттолкнулась шестью лапами и прыгнула в эркер.
Звонко брызнуло стекло. Послышался грохот.
Подскакавший к нам полицейский бросился выламывать дверь. В доме лязгало и стучало. Послышался вскрик.
Что с Лавентином? Он крепкий, но он же ботаник несчастный, а магия от ударов не защищает. И его тащит неизвестно куда, он чуть живой. Только чудовище его охраняет… А если оно в дверном проеме или в коридоре застрянет?
Поймала себя на том, что от волнения кусаю палец.
Приложив к двери ладони, полицейский что-то бормотал, и по резному дереву расползался синий светящийся узор.
Заскрипело стекло, упало несколько осколков. Из окна свесились два розоватых хвоста.
– Лавентин! – Я подпрыгивала в нелепой надежде увидеть происходящее на втором этаже.
Вместо ответа – грохот. Время тянулось страшно медленно. Я оглядела улицу: из переулков и окон выглядывали люди, но среди них не было ни одного человека в форме.
Розоватые хвосты втянулись в дом. Я сжала кулаки. Надеюсь, животина помчалась на помощь хозяину. Будь я на Земле, по лепнине фасада уже лезла бы к эркеру – посмотреть, что там происходит, а то и посодействовать спасению женщины, но здесь могут напасть маги, а магией я не владею.
Но у меня есть от нее защита. Как и у Лавентина, наверное.
Внутренности скручивало от ужаса.
Хрясь! Дверь треснула, разлетелись синие искры.
Полицейский толкнул ее плечом и провалился в темноту прихожей.
Тянуло войти, узнать, что с Лавентином, но здравый смысл останавливал: в темноте меня могут принять за врага, там может оказаться магия сильнее моей защиты, там могут просто прибить.
И кто-то должен оставаться снаружи, чтобы позвать на помощь и указать это место подкреплению.
Особняк, раззявив полную осколков-зубов пасть эркера, надменно взирал на меня темными окнами трех этажей.
«Что делать»? – набатом стучало в голове, не привыкшей бездействовать.
На другом конце улицы показались четверо всадников на красных птицеящерах.
– Сюда! Сюда! – махая руками, запрыгала я. – На помощь! Скорее!
Они припустили ко мне, вытаскивая что-то из-за поясов, направляя в мою сторону. Пистолеты. Все четверо целились в меня из пистолетов! Бросилась в дом. Громыхнул залп. Дверной косяк сухо треснул. После светлой улицы казалось, что я попала в абсолютную тьму.
Снаружи что-то кричали.
– Лавентин! – Я метнулась вглубь дома, налетела на лестницу.
Коленка отозвалась болью, запястье что-то оцарапало.
– Она там! Убить рыжую!
Бросилась наверх – сначала на четвереньках, потом поднялась и побежала, цепляясь за перила. Лестница казалась бесконечной.
Свет в проеме входной двери загородили фигуры.
Налетев на стену в конце лестницы, я осмотрелась.
– Где она? – донеслось снизу.
Глаза наконец привыкли к сумраку. Коридоры уходили в обе стороны, огромную прихожую на высоте второго этажа опоясывала галерея. В ее центре, над входной дверью, был арочный проем, перекрытый что-то огромным, тонко очерченным светом с улицы. Это зверь Лавентина лежал.
Не шевелился.
Где сам Лавентин?
Браслет дернул вправо.
По ступеням загрохотали сапоги, я метнулась в правый коридор, на ходу толкалась в стены, надеясь отыскать дверь, чтобы исчезнуть с линии огня. Двери не открывались. Споткнувшись, я ухнула в пустоту.
Группируясь, врезалась в ступени, покатилась вниз, прикрывая голову. Ударилась об пол. В ушах звенело, боль налетала ослепительными вспышками. Мир качался. Не сразу сообразила, что я в небольшом холле возле коридора.
В коридоре приоткрыта дверь.
Из нее падает свет.
Там смерть или спасение.
– Сюда! – бахало сверху вместе со страшным топотом. – Она здесь!
Поднявшись, я заковыляла к приоткрытой двери. Вперед-вперед-вперед…
Громыхнул выстрел, щепки пола ударили по щиколотке.
Прибавила скорость.
Дверь распахнулась шире, пропуская навстречу мне человека…
Глава 30
Сердце так неистово колотилось, что страху места в нем не осталось. Я бросилась вперед, замахиваясь для удара. В свете мелькнула всклокоченная голова, сверкнули сияющей зеленью глаза.
Схватив меня за занесенную руку, Лавентин заскочил в комнату, втащил за собой. Вслед прогремели выстрелы, свистнули пули.
Захлопнув дверь, Лавентин стал двигать к ней огромный книжный шкаф. Шкаф казался неподъемным, но мышцы Лавентина сильно вздулись, надрывая брюки и жилетку с рубашкой. Шкаф со скрипом загородил дверь.
В нее застучали. Разрядили пистолет, снова колотили. Шкаф вздрагивал.
Я огляделась в поисках второй двери, но ее не было.
Было десять хрустальных гробов. В пяти лежали люди.
– Это что? – Я уставилась в фосфоресцирующие глаза Лавентина.
Он указал на один из занятых гробов.
– Мама. – Голос прорвался сквозь барабанную дробь ударов. – Сети стазиса. Жива.
Коротко выдохнула. Но до облегчения далеко.
Снова оглядела комнату: ни окон, ни иных дверей. Стояла пара столов, куча изломанной мебели в углу. Пол – гладкий паркет без намека на люк. Не было лазеек и на потолке. Опираясь рукой на шкаф с книгами, Лавентин тоже оглядывал комнату.
– Держись рядом со мной! – перекричал он шум ударов. – Чем мы друг к другу ближе, тем меньше расход магии браслетов на защиту!
– Хорошо. – Подошла вплотную к нему и сквозь прорехи в одежде увидела струившийся по венам зелено-голубой свет. – А то, что ты зеленеешь…
Стена напротив шкафа разлетелась на кирпичи, щепки, пыль. Пламя лизнуло стены, раскалило воздух. Ноздри и легкие обожгло, я закашлялась до черных мушек в глазах. Лавентин притиснул меня к стене, мелко вздрагивал, точно от ударов.
Стоило открыть глаза – брызнули слезы. Сквозь них я с трудом различила несколько человеческих фигур с обрубленными полукружьями трепещущих крыльев. Потом дошло, это не крылья – над их плечами мелькали пластины вроде сдвоенных лопастей вентилятора, вращающихся в противоположные стороны.
Их было четверо – в медных чумных масках, в металлических браслетах на плечах, предплечьях и ладонях. Железки соединялись проводами, словно у каких-нибудь потрепанных киборгов из старой фантастики.
– Длор, отойди в сторону, – проскрежетал хриплый голос.
– Нет. – Лавентин разбух на пару размеров и расставил руки, закрывая меня собой.
В его венах ярче засиял зелено-голубой свет, еще больше увеличивая его рост и мышцы. Ужас, удивление, благодарность и жажда борьбы смешивались в гремучую смесь, адреналин кипел в моей крови.
Стена под спиной завибрировала, треснула и завалилась назад, увлекая меня за собой.
– Саша! – вскрикнул Лавентин.
Я оттолкнулась ногами и перекатилась в сторону, пропустив удар секирой по месту, где стояла. На миг застыла, глядя на мужчину в маске с клювом. Поверх его кожаной одежды были закреплены толстые медные нашлепки со вставками из крупных камней.
Мужик дернул секиру, но та застряла в бревне проступившего в стене каркаса.
Схватив один из выбитых кирпичей, швырнула его в голову врага. Тот отклонился, кирпич саданул по уху, брызнула кровь. Вопль мужика утонул в гуле моего сердца. Схватила еще кирпич и швырнула в рожу. Клюв маски смялся, в глазных стеклах пошли трещины.
Следующий кирпич швырнула в пах. Попала. Снова вой, мужик сложился пополам, подставляя мне спину с рюкзаком, на котором крутились лопасти. Карлсон-отморозок, блин!
Сдвоенный пропеллер крутился медленно, но подходить к нему страшно. В соседней комнате загрохотало, кто-то вскрикнул.
Лавентин!
Меня захлестнул ужас. Подхватила с пола обломок кирпича и треснула по поднимавшейся голове Карлсона. Он рухнул на вывороченный кусок стены.
Схватив кирпич побольше, ринулась спасать Лавентина. Он высунулся в проем и едва не получил по лбу. Лохматый, нормального размера, с зеленоватыми венами на лице.
– Ты как? – спросил он.
– В порядке.
Лавентин ошеломленно уставился на неподвижно лежащего человека, потом не менее изумленно – на меня:
– Как ты справилась?
Я выше подняла кирпич.
– О, – со странной интонацией и выражением лица произнес Лавентин. – Зайди, тут опасно.
Он кивнул в сторону холла с лестницей и пропустил меня в комнату с гробами. Там все было в пыли и обломках, на полу валялись четыре мужика в проводах, кое-где их нашлепки были измяты и вскрыты, обнажая колбы со светящейся жидкостью и механизмы, в некоторых шестеренки еще крутились.
Поморгав, снова пересчитала врагов и поинтересовалась:
– Ты магией их так?
Один застонал, задергал руками.
– Нет, конечно, у меня магия больше созидательная, – отозвался Лавентин, увлекая меня к гробам. – Держись поближе.
Истрепанным рукавом он протер от пыли одну из крышек.
Следя за дырами в стене, я призналась:
– Не думала, что ты умеешь драться.
– Я длор, военная подготовка для меня обязательна, а единственный способ избежать каждодневных многочасовых и многолетних тренировок – поскорее в совершенстве овладеть навыками боя.
Мышцы живота задергались в спазматическом смехе. Выучить все – отличный способ больше не учиться!
На верхних этажах что-то ломалось и трещало.
– О, химера очнулась, – обрадовался Лавентин.
Там кто-то истошно заверещал.
Глаза Лавентина стали расширяться.
По коже побежал мороз, внутренности стиснуло, выдавливая из легких воздух. Обхватив меня за талию, Лавентин распахнул пустой гроб и швырнул меня внутрь. На меня упала крышка в голубых морозных узорах. Хлоп!