Вот уж некстати так некстати! — вздохнула Маня.
Ленька тотчас прилип к ней.
— Вашу Машу! Мария, я тебя не узнаю! — заявил он.
— Значит, пристаешь к незнакомке? — холодно поинтересовалась Маня. — Да еще в присутствии юной очаровательной леди! А где твоя жена?
— Жена где надо, на своем обычном месте. А где ей еще быть? — захохотал Леонид. — Я у нее на длинном поводке! Ты, Мария, дура! Как все бабы без исключения. Поэтому менять их особого смысла не вижу!
— И все-таки меняешь?
Бертил пытался понять суть разговора по интонации, но явно в этом деле не преуспел.
— И ты, я смотрю, тоже привыкаешь к смене караула. Молодец! Времени зря не теряешь! Я давно ждал этого момента и, наконец, дождался!
— Ну, какое это имеет отношение к тебе? — взорвалась Маша. — Это мой жених! Он приехал за мной из Стокгольма! Понял?!
— Швед? — обрадовался еще больше Бройберг. — А почему ты не представишь меня своему жениху? Это невежливо. Тебе надо учиться жить по-европейски! По тамошним правилам и канонам. Закон есть закон! Иначе будешь Манькой в Европе!
Маша готова была его убить, но вместо этого проскрежетала сквозь зубы:
— Познакомься, это Бертил!
И взяла под руку забытого на время жениха.
— Берт, это Леонид, мой коллега. Был фельетонистом, а теперь, когда вся страна превратилась в один большой фельетон и можно писать и говорить что угодно, переквалифицировался в заместителя главного редактора.
Мужчины вежливо поулыбались друг другу. Во взгляде Бертила легко читались непонимание и тревога.
— Ты похорошела за то время, пока мы не виделись! — объявил Бройберг. — Тебе явно идут на пользу мужики. Не смотри на меня медузой Горгоной! Я говорю, — пояснил Леонид на отвратительном английском Бертилу, — что у вас красавица невеста. Вам повезло! Правда, в России много красивых мадам. Здесь самый подходящий климат для женских расцветов!
Швед с удовольствием кивнул. Брошенная Бройбергом девушка потерянно стояла в стороне, среди толпы пассажиров, и жалобно смотрела в его сторону, пытаясь поймать хотя бы один его взгляд.
Скорее бы мы приехали! — взмолилась Маша. Но перегоны на этой линии не слишком короткие, и путь еще довольно далек…
— А ты куда направляешься? — спросила она Леонида. — Насколько я помню, ты жил в Сокольниках. Следовательно, едешь не в ту сторону.
— Я и теперь там живу, — радостно сказал Бройберг. — Как же ты хороша!.. Вылитая богиня Артемида в пушкинском музее!.. Один в один! Я тебя обожаю! А еду я к даме сердца. Неужели непонятно? Красота слишком часто соседствует с недалекостью, а иногда с настоящей туповатостью.
— У тебя чересчур любвеобильное и многоместное сердце! — съязвила Маня. — Как Большая спортивная арена в Лужниках.
— Сходите? — грубо спросила Леонида толстая тетка в нутриевой шубе, делавшей ее раза в два объемнее.
— Сходят только с ума, — ласково заметил Бройберг и посторонился.
— Не знала! — холодно поделилась откровенная леди. — Вам, вероятно, это лучше известно.
И с непонятной ненавистью осмотрела Машу. Очевидно, она слышала сравнение с Артемидой и вполне разумно считала, что двоих мужиков на Манину долю более чем достаточно…
— А вам до какой станции? — осторожно спросила Маша.
И, конечно, услышала:
— До "Университета".
Сколько же еще ей выносить этот ужас?.. Нет, она уже натерпелась, хватит, пусть Ленька сам разбирается со своей дамой сердца, а у Маши есть ее законный, родной, любимый ею жених… Бройбергу — бройбергово…
И Маня снова решительно подхватила Бертила под руку и отвела в освободившийся уголок.
— Здесь удобнее, — сказала она. — Леонид — хороший человек, но иногда очень надоедает. Он любит поболтать.
— Он влюблен в тебя, Мари? — утвердительно спросил швед. — Он влюблен и страдает!
Вот оно, пресловутое мужское единодушие, не зависящее ни от национальности, ни от возраста, ни от обстоятельств! И все вполне логично.
— Да ну что ты! — безмятежно махнула рукой Маша. — Тебе показалось! А страдать он вообще не умеет. Это ему не дано! Он легкомысленный от природы. Видишь, едет с красивой девушкой, к ней домой, а дома у него есть жена… Тоже ничего себе… И еще молодая…
— Это не имеет никакого значения, Мари, — серьезно сказал Бертил. — У меня было много жен…
— Да, ты у нас тоже специалист по женам, — пробормотала по-русски Маша и тотчас извинилась: — Прости, я хотела сказать, что ты плохо его знаешь…
— И ты тоже, — справедливо заметил Берт.
Как они все надоели ей сегодня… Просто нет никаких сил… Она хочет только одного: бросить их всех, однажды и навсегда, послать их всех подальше, грубо и однозначно, и метнуться на вокзал, ворваться в поздне-вечернюю, теплую и грязную электричку… И промчаться знакомым проспектом, взлететь без остановки на четвертый этаж, вбежать в квартиру и повиснуть у него на шее… И увидеть его темные глаза, лохматую голову, и вдохнуть в себя запах его лосьона, его волос, его рук… Вот сейчас, немедленно, бросить все и метнуться на вокзал…
Бертил пристально наблюдал за ней.
Выходи замуж и уезжай!.. Так сказала недавно Инна Иванна. Прочь отсюда как можно скорее и дальше! И выброси из головы глупости, забудь думать раз и навсегда обо всех на свете Мытищах, электричках и своих сомнительных родственниках! Здесь ты окончательно запутаешься, изверишься и сойдешь с ума! У тебя есть прекрасный вариант!
Прекрасный…
Маша взглянула на Бертила, с трудом удерживаясь от слез.
Мама, он у тебя тоже был… Это прекрасный вариант наоборот… "Если хочешь сойти с ума, лучше способа нет…"
Масяпка, родненькая…
Все хорошо, Берт, все просто отлично!..
Наконец в микрофон объявили долгожданную станцию. Маша облегченно вздохнула, но тут же с тревогой подумала: а вдруг милая пассия огромного сердца Леонида живет по соседству с Машей?.. Или вообще в одном доме…
Маша плохо знала даже соседей по подъезду. Была ненаблюдательна, невнимательна и в последнее время не часто ночевала на Университетском, нередко оставаясь у Инны Иванны. Ночевать в пустой квартире Маша не любила, побаивалась, ночами вздрагивала от любых посторонних непонятных звуков, просыпалась, вставала, зажигала свет… А теперь появился Вовка…
Бройберг весело и загадочно посмотрел на Машу.
— Мария, Леночка хочет пригласить вас с Бертилом к себе! Посидим, поболтаем, выпьем чаю…
Значит, ее зовут Леночка… И только ее милого приглашения именно сейчас Маньке как раз очень недоставало…
Хитрый Ленька тотчас повторил свое приглашение на дурном английском, повернувшись к Бертилу. Хоть бы не позорился… Леночка стояла рядом и хлопала длинными ресницами. Прелестная девочка… И на редкость сообразительная…
Бертил радостно заулыбался.
— Спасибо! Мы обязательно зайдем к вам! Это близко с домом Мари? Но, если можно, в другой раз. Может быть, завтра… Да, Мари?
И он внимательно взглянул на Машу. Слава Богу, догадался отказаться… А то ведь его могла понести нелегкая… Бывший моряк совершенно непредсказуем и неуправляем, вроде его второй жены испанки. Раньше так назывался в России грипп…
Они все вместе, дружной четверкой, вышли на Ломоносовский проспект.
— Пойдем пешком? — спросила Маша Бертила. — Тут недалеко. Троллейбуса не дождешься…
Жених кивнул и вопросительно показал глазами в сторону Бройберга и Леночки, которые неотступно следовали за ними по пятам.
— А вы где живете? — спросила Маша милую даму, мечтая как можно скорее отвязаться от ее почетного сопровождения.
Какое счастье: девушка жила возле театра Джигарханяна!..
Маша и Бертил радостно помахали вслед Леночке и Леониду, еще раз клятвенно пообещав зайти к ним на днях, и двинулись к Университетскому проспекту мимо цирка. На ходу Маня давала короткие разъяснения. Быть экскурсоводом оказалось нелегко: все-таки очень непростая и довольно занудная профессия.
— А вот там, — Маша затормозилась на перекрестке, — вот там, в саду Астрономического института, где обсерватория и телескоп, глядящий на звезды, весной поют соловьи…
Она замолчала, вспомнив, как часто в студенческие годы они с Вовкой слушали здесь соловьиное щелканье… И смотрели на звезды… Без телескопа…
— А в Швеции есть соловьи?
Бертил замялся.
— Странно, Мари, но я не могу ответить на такой простой вопрос… — смущенно отозвался он. — Я слишком долго не жил там… плавал и оставался в других странах… Наверное, есть… Вот ты приедешь и найдешь их весной по свисту…
— Ну, да, обязательно… — пробормотала Маша. — Весной…
Весной в Москве без нее неясно забормочет о чем-то в трубах грязная вода… Весной здесь без нее зашушукаются с ветром стремительно зеленеющие деревья… Весной без нее загомонят птицы и начнут разбивать крыльями сопротивляющийся воздух…
Весной без нее Инна Иванна вновь наденет свое летнее безвкусное, разлезающееся по швам крепдешиновое платье в цветочек и грустно, одиноко поплетется в магазины на Сухаревку, тоскуя по Антошке…
Весной Вовка найдет себе другую женщину… Потому что "лучше быть сытым, чем голодным, лучше жить в мире, чем в злобе, лучше быть нужным, чем свободным, это я знаю по себе…"
Весной…
— Весной мы поедем с тобой к морю, в мой маленький, но очень уютный домик, — сказал Бертил. — И ма Берта будет рядом. Я почему-то уверен: вы обязательно понравитесь друг другу… А ты любишь животных, Мари? Или только птиц?
— Животных?.. — рассеянно переспросила Маня. — Что ты имеешь в виду? У тебя в дачном саду живут северные олени, а на берегу пасется стадо моржей?
Берт засмеялся.
— У меня дома две милые персидские кошки и три собаки — афганская борзая, колли и сенбернар. А, кроме того, два хомячка, пара волнистых попугаев и аквариум с рыбками.
Маша ошеломленно замолчала. Две кошки и три собаки?..
— А зачем так много? — в замешательстве прошептала она. — Нет, я, конечно, люблю собак… И кошек тоже… Но не в таком количестве…
Жених разочарованно вздохнул.