Опасно, конечно. Хер знает, что этот отмороженный чеченец может сотворить, если он и правда предатель. Но прямой опасности Миша как раз не боялся, верил в свою дьявольскую удачу, не раз выручавшую его в переделках.
Чернецкий открыл сейф, спрятанный за одной из деревянных панелей кабинета, проверил, в порядке ли оружие. Умаров, может, и профессионал, но он и сам стреляет без промаха. Ничего, бог не фраер, знает, кому помогать. Завтра Миша со всем разберется.
Приняв решение, он снял телефонную трубку и вызвал в кабинет Умарова и Мальгина. Пусть подготовятся орлы к завтрашней поездке, пусть поочкуют.
Глава 19
–Так ты даешь голову на отсечение, что твой добрый молодец все сделает, как надо?– спросил Муромцев.
Свет в депутатском кабинете был неяркий, но Старшов болезненно щурился: ему казалось, что луч от лампы бьет ему прямо в глаза. Если Денис подведет, ошибка будет дорогого стоить. Но он был уверен, что запугал торчка ментовкой как следует, и тот жопу порвет от усердия, лишь бы не оказаться под следствием.
–Иван Степанович, я его крепко зацепил, отступать ему некуда. Все сделает как лялечка.
–Ну, лады,– низко прогудел Муромец.– Если что – твоя же голова с плеч полетит. Затянул ты с этой песней, пора и честь знать.
–Завтра, Иван Степанович. Как только проедут сосновскую развилку, все будет кончено.
–Ну хорошо. Работай,– кивнул Муромец.– И – чтобы чисто, никаких намеков в мою сторону.
Он еще немного порисовался для виду, поиграл седыми бровями. Повздыхал:
–Эх, Миша, Миша. Сколько лет вместе, и вот ведь оно, как судьба-то повернулась. Грязное это дело – политика!
Старшов стоически выслушивал сетования босса. Ясно было, что этот спектакль будущий губернатор разыгрывает скорее для самого себя, так, для очистки совести. Впрочем, торопиться Старшову было особенно некуда. На месте он уже побывал, все изучил. Оставалось только, чтобы Денис сработал, как договорились, и тогда завтра все будет кончено в два счета.
–Светик, ты у меня умница, солнышко мое. Я так соскучился!– пропел Денис, рванул к себе Светку и с ходу полез к ней под юбку.
–Да ну тебя,– с хохотом начала отбиваться она.– Я не могу сейчас. Того и гляди – садовник припрется, а мы тут.
–Как он достал, а? Что же нам делать?– Денис уже залез под ее майку, просунул ладонь в лифчик и сжал двумя пальцами сосок – выучил уже, отчего эта шалава заводится.– И, как назло, в моей комнате Федор сегодня ночует. Слушай, у тебя же есть ключи от всех помещений. Пойдем в комнату Руслана, у него выходной сегодня.
–Ты что, неудобно…– заныла Светка.– И потом, он меня лично инструктировал, чтобы ключи никому не давать – зашла, убралась, закрыла дверь, и все.
–Не, ну как хочешь, конечно,– Денис с равнодушным видом отпустил ее, развел руками.– Если тебе слова этого хмыря дороже…
И Светка, поколебавшись минуту, решилась:
–Ну ладно уж, пошли. Только быстро.
Держась за руки, они прошмыгнули через сад в дом охраны, проскользнули мимо общей комнаты, где отдыхали двое из группы, и, тихо повернув ключ в замке, вошли в комнату Руслана.
Денис опрокинул Светку грудью на подоконник и шпарил ее минут пятнадцать. Светка выла и стонала, чуть не грызла грязный подоконник зубами. Он прикрыл ей рот ладонью: не хватало еще, чтобы мужики услышали. Наконец он пустился во весь опор, и через минуту она забилась в экстазе и обмякла. Он терпеливо снес ее надоедливые посткоитальные ласки, застегнул брюки и поторопил:
–Давай одевайся скорее и выходи первая. А то еще кто-нибудь увидит нас вдвоем и просечет.
–А ключ как же?– захлопала глазами Светка.
–Да отдам я тебе ключ, зачем он мне сдался?– раздраженно буркнул Денис.– Повременю тут минут пять, дверь аккуратно закрою и потом принесу его тебе.
–Ну хорошо,– неуверенно протянула она.– Только побыстрее, вдруг мне срочно нужно будет.
–Давай-давай, шевели булками,– подтолкнул ее к выходу Денис.– И потише давай, чтоб не спалили нас.
После того как Светка скрылась за дверью, он торопливо рванул к стене, поковырялся немного с замком сейфа – код успел подглядеть как-то на днях – и открыл металлическую дверцу. Пистолет Руслана лежал на месте, тускло поблескивал в сумерках тяжелым стальным корпусом. Денис осторожно вытащил оружие, разрядил его и вставил обойму холостых патронов, выданную ему вчера ночью Петром.
Оглядываясь по сторонам, стараясь унять сотрясавшую его нервную дрожь, Денис положил пистолет на место и захлопнул дверцу сейфа.
Ох, обосрался он, по полной программе обосрался. Подставил старого товарища под пулю. А что делать, если этот долбаный Петр взял его за жопу? Самому погибать? Нет, на это Денис был не согласен. Прости, Руслан, что так получилось, ей-богу, ничего личного!
Высунув нос в коридор, он убедился, что дверь общего помещения притворена, вышел в коридор, запер комнату и через несколько минут уже протягивал Светке связку ключей.
Утреннее шоссе было окутано молочно-белым туманом. Руслан уверенно вел машину вперед, стараясь не коситься в зеркало заднего обозрения, где видна была светлая Олина голова, зеленый глаз и краешек рта. На соседнем сиденье Денис, какой-то странный сегодня, неестественно возбужденный, крутил в пальцах сигарету. Папиросная бумага давно разорвалась, и табак тонкой струйкой сыпался на пол машины. И только Миша Чернецкий, сидевший сзади рядом с женой, казался всем довольным, даже шутил больше обычного.
«Оно и понятно,– думал Руслан.– Человек едет выбирать участок для нового дома, чего б не радоваться. Откуда ему знать, что у всех остальных участников поездки на душе невыразимо паршиво?»
С того вечера Руслан больше и словом не перемолвился с Ольгой. Корил себя за то, что сорвался, знал, что его упреки были несправедливыми: в том, что случилось, никто не был виноват, кроме него самого. Оля приняла единственно верное решение, и ему придется смириться, как бы ни было тяжело.
А смириться будет непросто. Вот только час назад, когда садились в машину, он едва смог сдержать гнев. Миша вышел из дома в приподнятом настроении, поздоровался:
–Чего такие кислые-то все, а? Олькин,– обернулся он к жене,– ну ты хоть улыбнись. Это же для тебя все…
–Спасибо,– хмуро отозвалась Ольга.– Что-то не припомню, чтобы я жаловалась на то, что мне надоел этот дом…
–Эх, ну что за жена мне досталась? Ничем не угодишь,– добродушно перебил Миша и обхватил тяжелой рукой Олины плечи.– Без сюрпризов ей скучно, а сюрпризы – не нравятся. Ты подумай, Оль, там же свой спуск к реке есть, будем на лодочке кататься, а?
Он вдруг ловким движением подхватил жену на руки и закружил, распевая:
–И за борт ее бросает в набежавшую волну.
Руслан поспешно отвернулся, не желая наблюдать за этой сценой семейной идиллии. Голову заволокло душным, красным туманом, еще секунда – и бросился бы на Мишу. В висках застучало: почему она – такая нежная, чистая, искренняя – должна мучиться, жить с этим мужланом? А он, тот, кто любит ее больше всего на свете, должен рисковать жизнью, прикрывая Мишин зад? Ведь так все просто: стоит Руслану только замешкаться в нужный момент, и Оля стала бы свободной, навсегда свободной – для него…
–А, Руслан?– неожиданно обернулся к нему Чернецкий.– Как считаешь, может, отправить мне Ольку на дно речное, а самому обзавестись женой попокладистей, м-м?
Руслан неопределенно промычал что-то в ответ, дернул плечами и поспешно сел за руль. Рядом опустился Денис. Бедняга явно нервничал: до сих пор ему еще ни разу не приходилось ездить куда-то с Русланом в его напарниках, все больше в доме отсиживался. Руслан и в этот раз не хотел его брать с собой, уговаривал Мишу взять Марту, но тот был непреклонен:
–Нет, пусть этот, чернявый, едет. Что я ему, зря плачу, что ли? А бабу эту не надо, боюсь я ее, слишком уж отмороженная!
На том и остановились.
Едва выехали в поселок, Ольга попросила:
–Останови у клуба на минуту. Мне нужно кое о чем распорядиться, я не успела.
–Опять клуб!– цыкнул сквозь зубы Миша.– Давай в другой раз, Оль.
–Это быстро,– отрицательно качнула она головой.
Выбежала из машины, толкнулась в ворота и исчезла за забором. Вернулась Ольга действительно через минуту. Шла к машине прямая, решительная, в плотно застегнутой куртке. Глаз не поднимала.
Дальше ехали молча. Вдоль шоссе шелестели потемневшими от пыли листьями деревья. Тускло серели в тумане березовые стволы, мелко дрожали кронами осины. Подслеповатое солнце попыталось было выглянуть из нависшей над землей дымки, но быстро сдалось, спрятавшись за набежавшие с запада лохматые тучи. Запахло дождем.
Сразу после ворот заброшенного пионерского лагеря Миша приказал повернуть налево. Джип запрыгал по колдобинам разбитой проселочной дороги. По обочинам замелькали застоявшиеся зеленоватые лужи. Машина покатила вниз, туда, где уже виднелся круто спускавшийся к реке песчаный берег. Вдоль воды тонкие сосны тянули к солнцу мохнатые лапы.
–Тормози,– скомандовал Миша.– Ну, вот и все, граждане. Картина Репина «Приплыли».
Руслан заглушил мотор. Миша, с хрустом потянувшись, произнес:
–Место-то какое, а? Располагает к откровенным беседам. Верно я говорю, Олькин?
–Красиво,– без особого энтузиазма подтвердила Ольга.
–Ну, братцы-кролики, выходи по одному,– сказал Миша и, распахнув дверцу, вышел из джипа.
Все, что произошло дальше, не заняло и минуты. Но в восприятии Руслана время чудовищно замедлилось, растянулось, как на заезженной кассете. Едва ступив на землю, Руслан скорее ощутил кожей, чем расслышал, какой-то смутный звук слева. Увидел мелькнувшую между стволами тень. «Киллер»,– спокойно, даже отстраненно констатировал он. За Мишей. Вот сейчас. Помедлить секунду и… Никто ни в чем его не упрекнет: он не машина, всего лишь человек… Рассуждая так, он уже прыгнул. В бешеном, почти не поддающемся земным физическим законам прыжке перемахнул через капот автомобиля, всей массой обрушился на Чернецкого, сбив его с ног. И, уже падая, услышал щелчок выстрела.