— Хозяйка не принимает!
— Но… — договорить мне не удалось, со стороны лестницы раздался звонкий голос Эри:
— Айрис, я сама разберусь.
— Что у вас тут происходит? — спросила я, когда Соэра, обогнув препятствия, оказалась рядом.
— Ерунда, — отмахнулась чародейка. — Дядя затеял переезд за город. Заявил, что ребенку нужен простор и свежий воздух, и купил чей-то мол. Кажется, неподалеку от вашего. Ты действительно пришла к Лиле? — пощупав сшитые из кусочков кожи коготки игрушки, прошептала Соэра.
— Нет, нужно поговорить, — так же шепотом отозвалась я.
— Айрис, — куда громче позвала чародейка. — Ай…
— Чего тебе? — выглянула в холл та же толстушка, тоном и выражением лица неимоверно напомнившая мне Хайду.
— Принеси нам с лэй Брэмвейл ромашку и пирожные в библиотеку, — распорядилась Соэра и, ухватившись за лапу тряпичного зверя, потащила меня на второй этаж.
— Не может этого быть! — уже в третий раз воскликнула Эри. — Не могу поверить!
Недоверие у лэй Жозир вызывало все: ночной визит Риады, ее наглая попытка влезть в кровать к Грэгори, случайность, приведшая меня в подвал кафе, и подслушанный там разговор, слезы и жалобы крошки Ри и особенно — признания Коллейна. Я умолчала только о встрече с Повелителем — об официальных приездах желтоглазых властителей всегда сообщалось заранее, а тайный, естественно, должен был оставаться тайным, и я даже немного опасалась, не принесет ли мне мимолетное столкновение в коридоре ратуши серьезных неприятностей.
— Да я сама до сих пор ошарашена. Как только не убежала с воплями, — делилась я впечатлениями, устроившись в кресле с чашкой и блюдцем с десертом. — А он еще придвигается и придвигается, в глаза заглядывает и ладонь тискает.
— Вот змееныш! — возмутилась чародейка, сдавив мохнатую шею игрушки, с которой лежала на ковре в окружении подноса с заварником и прочей посудой, раскрытых книг, тетрадей и заготовок для амулетов. — А мне ни разу путного комплимента не сделал, — добавила она, стукнув плюшевого шаеренка по носу.
Только после этой фразы я вспомнила, что Соэра посещала приемы вместе с лэйдом Дзи и числилась чуть ли не его невестой. Прочно закрепив за Эри место будущей жены кузена, я совершенно упустила из виду ее связь с Коллейном.
— Прости, я не думала, что это тебя заденет, — покаялась я.
— Да ничего, — отмахнулась она. — Просто обидно немного.
— Как считаешь, мог он говорить все это всерьез?
Чародейка помолчала и, прищурившись, внимательно посмотрела мне в глаза.
— А сама как полагаешь?
Я пожала плечами и ответила:
— Ложь, от первого до последнего слова. Он или рассчитывал, что мнимая любовь ко мне сделает правдоподобнее вранье о Грэге и Ри, или же ему, как и Саммермэту, что-то от меня нужно.
— Что? Есть предположения? — налив себе еще отвара, произнесла Эри.
— Нет, — призналась я.
— Подумай, Эль, что у тебя есть особенного, кроме денег, — настаивала Соэра. — Что отличает тебя от других?
— Да ничего! — развела я руками и, грустно хмыкнув, добавила: — Разве что на редкость дурацкий дар.
— Ерунда, бывают и хуже, — тут же отмела версию Эри. — Может, среди твоего наследства затерялись артефакты посолиднее бабкиной сломанной брошки?
— Не знаю, — погладив подвеску, протянула я.
— А ты узнай! Дайл говорил, что ты жила не в Латии и что старый дом не продан, а просто закрыт. Так?
— Так!
— Вот и съезди туда, поищи как следует. Вига с Кардайлом с собой возьми, — принялась настойчиво предлагать чародейка. — Даже если не найдете ничего, так хоть старший Чарди развеется. Я бы на твоем месте поехала. Не может быть, чтобы и Джойс, и Лейн на пустом месте такую активность проявили. Завтра с самого утра поезжай! А лучше — еще сегодня.
Поданная Соэрой идея была не лишена привлекательности, но едва ли так сразу осуществима.
— А как же встреча с Риадой? — спросила я с сомнением.
— Нечего с ней встречаться, — отрезала лэй Жозир, — или наврет с три стрелы, или гадость какую-нибудь подстроит. Поверь мне, я ее прекрасно знаю.
Пререкались мы еще около часа. Под конец я пообещала чародейке, что всерьез обдумаю поездку в родной дом и, если все же решусь соблюсти договоренность с крошкой Ри, непременно возьму с собой Эри. Дом семейства Жозир я покидала с небольшим зеркальцем, зачарованным на выявление измененных магией предметов, в сумке, с тремя пирожными в желудке и свежей пищей для размышлений в голове.
ГЛАВА 12
Жена как тень: беги за ней — убегает, убегай от нее — догоняет.
Мне не терпелось обыскать Брэм-мол, чтобы подтвердить или опровергнуть уверения Грэгори в отсутствии подброшенных Риадой сюрпризов, да и затея с подбором новой симпатии оказалась неудачной, а потому я прямиком направилась домой. Смена зеленого шипа на рыжий стала уже обыденной и, наверное, ненужной. Раз уж я решила снять подозрения с Грэгори и не собиралась расставаться с арендованным монстром, имело смысл поставить Кошу в наш шипарий и поручить его заботам Цвейга. Но для начала все же следовало поговорить с мужем. На этот раз — обо всем без утайки.
— Явилась, — поприветствовала меня Хайда, стоило только переступить порог.
— Чем ты опять недовольна? — тяжело вздохнула я.
— И ходит, и бродит змей знает где вместо того, чтобы дома сидеть и… — затянула привычную песню кайра.
— И слушать умных людей, — закончила я предложение.
— И мужика хоть поцеловать на прощанье! — выдала свою версию Хайда.
— На прощанье? — переспросила я.
— Прибежал, на минуту в спальню поднялся, убежал. Сказал, что вернется через два дня, велел передать, чтоб помнила про его просьбу, — перечислила кайра сухо.
— Как через два дня?
— А вот так! — заявила Хайда и отправилась в сторону кухни, бубня на ходу: — И шляется, и шляется целыми днями…
Бросив ей в спину:
— Ужинать не буду, — я побрела наверх. Настроение как-то вмиг испортилось, даже порыв обследовать каждый уголок с усовершенствованным Соэрой зеркальцем угас. Судя по всему, поспешный отъезд мужа был как-то связан с таинственным визитом Повелителя. Вероятно, и Мисталь отбыл вместе с ним. Оставалось надеяться, что Коллейна они захватили с собой и он не явится в отсутствие Грэга вещать мне о своей любви.
От осознания, что супруга не будет поблизости, в голову полезли разные мысли, одна неприятнее другой. Почему он исчез именно тогда, когда я настроилась быть откровенной? Почему серебряный покровитель не поторопил меня с возвращением домой? Означало ли это, что мне не нужно было ни делиться услышанным, увиденным и додуманным с Грэгори, ни советоваться с ним?
Идти или не идти на встречу с Риадой, ехать или не ехать в родительский дом, как быть с признаниями лэйда Дзи, предстояло решать мне самой. Правда, я могла воспользоваться фонитом, но израсходовать впустую амулет, который мог пригодиться в по-настоящему важный момент, было бы глупо.
А еще глупее было тратить время на бесполезные сожаления. Поэтому, переодевшись, я все же вооружилась созданным Эри артефактом и занялась охотой на чары.
И я их поймала, вернее, нашла. На кухне, на полочке со специями притаился небольшой квадратный коробок, отражавшийся с зеркале опутанным черной паутиной. Но не успела я протянуть к подозрительному предмету руку в сафировой перчатке, как его буквально грудью закрыла недовольная Альма, так некстати вернувшаяся на работу, и воинственно поинтересовалась, зачем это мне понадобился ее любимый измельчитель. Помещение пришлось спешно покинуть, чтобы не опасаться потом есть приготовленную разгневанной женщиной еду.
В столовой обнаружился любимый бокал мужа, посверкивающий серебристыми искрами. Но на его защиту тут же встал Гальс, привлеченный моими странными перемещениями по дому. По словам кайра, кубок являлся семейным артефактом Брэмвейлов и уже несколько столетий успешно обезвреживал яды, а если точнее, каким-то образом отделял их от напитка и перемещал в полую ножку бокала. Напольная ваза в холле, каминная решетка в малой гостиной, настенные часы в библиотеке, замок в двери кабинета — я никогда не думала, что Брэм-мол наполнен таким количеством пропитанных магией вещей. Сперва за мной тенью бродила только Хайда и, вытягивая шею, старалась заглянуть в волшебное зеркальце, потом к сопровождению присоединился Гальс. Я уже не столько надеялась найти что-то подброшенное Риадой — все равно я, как выяснилось, не сумела бы определить, что именно из зачарованных предметов имеет к ней отношение, — сколько изучала дом, в котором прожила почти целый год. По наружным стенам змеились светящиеся нити, они же густой решеткой закрывали оконные проемы. Выйдя на улицу, я обнаружила, что эти «нитки», словно паучий кокон, опутывают все три этажа, островерхую крышу и даже флюгер. Единственной прорехой в этом покрывале чар была парадная дверь, но и она зарастала, стоило только повернуть в замке ключ.
Хозяйские покои я оставила напоследок. Выставив за дверь и свою кайру, и кайра Грэгори, в своей спальне с интересом изучила шкатулку-ежика, примостившуюся на подоконнике, посверкивающую красными огоньками щетку для волос и подсвечники, накрытые полупрозрачными колпаками, наверное защищающими свечи от падений и сквозняков. В нашей общей, супружеской комнате не нашлось вообще ничего интересного, и я направилась в спальню Грэга.
Уже ставшая привычной обстановка вопреки моим надеждам не изобиловала чарами, лишь стеклянный графин на прикроватной тумбе поблескивал серебром. Я разочарованно вздохнула и собралась уйти к себе, как вдруг мое внимание привлекла еле заметная светящаяся ниточка, мелькнувшая в отражении. Я принялась осторожно поворачивать зеркальце, пытаясь поймать этот отблеск еще раз. Наконец, через несколько минут после того, как я чуть не вывихнула себе запястье, искомое обнаружилось на стене справа от кровати. При ближайшем рассмотрении оказалось, что тоненькая мерцающая паутинка, извиваясь так, чтобы почти полностью сливаться с узором обоев, уходит за тумбу, где превращается в целый клубок, пульсирующий, словно живой.