Поцелуй становился все более требовательным, движения Адама – все более нетерпеливыми, и Колли начала извиваться под ним, желая больше ласки. Тогда он положил ее на спину, развел бедра в стороны и лег между ними. Она обняла его, и Адам вдруг наткнулся на взгляд ее серебристо-голубых глаз. Как мог он забыть, каково это – быть в постели с этой чудесной женщиной?!
Медленно и осторожно он вошел в нее и замер, наслаждаясь ощущением. Но желание вынуждало его двигаться, и он приподнял бедра, готовый к новому удару.
Колли обхватила его ногами, и Адам сжал зубы, утихомиривая себя. Нельзя допустить, чтобы все закончилось слишком быстро. Ведь договоренность включала лишь одну ночь, и, несмотря на то что он с радостью согласится на большее, эта ночь может стать и последней. Нужно подарить Колли весь свой опыт и нежность.
С трудом обретя некое подобие контроля, Адам возобновил ритмичные движения, и девушка подладилась под них, двигаясь вместе с ним. Его тело умоляло не сдерживаться, а рассудок увещевал замедлиться и насладиться каждым моментом.
Веки Адама отяжелели, но мужчина заставлял себя смотреть в лицо Колли – в тот момент она была для него самой прекрасной в мире, ее кожа в темноте, казалось, светилась, а в глазах читалось острое желание. Она хотела его – мысль эта воспламеняла Адама.
Каждое прикосновение ее пальцев пробуждало ток в его нервах, и пульс учащался. Колли была близка к пику наслаждения, это чувствовалось по ее напряженным мышцам, по прерывистому дыханию. Адам начал усиленно ласкать ее лоно, и Колли замерла, судорожно схватив его за плечи и выкрикивая его имя. Тогда он, не в силах больше сдерживаться, последовал за ней на гребне удовольствия. Все в нем, казалось, растворилось в ярком свете, и единственное, что осталось в целом мире – это она. Колли.
Колли проснулась и обнаружила, что лежит, прижавшись к Адаму, спящему на спине с закинутой за голову рукой. Другая его рука крепко обнимала ее. Он ровно дышал во сне, и Колли осторожно приподнялась на локте, чтобы посмотреть на мужа в раннем утреннем свете, струящемся в окна.
Его темные волосы с проблесками красноватого каштана резко выделялись на белоснежной подушке. Колли неспешно скользнула взглядом по четко очерченным скулам, покрытым дымкой щетины. Адам являл собой картину мужской красоты, и что-то в ее груди дрогнуло.
– Уже сожалеешь? – спросил вдруг Адам, не открывая глаз, хриплым со сна голосом, отозвавшимся в теле Колли дрожью.
Она откинулась на подушки и прижалась к нему снова.
– Просто смотрю, во что я себя втянула. Она услышала глухой смешок.
– Ну и как, я отвечаю твоим требованиям?
– Ничего так, – ответила она поддразнивающим тоном.
Адам открыл глаза и сфокусировал свой взгляд на Колли.
– А я бы дал тебе более лестную оценку. И… ты сейчас невероятно прекрасна.
Слова эти теплом отозвались в теле Колли. Она бы с радостью просыпалась здесь каждое утро, но промолчала, не желая пугать Адама. Вместо этого она, потянувшись на шелковистых простынях, окинула взором комнату.
Прошлой ночью Колли некогда было оглядываться по сторонам, но спальня определенно стоила того, чтобы как следует ее рассмотреть. Она была огромна, и светлые тона усиливали эффект. Лишь плед и жалюзи были глубокого синего цвета, и дальше, у дверей, стоял голубой диван, за которым виднелись дверцы гардеробной, где, должно быть, скрывались одежда и личные вещи хозяина.
– Ты отдаешь предпочтение простоте в интерьерах, – заметила Колли.
– Я вообще поклонник незатейливости. Девушка посмотрела ему в глаза.
– Это ты имел в виду, когда рассказывал о других своих предпочтениях вчера? – О том, что умею готовить только яйца и тако? – улыбаясь, спросил Адам.
Адам намеренно сделал вид, что ничего не понял, и Колли понравилось то, с какой легкостью он говорил с ней. Нежно шлепнув его по руке, она сказала:
– Нет, я совсем не думала о готовке. Я говорю о твоем желании держать свои чувства под контролем.
Колли прижалась к Адаму.
– А теперь давай поговорим серьезно, – сказал он, прижав ее к себе, так, что ее голова покоилась у него под подбородком. – Что ты думаешь про развитие наших отношений в таком ключе?
– Ты имеешь в виду роман? Адам кивнул.
– Как насчет того, чтобы он длился ровно столько, сколько ты будешь находиться под моим кровом?
– Меня утомляет необходимость постоянно быть начеку с тобой, чтобы не выдать своих чувств. Если же мы дадим волю нашим желаниям, мы сможем расслабиться.
– Я очень хочу, чтобы в этом доме ты ощущала себя комфортно, – мягко заметил Адам. – Для меня это много значит.
Его необъяснимая нежность тронула Колли, и она потянулась к его губам, чтобы выразить свою признательность. Однако поцелуй быстро перерос в нечто гораздо более страстное, захватывающее, интимное.
Спустя некоторое время Колли наконец отстранилась и откинулась на подушки, чтобы отдышаться. Темные глаза Адама проследили за ней, и видно было, что и он едва переводит дыхание.
– Ну а ты сам что думаешь? – спросила Колли, погладив его по щеке и ощущая покалывание щетины ладонью. – Что ты чувствуешь?
– Теперь, когда ты снова в моей постели, я не хочу ничего менять, так что план меня полностью устраивает. А вообще, – заметил он, игриво поглаживая ее по боку, – думаю, стоит в полной мере насладиться им сейчас.
– Я поддерживаю эту идею, – ответила Колли и вновь поцеловала Адама.
Неизвестно, сохранит ли она сердце нетронутым, главным сейчас было другое: впервые в жизни Колли наконец почувствовала себя дома, с человеком, с которым ей было хорошо.
Прошло два дня с того момента, как молодожены заключили сделку, и большую часть времени они пользовались преимуществами своего положения – в кровати. Даже занимаясь другими делами, Колли чувствовала, что ее не покидают игривые мысли и пикантные воспоминания, и ей постоянно хотелось заманить Адама в спальню.
Сегодня им предстояла фотосессия – снимки должны были сопровождаться статьей о том, что они официально заявляют о предстоящей свадьбе. Фотограф должен был прийти на цветочную ферму Лиама и Дженны, и Колли пригласила Анну. Уже была заключена договоренность о том, какое издание купит снимки и что деньги пойдут в фонд, но, поскольку Анна должна была написать о предстоящем предсвадебном обеде, она хотела сделать эти фотографии вступлением к статье.
Важным условием было то, что на одной из фотографий будет принцесса Мег и ее крохотная сестренка Бонни. Колли и Дженна решили, что в фотосессии должны также принять участие и остальные члены семьи.
Родители и сестра Колли также были приглашены, но отказались. Они не любили появляться на публике, и Колли поняла их и поддержала.
В результате в это воскресенье восемь взрослых и два ребенка семьи Хоук стояли среди цветов, смеясь и подшучивая друг над другом. Фотограф давал им разные указания, но их частенько игнорировали: участники съемки оживленно беседовали друг с другом.
Колли, не забывая позировать, оценивала ситуацию со стороны профессиональным взглядом. Внезапно сердце Колли сжалось, и она почувствовала себя одинокой. Да, вроде бы все затевалось ради ее свадьбы, но она была единственным человеком, не входящим в эту тесную группку. Любовь остальных была видна невооруженным взглядом; даже Фейс, недавно вошедшая в семью, получала свою долю нежности и признания от окружающих: Лиам шутил с ней, а малышка Бонни улыбалась на ее руках. Дилан же смотрел на любимую так, точно в ее глазах был сосредоточен весь его мир.
Колли понимала, что не имеет права завидовать: у нее были прекрасные родители и любящая сестра, которой она доверяла, как самой себе. Но в глубине души она ловила себя на мысли, что ей очень хочется стать и частью семьи Адама, познакомиться ближе с людьми, которые тоже его любят.
Что это? Она только что подумала: «тоже любят»? Нет, она же не любит Адама. Она себе пообещала, что больше этого не произойдет, и нельзя было нарушать этого обещания. Отогнав опасные мысли, Колли заставила себя улыбнуться.
– Как ты? – прошептал ей на ухо Адам.
– Прекрасно, как никогда, – весело ответила она.
Он придвинулся к ней ближе и прижался губами к самому ее уху.
– Ты, наверное, мало спала в последнее время. Это я виноват.
Колли не смогла подавить возглас удивления: она никак не ожидала, что Адам станет шутить в присутствии своей семьи о сексе. В глазах его запрыгали озорные искорки, он нагнулся и легонько поцеловал ее в губы.
Все вокруг внезапно затихли. Колли, оглянувшись, поняла, что все смотрят на них. Мать не скрывала восторга, Дженна вздыхала с мечтательным взором, Дилан понимающе улыбался.
Колли ощутила, что краснеет, и спрятала лицо на груди Адама, зная, что этот жест лишь подхлестнет любопытство окружающих. Раздались громкие одобрительные возгласы и смех.
– Ну что же, – крикнул фотограф, – думаю, мне достаточно! Может, пойдем к розам? Только жених и невеста, пожалуйста.
Колли и Адам остались одни и направились к розарию. По пути Колли нагнала Анна.
– Спасибо за приглашение, – сказала она, бросая взгляд на Адама, беседующего с фотографом.
Ее подруга улыбнулась.
– Это тебе спасибо, что пришла. Чем больше все это будет освещаться в прессе, тем больше денег поступит в фонд.
– Знаешь, – произнесла Анна, – когда ты впервые мне рассказала, я подумала, это изысканный пиар-ход.
Сердце Колли подпрыгнуло.
– Правда?
– Ну, признай, что все как-то удачно совпало: то, что ты занялась проектом и вдруг вышла замуж за генерального директора «Хоукс блумз».
– Мы к тому времени уже были женаты, – осторожно возразила Колли.
– Что можно было бы легко опровергнуть, если бы речь шла об обычных людях. Но вы с Саммер слишком хорошо работаете. Для вас провернуть такой ход – раз плюнуть.
Колли внезапно задохнулась – неужели Анна разгадала правду? И сейчас предупреждает ее, что знает все и может разоблачить ее в любой момент?