А потом он прижался губами к пухлым губам женщины и растворился в ней.
Неделя прошла в чувственном тумане. А потом плавно перетекла в следующую неделю. И когда реальность – в лице злокозненной семейки Уитни – вторглась в их жизнь, Бекка оказалась совершенно к этому не готова.
Словно она забыла, зачем приехала сюда. Словно она волшебным образом перенеслась в пентхаус, в постель Тео, а все остальное ее не касается. А может, она просто хотела, чтобы так было.
Намного проще было жить в ожидании часов, которые они с Тео проводили в постели, когда тела их тесно переплетались в безумной вспышке страсти, при воспоминании о которой она подчас содрогалась. Тео, занимаясь любовью, был безжалостен, сосредоточен и требователен. Все качества, которые бесили Бекку в нем как в работодателе, делали его феноменально искусным любовником.
Ох, чего он только не умел!
– Просыпайся, – приказал он Бекке как-то утром хриплым голосом, водя руками по ее телу, а потом проник в нее, погрузившись глубоко, с каждым движением все больше возбуждая.
Она воспламенилась мгновенно – еще до того, как успела вспомнить, кто она такая и почему оказалась здесь…
Делая макияж перед зеркалом, Бекка на мгновение закрыла глаза, потому что ее немедленно начала снедать все та же жажда. Чем больше она была с Тео, тем больше хотела его. Ничто не могло утолить этот голод.
Но сегодня ей придется взглянуть в глаза своим страхам. Своим так называемым родственникам.
Бекка еще раз окинула взглядом свое отражение в зеркале. Выглядела она как надо. Как Ларисса. Ее волосы были высоко зачесаны спереди и ниспадали каскадом локонов на плечи. Она выбрала золотистое платье простого покроя, которое поблескивало при каждом движении. Ее макияж был идеален. Бекка даже начала носить контактные линзы, придававшие ее глазам зеленый кошачий блеск. Она была настолько похожа на Лариссу, насколько это вообще возможно.
Внутри у нее все сжалось в комок.
– Сегодня мы будем ужинать в доме Уитни, – спокойно сообщил Тео за завтраком.
Он не отрывался от компьютера, как будто она не выкрикивала его имя всего полчаса назад. Как будто он не оставил зубами отметину на ее ключице, когда достиг пика.
Как будто они вернулись к тому, с чего начали. Бекке стало очень больно.
– Мне совсем не хочется, – сказала она, не собираясь признаваться в том, что он ранил ее душу.
Она даже себе самой не хотела в этом признаваться.
Ей не понравилось, как Тео на нее посмотрел. В его янтарном взгляде мелькнуло что-то вроде осуждения. Она уже больше недели его таким не видела.
– Это не просьба. – Его тон не допускал возражений.
Вот так, просто, он напомнил ей ее место. Напомнил, в какой она находится ситуации. Собственно, ему и говорить-то ничего не пришлось.
С тем же успехом он мог бы выбросить ее из пентхауса на мостовую Манхэттена.
«Проснись! – приказала она себе. – Добро пожаловать в реальность».
Вот она, жестокая правда. Возможно, Тео и хочет видеть ее в своей постели. Он может стонать, шептать ее имя и произносить слова, которым Бекка боится придавать слишком много значения при свете дня. Он может иногда улыбаться ей так, будто она способна осветить всю его жизнь. Но больше всего он хочет, чтобы она притворялась Лариссой.
Вероятно, он вообще все это время видел в ней свою невесту.
От этой мысли Бекку затошнило.
Какая же она дура! Она была счастлива выкинуть из головы причину своего появления в пентхаусе хотя бы на мгновение. Теперь проведенные с Тео дни и бесконечные ночи тяжелым грузом легли ей на плечи.
И даже сейчас, пока Бекка шла по роскошным комнатам к лифту, кивала водителю, который ждал в холле, ей хотелось, чтобы Тео был здесь, а не встречался с ней в особняке Уитни. Она мечтала прикоснуться к Тео, ощутить тот огонь, который вспыхивал в ней каждый раз, когда она видела его.
Она вдруг подумала с отчаянием, что он ее уничтожил, сломал жизнь. Ей крупно повезет, если удастся выбраться из этой ситуации целой и невредимой.
Вскоре машина затормозила у особняка Уитни. Лимузин быстро домчал сюда Бекку из подземного гаража в доме с пентхаусом. В тот вечер, когда на них налетели папарацци, Тео специально не воспользовался гаражом. И именно после этого она оказалась в его объятиях. А ведь она все понимала уже тогда.
Так было и раньше. Как только Тео появился в гостиной Уитни и Бекка увидела его в первый раз в жизни, она сразу почувствовала угрозу. О чем только она думала все это время? Она даже не могла возмутиться как следует. Она себя потеряла. И возможно, навсегда.
Это все из-за того, как он на нее смотрит, словно видит исключительно ее. У Бекки каждый раз перехватывало дыхание. Такой взгляд вынести невозможно. Она даже не пыталась.
Водитель открыл дверцу, и Бекка вышла из машины. Поднимаясь по величественной лестнице дома на Пятой авеню, она ощущала себя инженю, обреченной на вечные страдания. Да разве может быть иначе? Она вспомнила, как пришла сюда в прошлый раз, и резко остановилась на пороге. Бекка окинула себя взглядом: элегантное платье, туфли на высоких каблуках и украшенная драгоценными камнями сумочка.
Как далеко это все от ее рваных джинсов и поношенной кофты с капюшоном! Бекка представила, как она едет обратно в Бостон, одна, в старой одежде и стоптанных сапогах, но с прической как у Лариссы. А если прибавить к этому гордую осанку и новообретенные манеры? Получится эдакий странный гибрид двоюродной сестры и ее самой. Наверное, стоит закатить глаза и усмехнуться. Так она поступила бы когда-то. Вместо этого Бекке стало грустно. Но у нее не было времени на то, чтобы разобраться в себе. Она явилась в стан врага. И этим вечером ей обязательно будет больно.
Грустить некогда.
Не позволив себе продолжить эту мысль, она протянула руку и позвонила в дверь.
Через десять минут Бекка поняла, что сегодня злость сослужит ей добрую службу. Она может стать отличным оружием.
Бекка очутилась в очередной элегантной комнате гигантского особняка.
– Да, – сказала тетя Хелен, нарушив наконец неловкое молчание, царившее с того момента, когда Бекку провели в комнату. – Сходство поразительное. С этим не поспоришь.
В большой прохладной комнате никого больше не было. Бекка мрачно предположила, что Тео с Брэдфордом заперлись где-нибудь, сравнивают выписки со своих банковских счетов и рушат чужие жизни. Хелен сидела у незажженного камина. Она была очень похожа на мать Бекки, только в Кэролайн отсутствовала ненависть и она не была избалована богатством.
– Кто бы мог подумать, – продолжала Хелен. Было очевидно, что ее вежливость притворна от начала и до конца. – Ведь ты была в ужасном состоянии, когда приходила сюда в последний раз.
– Полагаю, ты имеешь в виду, что я выглядела как человек бедный, – уточнила Бекка и так сжала свой бокал, что он чуть не лопнул. – А для тебя это все, у кого нет частных самолетов и кучи домов. Обычные люди называют это нормой.
Пожилая женщина воззрилась на нее с оскорбленным видом. Она была как две капли воды похожа на других дам высшего общества Восточного побережья с их происхождением, образованием, роскошными драгоценностями и написанным на лицах превосходством.
– Жаль, что Тео не удалось ничего сделать с твоими манерами, – фальшиво улыбнулась Хелен. – Хотя, наверное, человек твоего уровня большего достичь не может.
Бекка прошла по комнате и села на диван.
– Да, тяжело учить крестьян, – с притворным сочувствием вздохнула она. – Им трудно воспринять снобизм, который так легко дается представителям высшего общества.
– Какими бы недостатками ни обладала Ларисса, она, по крайней мере, умела вести себя как Уитни, когда было нужно.
– Я понимаю, тебя это ранит не меньше, чем меня, – покачала головой Бекка, – но я тоже Уитни. Ты отвернулась от своей единственной сестры, помнишь? Наше родство тебе неприятно, но это не отменяет того факта, что я твоя племянница.
Она ждала, что Хелен ахнет, пошатнется. Однако тетка ее удивила. На ее губах заиграла легкая улыбка с ноткой ностальгии. И эта улыбка изменила лицо. Она снова стала похожа на мать Бекки. Той даже пришлось сглотнуть, чтобы избавиться от комка в горле.
– Ты совсем не похожа на мать, – отрезала Хелен после длинной паузы. – Она пошла в отца, как и все мы. Но говоришь ты точно как она. Поразительно!
На этот раз молчание было не таким напряженным, но по-прежнему наполненным воспоминаниями. Бекка подумала, что ближе к счастливому воссоединению семьи, чем сейчас, она уже никогда не будет. А ведь в детстве она втайне на это надеялась. Понятно, что тетя не станет прижимать к груди вернувшееся дитя. Но это был уже некий шаг вперед.
– Ты стала копией Лариссы, – заметила Хелен с секундной задержкой. – Тео отлично поработал, как всегда.
– Он талантливый человек, – сухо согласилась Бекка и тут же пожалела об этом, поскольку в глазах ее тети вдруг появилось некое понимание, знание чего-то. Бекка напряглась.
– Тео самый решительный и безжалостный человек изо всех, кого я знаю, – отчеканила Хелен так, будто хотела донести эту мысль до Бекки. – И не существует ничего, что способно отвлечь его от цели. Ничего.
Откуда Хелен узнала, что между ними что-то было? Неужели это написано у нее на лице? Не может быть! Она усердно подражала скучающему выражению лица Лариссы.
– Это отличное качество для генерального директора семейного бизнеса, – кивнула Бекка. – Поздравляю.
– Не такой он человек, чтобы довольствоваться заменителями, – продолжала тетя. – Ты видела, как он живет. Тео требует и получает только самое лучшее.
Бекка засмеялась.
– Извини. – Она заставила себя посмотреть Хелен прямо в глаза. – Ты пытаешься меня предупредить? О чем?
– Это не твой мир. – Хелен говорила, может, и доброжелательно, но Бекке ее тон казался ужасно снисходительным. – Я тебя не сужу, просто констатирую факт. В такой ситуации легко можно составить ошибочное мнение о происходящем, легко забыться.