К черту все это.
Но слухи по-прежнему ходят, я-то знаю. Когда мне все-таки удается выйти из дома, даже просто для того, чтобы сходить в «Жареное зерно» выпить чашечку дорогущего кофе, я слышу, как незнакомые мне женщины говорят о Беа. Это две пожилые дамы; они сидят за столиком у окна, одна держит в руке телефон.
– Я заказывала вещи с ее сайта каждое Рождество, – говорит она подруге. – Она была такой милой.
Я подхожу ближе как раз в тот момент, когда вторая женщина отвечает:
– Это был муж, ты же понимаешь.
– Угу, – соглашается ее подруга, понизив голос до шепота. – Так всегда бывает.
О чьем же муже идет речь? В истории замешаны две супружеские пары, и один из мужчин скоро станет моим мужем.
– Просто так жаль, что она пострадала за компанию, – продолжает женщина с телефоном. – Ты же понимаешь, как все было. Вероятно, он не хотел убивать их обеих, но они приехали вместе и…
– А что еще ему оставалось? – возражает ее подруга. – У него не было другого выхода.
Как будто «убить кого-то» – это то же самое, что сказать: «Конечно, пепси подходит», когда заказываешь кока-колу. Что за люди…
Я продолжаю слушать, пытаясь понять, имеют ли они в виду Триппа или Эдди, Беа или Бланш, и баристе приходится трижды выкрикнуть: «Соевый латте с орехами для Джейн?», прежде чем до меня доходит, что я – Джейн.
Я не могу так больше. Мне нужно с кем-то поговорить. Нужно выяснить, что произошло там, на озере.
Визитка детектива Лоран по-прежнему лежит у меня в сумочке, и я подумываю позвонить по указанному номеру, просто ненавязчиво поинтересоваться, не требуется ли в чем-нибудь моя помощь, но, боюсь, даже у меня не получится имитировать такой уровень уверенности в себе. Нет, чем меньше я буду говорить с полицией, тем лучше. Поэтому я решаю поговорить с кем-то настолько же мне неприятным.
Я отправила Триппу сообщение с приглашением на обед и была слегка удивлена, когда он принял его. Теперь мы сидим в местном пабе, где мне еще не доводилось бывать, потому что я всегда считала, что сюда часто приходят такие парни, как Трипп.
– Ты наверняка гадаешь, почему я позвала тебя на обед, – начинаю я беседу, войдя в роль «нерешительной студентки».
Мои волосы распущены, так что я могу нервно заправлять их за уши во время разговора. Работая у Триппа, я всегда ходила в джинсах и футболках, а сегодня на мне простое бежевое платье-рубашка, купленное после помолвки; это довольно посредственный наряд, который, я уверена, не особенно мне идет.
Фыркнув, Трипп берет свой мясной сэндвич и макает его в двойной соус «Тысяча островов», добавленный к заказу.
– Дай угадаю, – говорит он. – До тебя дошли слухи о Бланш и Эдди, и теперь ты хочешь знать, правда ли это.
Мне даже не приходится изображать шок. Раньше я часто притворялась такой, а теперь непритворно моргаю и заикаюсь.
– Что?! – наконец переспрашиваю я.
Трипп поднимает на меня резкий взгляд и слегка хмурится, слизывая соус с большого пальца.
– Погоди, так ты не из-за этого хотела встретиться?.. Вот черт. Тогда ладно. Так что, ты просто хотела провести со мной время?
Я медлю с ответом, потягивая пиво; меня бесит, что я больше не владею ситуацией, что это все дурацкая затея.
– Я хотела поговорить с тобой, потому что знаю, что ты прошел через то же самое, что и Эдди, и мне просто хотелось узнать, как у тебя дела, честно говоря.
Изобразив легкую обиду, я ловлю взгляд Триппа, а затем снова смотрю на стол. Я все еще способна притворяться, даже если хочется броситься через стол и вытрясти из Триппа всю правду об Эдди и Бланш.
Потеряв часть самодовольства, Трипп откладывает сэндвич и берется за пиво.
– Да уж. Все было… по-другому, когда я думал, что она утонула. А теперь это… ну, это черт знает что.
Осушив почти половину кружки, он возвращает ее обратно на стол и не очень-то по-джентльменски рыгает в салфетку.
– Как поживает Эдди?
Трипп пристально смотрит на меня, и теперь мне ясно, что у него были свои причины принять это приглашение, и они не имеют ничего общего с добрососедскими отношениями.
– Трудно сказать, – теперь уже осторожно отвечаю я, передвигая картошку по тарелке, – но я знаю, что он предложил свою помощь полиции. Все, что в его силах, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки.
И это правда. Эдди дважды ездил в участок, чтобы ответить на вопросы, правда, никогда не рассказывал мне об этих беседах подробно. Я гадаю, не это ли хочет разнюхать Трипп: как много рассказал Эдди, что именно он сообщил? Уже не в первый раз я задаюсь вопросом, правильно ли оценила степень риска, договариваясь о встрече с Триппом, и не только потому, что кто-то может нас увидеть.
Барабаня пальцами по столу, Трипп кивает, но его взгляд затуманивается. После невыносимо долгой паузы он говорит:
– Между ними ничего не было. Между Бланш и Эдди. Это просто обычные соседские сплетни. Предприятие Эдди выполняло кое-какие работы по нашему дому, я был занят, поэтому позволил Бланш заняться этим. Они много общались, но у нас с Бланш были прекрасные отношения. И, честно говоря, даже если бы я допустил мысль, что Бланш могла бы изменить мне, она никогда бы не подложила свинью Беа.
Поморщившись, он добавляет:
– Хотя Беа никогда не заслуживала такой преданности, если тебе интересно мое мнение, но…
Конец фразы повис в воздухе, и я самую малость подталкиваю Триппа.
– Ты говорил, что Беа черпала много… вдохновения у Бланш.
– По сути, целиком копировала ее жизнь, да, но их обеих в итоге постигла одна и та же участь, не так ли? Дно сраного озера Смит. – Откинув голову назад, он вздохнул. – В любом случае, если Эмили Кларк, или Кэмпбелл, или любая другая стерва попытается убедить тебя, что Эдди и Бланш спали друг с другом, знай, что это просто сплетни. Возможно, эти дамочки выдают желаемое за действительное, так как я никогда не был настолько популярен в их компании.
Я вижу, что больше ничего интересного мне Трипп не расскажет. Он снова впадает в уныние, и, когда заказывает еще пива, я делаю вид, что смотрю на часы.
– О, черт, мне пора в парикмахерскую.
– Ну конечно, – саркастично подхватывает Трипп, но не давит на меня и в ответ на мою попытку оставить двадцатку за свой заказ взмахом руки отказывается от денег.
Вернувшись домой, я сажусь за компьютер, открываю страницу Эмили в «Фейсбуке», ищу любые фотографии Бланш с Эдди, но ничего не нахожу. На странице Кэмпбелл то же самое; хотя Бланш явно отмечена на нескольких фотографиях, ссылка на ее страницу не работает. Видимо, кто-то из родных уже заблокировал ее.
Я так зациклилась на Беа, что мне и в голову не приходило так же пристально изучить прошлое Бланш. Теперь мне кажется, что это было ошибкой.
Эдди вернулся домой поздно. Я сижу в ванне, до подбородка погрузившись в пену, но слышу его шаги задолго до того, как Эдди появляется на пороге – он отпирает входную дверь, проходит по коридору, открывает дверь в спальню.
Теперь он стоит, прислонившись к двери, и наблюдает за мной.
– Хорошо прошел день? – интересуюсь я, но Эдди отвечает вопросом на вопрос.
– Зачем ты сегодня встречалась с Триппом Ингрэмом?
Удивленная, я приподнимаюсь, вода плещется. Мне чертовски нравится эта ванна – такая глубокая и длинная, что в ней при желании можно вытянуться в полный рост, – но сейчас мне хочется скорее выбраться из нее, прикрыть наготу, стать менее уязвимой. Обычно наша разница в телосложении меня заводит; Эдди стройный, но мускулистый – у него настоящая мускулатура, развитая от физического труда, а не просто от посещения спортзала, и рядом с ним я чувствую себя более маленькой и хрупкой, чем есть на самом деле. Но сейчас впервые мне приходит в голову, с какой легкостью он может причинить мне боль. Одолеть меня.
– Как ты узнал об этом? – спрашиваю я и сразу понимаю, что это неправильный ответ.
Эдди не хмурится, но он снова напускает на себя эту притворную небрежность, как будто разговор на самом деле не так уж важен для него, хотя все его тело практически вибрирует от напряжения.
– Не пойми меня неправильно, но мы живем в маленьком городке, и, поверь, люди умирали от желания сообщить мне, что видели тебя с ним. Кстати, спасибо за это. Я от души повеселился, читая сообщения.
Разозлившись, я встаю и тянусь за полотенцем, висящим рядом с ванной.
– Ты действительно думаешь, что я питаю какие-то чувства к Триппу Ингрэму?
Вздохнув, Эдди отворачивается.
– Нет, – признает он, – но ты не должна забывать о том, как это выглядит со стороны. Особенно сейчас.
Он возвращается в спальню, а я провожаю его взглядом, оставаясь на месте, голая, с полотенцем в руках, вода капает с меня на мраморный пол. Я потратила столько сил, чтобы предстать в определенном образе перед Эдди, перед всеми остальными, правда, но сейчас все рушится.
– Как это выглядит со стороны? – переспрашиваю я, следуя за Эдди в спальню и заворачиваясь в полотенце. – Нет, Эдди, я не думала о том, как это выглядит со стороны.
– Ну естественно, не думала. Дай угадаю, ты также не подумала о том, как будет выглядеть со стороны моя невеста, которая передает пачки денег парню, с которым раньше жила.
Я леденею с прижатым к груди полотенцем, мой желудок сжимается. Я слишком напугана, чтобы даже попытаться солгать.
– Что?!
Эдди смотрит на меня с выражением, которого я никогда раньше не видела.
– Ты думала, я не знаю, Джейн? Тебе никогда не приходило в голову обратиться ко мне?
Откуда, откуда, черт возьми, он узнал? В тот первый раз я отдала Джону собственные сбережения. Во второй – да, деньги принадлежали Эдди, но я была осторожна. Очень осторожна.
– Он и мне звонил, – сообщает Эдди, уперев руки в бока и наклонив голову. – Нес какую-то чушь о людях из Феникса, которые ищут тебя.
Этого не может быть, ему нельзя этого знать. Я задыхаюсь.