Она играет со мной или действительно этого хочет? Неопределенность, которая минуту назад мне так нравилась, теперь раздражает, и я отмахиваюсь, допивая вино.
– Позже. Позволь мне немного насладиться тем, что я выбралась из той комнаты, прежде чем меня посадят в полицейском участке отвечать на кучу вопросов. – Оглядевшись, я добавляю: – Ты ведь не делала никаких перестановок в доме, не так ли?
Вместо ответа Джейн подается вперед и берет меня за руку.
– Беа, мы не можем просто сидеть здесь. Эдди убил Бланш. Он мог убить тебя. Мы должны…
– Ничего мы не должны. – Я выдергиваю руку из ее пальцев и встаю.
– Самое трудное всегда – это принятие решения, – обычно напоминала Беа своим сотрудникам. – Как только вы примете решение, все будет кончено и вы почувствуете себя лучше.
Так вышло и с Бланш.
Как только Беа решила, что подруга должна умереть, ей стало легче, и остальной план сам собой сложился в голове. Она пригласила Бланш в дом у озера, а в последний момент написала Триппу. В конце концов, на этот раз ей понадобится козел отпущения. Если одна из них погибнет в результате несчастного случая на глазах у другой – это одно. Если присутствовать будут двое, полицию это собьет со следа.
Итак, Трипп.
Бланш не рада его появлению.
– Я думала, эта поездка только для девочек, – замечает она, и Трипп устраивается на диване рядом с ней, уже попивая водку с тоником.
– А я Трипп для девочек[26], – шутит он, и это так ужасно, что на мгновение Беа испытывает искушение убить и его тоже. Но нет, ей нужен Трипп, чтобы он сыграл свою роль во всем этом.
Он прекрасно с этой ролью справляется. Бланш так раздражена его присутствием, что выпивает даже больше, чем рассчитывает Беа – сначала вино бокал за бокалом, а затем водку, которую пьет и Трипп. Когда Трипп отключается, как Беа и предполагала, благодаря «Ксанаксу», подмешанному в его напиток, Бланш даже смеется вместе с Беа. Пока они вдвоем тащат его обмякшее тело в спальню, Беа притворяется такой же пьяной, как и Бланш. Вот что больше всего запоминается ей. Бланш была счастлива в тот вечер. В основном из-за выпивки, но все же это Беа подарила ей счастливые мгновения. Последний девичник.
Когда они садятся в понтонную лодку, которую Беа купила для Эдди в прошлом году, Бланш так шатается, что Беа приходится помочь ей занять свое место. Они снова пьют. Небо над головой черное – новолуние, все происходит в полной темноте. Как и в случае с мамой, на самом деле Беа не приходится прикладывать много усилий.
Когда Бланш впадает в бессознательное состояние, достаточно просто взять заранее приобретенный тяжелый молоток; он сойдет за бесхитростное орудие убийства, которое купил бы такой парень, как Трипп, и Беа обрушивает его на голову подруги. Один. Два. Три раза. Тошнотворный хруст сменяется хлюпающим, влажным звуком, а затем она скатывает Бланш с палубы лодки. Темно, и волосы подруги, утопающей в озере, – это последнее, что видит Беа. Она стоит и прислушивается к собственным ощущениям: испытает ли она сожаление, ужас? Да хоть что-то? Но опять же, как только дело сделано, Беа в основном просто чувствует облегчение и легкую усталость.
Остается небольшая рутинная работа – доплыть до дома. Руки Беа рассекают теплую воду, мозг подкидывает образы аллигаторов, водяных змей. Она знает, что под ней затопленный лес, и трудно не представить, как мертвые ветви тянутся к ней, подобно рукам скелета, как тело погружается на дно вместе с телом Бланш и остается лежать в этом подводном лесу. В какой-то момент что-то задевает ее ногу, и Беа издает сдавленный крик, который звучит слишком громко в тихой ночи. Озерная вода с привкусом минеральных солей и легкой гнили наполняет ее рот, и Беа сплевывает, продолжая плыть.
История проста: они устроили девичник на выходных, неожиданно появился Трипп; они сели в лодку, слишком много выпили, потом Беа заснула или отключилась, пока Трипп и Бланш ссорились. Когда она проснулась, Бланш исчезла, а Трипп лежал в отключке. Беа запаниковала, нырнула в воду, пытаясь спасти свою лучшую подругу, а когда не смогла ее найти, поплыла обратно в дом. Трипп так напился, что не поймет, что произошло, даже не вспомнит, что не садился в лодку. К тому же все знали, что у них с Бланш были проблемы. Возможно, ему повезет и полиция решит, что Бланш упала или прыгнула в воду по собственной воле, если ее тело так и не найдут на дне озера. А может, тело найдут, увидят пролом в черепе и подумают, что Трипп убил ее.
Беа устроил бы любой из этих вариантов. И все бы у нее получилось, если бы не появился Эдди и все не испортил.
Беа идет по причалу и встречает его у дома: глаза Эдди расширяются, когда он видит ее. Она даже не думает о том, как выглядит со стороны – промокшая насквозь, дрожащая, несмотря на жару. Ее заботит лишь одна мысль: почему он здесь?
А потом настал момент, когда она все потеряла.
Ей следовало бы обратить больше внимания на его странное внезапное появление, на это паническое выражение на лице. Эдди никогда не умел хорошо скрывать удивление и, как многие мужчины, всегда считал себя умнее, чем есть на самом деле. Беа всегда думала, что человек, который переоценивает свой интеллект, – это человек, которым легко манипулировать. Оказывается, такой человек еще и может быть очень опасным.
Позже она хотела признаться ему, как сильно он все испортил, убедить, что она бы позаботилась обо всем, как всегда, но, конечно, Эдди по привычке действовал необдуманно.
Я стою в гостиной дома, построенного Эдди, но созданного мной, и снова размышляю о том, что сказала Джейн. Он любит тебя. Вот в чем дело. Это все объясняет: почему Эдди не позвонил в полицию той ночью, почему просто не оставил меня умирать наверху. Если бы он хотел лишь получить мои деньги, то воспользовался бы прекрасным шансом избавиться от меня и забрать все. Мы не подписывали никакого брачного контракта, потому что я хотела доказать всему миру, в основном Бланш, что доверяю Эдди больше всех на свете.
Он мог бы взять то, что я ему дала, но он этого не сделал. И да, пускай он встретил Джейн, пусть планировал жениться на ней – он все равно приходил ко мне в комнату, разговаривал со мной, занимался со мной любовью.
Все это время я пыталась выяснить, в чем подвох, найти ключ к его секрету, а все, оказывается, так просто. Эдди любит меня.
Джейн стоит в дверях между гостиной и кухней с телефоном в руке.
– Беа, я понимаю, что ты пережила нечто ужасное и, вероятно, находишься в шоке, но мы должны позвонить в полицию. Мы больше не можем ждать. Это безумие.
Опустив взгляд на телефон, она набирает номер; я бросаюсь к ней, хватаю за запястье, ощутив хрупкие кости под своими пальцами, и вижу вспышку в ее глазах – доказательство того, что Джейн на самом деле понимает, что здесь происходит.
– Не надо, – говорю я.
Мне нравится Джейн, я даже уважаю ее, но не могу позволить ей все мне испортить. Все нам испортить.
Внезапно, напугав нас обеих, воет тонкий, пронзительный сигнал тревоги, и я отпускаю запястье Джейн, глядя в потолок.
– Что… – начинает она, но я уже знаю ответ.
Пожарная сигнализация.
Не раздумывая, я бегу к лестнице.
«Идиот, гребаный идиот», – повторяю я про себя на бегу, потому что это очередной поступок в духе Эдди. Дверь в убежище не открывалась автоматически в случае пожара, потому что предполагалось, что в этом убежище мы и спрячемся в случае возникновения пожара! Либо Эдди этого не знал, либо рискнул, рассчитывая, что я приду и выпущу его.
И я уверена, что он именно рискнул.
Джейн несется следом, выкрикивая мое имя.
Наверху сильно пахнет дымом, серые струйки уже змеятся под дверью шкафа, и, схватившись за ручку двери, я чувствую, какая она горячая. Настолько горячая, что сильно обжигает мне руку. Я рывком распахиваю дверь, и меня накрывает волной жара, дыма и боли. Где-то позади Джейн начинает кричать.
Часть XIIIДжейн
В последний раз я лежала в больнице в пятнадцать лет, когда сломала локоть, катаясь на скейтборде и пытаясь произвести впечатление на парня. Тогда мне все ужасно не понравилось, да и сейчас я тоже не в восторге.
Завтра меня выпишут домой, но я понятия не имею, где мой дом: дома в Торнфилд-Эстейтс больше нет, он сгорел дотла, и новая жизнь, которую я пыталась построить, исчезла вместе с ним. Вероятно, это многое говорит обо мне, раз меня больше волнует сгоревший дом, чем то, что мой жених несколько месяцев держал свою жену под замком в убежище для чрезвычайных ситуаций. Странно, но в каком-то смысле это открытие принесло мне практически облегчение: все нестыковки, подозрительные моменты, пробуждавшие во мне инстинкт самосохранения, теперь получили свое объяснение. Все стало ясно. И я знаю, что всю оставшуюся жизнь буду вспоминать выражение лица Беа, когда она поднималась по лестнице, чтобы спасти Эдди. Что бы я ни чувствовала к Эдди, это никогда не сравнилось бы с чувствами Беа к нему. Это было просто невозможно. Точно так же, как Эдди никогда не смог бы полюбить меня так, как Беа.
Когда Беа распахнула дверь убежища, раздался свистящий звук, треск, вспышка жара заставила меня отшатнуться, и инстинкт сработал – я побежала. Вниз по лестнице, через дверь, на лужайку, где я упала в траву, кашляя и задыхаясь. В конце концов, я сделала то, что делала всю свою жизнь, – спаслась, но при этом оставила Беа и Эдди на верную смерть.
Вздохнув, я разворачиваю эскимо, которое тайком принесла мне медсестра. Банановое. Мне повезло – все так говорят. Никаких ожогов, только отравление угарным газом, от которого у меня до сих пор болят горло и грудь, но, учитывая, что дом буквально превратился в пепел, я довольно легко отделалась. За исключением того, что я осталась бездомной и брошенной на произвол судьбы.
Я готова еще глубже погрузиться в жалость к себе, но тут раздается тихий стук в дверь палаты. Повернувшись, я вижу детектива Лоран.