дело действительно в его силе, или у него влиятельные родственники, что пристроили мальчика на «тёплое» местечко?
Когда король поприветствовал собравшихся, мадам Кертье разрешила девушкам разойтись и встретиться с родными, которые, разумеется, в связи со своим положением в обществе, тоже были приглашены на приём. В пансионе учились исключительно представители аристократических семей. Мне было не к кому идти, и я осталась стоять одна, наблюдая за новым объявленным танцем, он существенно отличался от предыдущего. Завороженная происходящим на паркете, я не заметила подошедшего со спины некроманта. В его руке был бокал с шампанским, и мой взгляд сразу упал на массивное кольцо на одном из его пальцев. Золотое, с крупным изумрудом, который так и играл гранями, переливаясь в свете свечей. Красивое, судя по всему, старинное, значит у него всё же влиятельная родня.
–Тебе нравится? – спросил Симеон, салютуя бокалом в сторону собравшихся и слегка напугав меня неожиданным появлением.
– Очень, – призналась я. – Всё такое красивое, яркое, счастливые люди вокруг.
– Не могу разделить твоего восторга, – интонация его голоса говорила о совсем противоположных моим чувствам эмоциях.
– Почему? – удивилась, ведь вокруг царила сказка, и все казались довольными праздником. Впрочем, некромант таким не выглядел.
– Сборище подхалимов и показуха кошельков, – пояснил своё недовольство Симеон, и я должна была признать, что в его словах есть доля истины. – Прогуляемся? – неожиданно предложил молодой мужчина, ставя бокал на ближайший столик. – Я покажу тебе дворец.
– С удовольствием, – согласилась я, и поняла, что мне действительно очень хочется покинуть этот душный зал.
Некромант подставил мне свой локоть, словно истинный джентльмен, и мне было страшно подумать, какую бы реакцию этот жест вызвал у меня в моём мире. Это так старомодно и нелепо… Но не здесь, не в Эрнарии. Я приняла его руку, и он вывел меня из бального зала.
Поднявшись по широкой лестнице, мы пошли по длинному коридору со статуями, дойдя до конца которого, он открыл правую дверь, и мы вошли в большой зал с множеством картин на стенах. Галерея была изумительной, и в другой раз я бы обязательно ею восхитилась… Он рассказывал мне о значении каждой из картин. Только вот я слышала его голос, но значения слов понимала слабо. Я бы даже сказала, не воспринимала совсем. И дело было не в том, что он говорил что-то непонятное, просто мои мысли были заняты совсем иным. Мой взгляд не желал отрываться от вздымающегося кадыка на его шее, он вдруг показался мне самым соблазнительным на свете. Хотя нет, через несколько мгновений я изменила своё мнение, его губы были куда желаннее.
Мы подошли к окну, но, к моему огорчению, прохладный ночной воздух через раскрытые рамы ни грамма не освежил мою голову и не прогнал навязчивые мысли. Симеон подошёл слишком близко ко мне, и пристально посмотрел в глаза. Я отчётливо увидела в них желание, которое по своей силе не уступало моему. Наверное, именно ответную реакцию он и заметил, потому что в одно мгновение накрыл мои губы своими. Мы слились в страстном поцелуе, и наши языки начали неравный бой за первенство. Мы целовались словно обезумившие, я ещё никогда не встречала такого накала страстей. Его ладонь накрыла мою грудь, но тесный корсет никак не желал освобождать её, и он, проиграв платью, опустился вниз, приподнимая мои юбки. Треклятый кринолин зверски мешал, но, как говорится, кто хочет – тот сможет, и уже спустя несколько секунд его пальцы развязывали шнуровку панталон. Его ладонь ловко начала ласкать мою киску, каждое прикосновение вызывало бурю эмоций. Погрузив палец в моё лоно, он самодовольно улыбнулся… Я же, растеряв всю скромность, пыталась освободить его рвущееся наружу мужское достоинство, которое, стоит отметить, было достаточно внушительных размеров. К сожалению, я абсолютно не разбиралась в специфике мужской одежды прошлых столетий, но Симеон пришёл мне на выручку. Разглядеть или потрогать его пенис я не успела, потому что стоило ему освободиться от брюк, как некромант, приподняв меня за бёдра, усадил на подоконник и вогнал свой член в меня. От неожиданности я вскрикнула, не думала, что всё произойдёт так быстро и резко. Молодой мужчина был неудержим, и резкими толчками начал загонять свой каменный ствол внутрь, словно яростно наказывая свою жертву. Мне безумно нравилась эта страсть, я старалась прижаться к нему плотнее, и вскрикивала каждый раз, когда он входил до упора.
Я была словно безвольная марионетка в его руках, он делал со мной что хотел, а я просто капитулировала, отдавшись его милости. В голову вновь пришли мысли относительно панталон, как в воду глядела утром… И ведь не ошиблась, они действительно оказались очень удобными для секса. Я стонала и кричала, напрочь позабыв о правилах приличия, вся превратившись в буйство эмоций, в сосредоточие наслаждения, которое мне давал пылкий любовник. Мы кончили практически одновременно, а после ещё несколько минут просто прижимались друг к другу в попытке отдышаться от столь бешеного марафона.
Симеон первым вернулся в реальность, выйдя из меня, и я от этого простого действия отчего-то испытала чувство опустошённости, словно у меня отняли нечто жизненно важное. Поняв, что я сижу на подоконнике с забранными юбками, слезла с него и отряхнула их, оправив. Мужчина молчал, и мне стало стыдно за произошедшее. Я поддалась порыву и напрочь испортила свою репутацию в его глазах, а в этом мире наверняка к таким вещам относятся гораздо серьёзнее, нежели на технологичной Земле.
– Я, пожалуй, пойду, а то мадам Кертье может начать меня искать, – тихо проговорила и, не дожидаясь ответа, направилась прочь из галереи.
Глава 8. Симеон
Дни до королевского приёма проскочили, словно все уложились в один день, при этом до полудня, ибо по компрометирующему принцессу делу я не продвинулся ни на шаг. Мой помощник съездил в деревню, откуда Аннабель родом, но девушки там не оказалось.
– Семья самая обычная, из низшего класса, живут в ветхом жилье, с трудом сводят концы с концами, поэтому нет ничего удивительного, что девушка повелась на золотые горы наших врагов. Ей наверняка пообещали хорошо заплатить, – отчитывался я перед королём, словно нашкодивший ребёнок. И, самое мерзкое во всём этом, что в глубине себя я не винил служанку за содеянное. Всю жизнь меня окружала роскошь, но я видел, как живётся низшему сословию, и никогда не понимал этой несправедливости. В то время, как наши барышни капризничают, роясь в ворохе одежды и сладостей, такие девушки как Аннабель, вынуждены носить обноски и питаться объедками со столов своих хозяев. Возможно, поэтому в моём доме нет слуг, но, как некромант, я могу позволить себе фамильяра.
– Пять дней кто-то за моей спиной ворочает свои дела и думает, как ещё вставить мне палки в колёса, и ты всё это время бездействуешь? – король был в гневе.
По-видимому, в его понимании я должен был доставить ему всех врагов королевства на блюдечке с золотой каёмочкой уже к вечеру первого дня. Только вот дела так не делаются, на всё нужно время: сбор улик, поиск информации, проверка различных версий. Но опять-таки, когда ты монарх, это всё тебя не касается. Мне порой даже кажется, что он думает, будто в этом мире всё происходит автоматически, стоит ему только пожелать.
– Я работаю, Ваше Величество, целыми днями ищу тех, кто может быть к этому причастен, – возразил королю. Мне было невыносимо слышать подобные обвинения в бездействии в свой адрес.
В начале разговора я намеревался сообщить ему о версии главного придворного мага Бенедикта, что в деле может быть замешана древняя запретная магия, но видя его отношение, решил этого не делать. Версия пока так и не доказана, маг до сих пор не предоставил мне убедительных фактов, а распалять короля ещё больше необоснованными домыслами мне не хотелось.
– Лучше нужно работать. Вот где эта девчонка, служанка? – спросил меня король, и я был вынужден под натиском его пристального взгляда опустить глаза в пол, делая вид, что меня резко заинтересовал замысловатый узор на ковре. – Не знаешь. Где сбежавший шталмейстер? Тоже прохлопали, – король сам задавал вопросы и сам на них отвечал.
– Ну, здесь как раз стоит задать вопрос вам, Ваше Величество. Как вы сами заметили, шталмейстер довольно высокая должность среди придворных. Ваших придворных, а значит он проработал на Вас довольно длительное время, и это Вы развели рассадник предателей под своей собственной крышей. Это вы не заметили, что пригрели змею на шее, пока та не выплеснула яд, – не выдержал я дальнейших обвинений и, встретившись взглядом с монархом, высказал всё ему прямо в лицо.
На некоторое время в кабинете воцарилась полнейшая тишина, и только музыка, доносимая из бального зала, её нарушала. Король смотрел на меня, а я на него, и никто не желал проигрывать этот батл нервной прочности.
– А ты смелый, не каждый решится такое сказать мне в лицо, – усмехнулся король. – Что ж, стоит признать, в твоих словах есть доля истины: в собственном дворце действительно прохлопал я.
– Не каждый является главным некромантом Эрнарии, – напомнил я ему своё положение, которое было немногим ниже его собственного. У меня было к нему уважение, как к старшему, но если я понимаю, что король неправ, я не собираюсь держать язык за зубами.
– Найди тех, кто всё это организовал, они куда важнее этих пешек-простолюдинов, – несмотря ни на что, король понимал, что это дело только мне под силу.
– Я найду всех, от нанимателей до исполнителей, – пообещал я королю.
– Я на тебя надеюсь, не подведи меня. А сейчас идём, пора открывать приём, – сказал король и, развернувшись, зашагал прочь, в сторону будуара, где его дожидалась супруга и дочь.
Принцесса Рьяна, та самая, которую пытались опорочить, выглядела на удивление спокойно. Конечно, я понимаю, её с детства учили держать при себе все эмоции, но даже несмотря на это, она выглядела слишком уж безразличной к происходящему. После произошедшего я хотел допросить её, но король мне не позволил, сославшись на то, что у принцессы и так стресс от случившегося. Особенно аргументировав это тем, что несчастная девочка всё равно ничего не знает, ведь когда всё произошло, она тихо и мирно спала.