— По-моему, слово так и не было стерто, администрации пришлось покрасить дверь, а мы вынуждены были заплатить за покраску.
«Да, Мэгги действительно непредсказуема», — подумал Хэнк. Он живо представил ее соседской девчонкой-сорванцом, она и сейчас, пожалуй, не слишком изменилась.
— И что же еще вытворяла Мэгги? — спросил Хэнк.
Мэгги сердито посмотрела на мать и на Хэнка.
— Я не думаю, что это будет интересно.
— Только не мне, — сказала Линда Сью.
— Я бы тоже не отказалась узнать больше, — поддержала ее Холли Браун.
— Очень вкусное мясо, — сказала Мейбл, — да и пюре без комков. Оказывается, чтобы научиться готовить, тебе надо было выйти замуж.
— Все это приготовила не я, а наша домохозяйка Элси.
— У вас есть прислуга? — удивилась Мейбл. — Но тогда объясни мне, чем ты здесь занимаешься целыми днями?
— Я пишу книгу о тете Китти.
— Зачем тебе это нужно? — спросила Мейбл. — Зачем тебе писать книгу, полную секса, ведь тетя Китти была… Ты знаешь, кем она была. И как я после этого покажусь в своем клубе на бинго?
Линда Сью от удивления подняла брови.
— Ты пишешь грязную книгу?
— Моя тетя была бандершей, — любезно ответила Мэгги Холли и Линде Сью, — я пишу книгу, основанную на ее дневнике.
— Что ж, здорово! Теперь Скоджен достоин быть нанесенным на карту, — с энтузиазмом произнесла Линда Сью.
Лицо Гарри Мэллона покраснело, а костяшки пальцев, сжимавшие вилку, побелели.
— Только через мой труп, — проговорил он.
Хелен похлопала мужа по руке.
— Не забывай, у тебя давление, тебе вредно волноваться.
Сама она, кажется, совершенно не волновалась, для нее самое страшное — детство и юность Хэнка — уже позади. Остаток ее дней обещал быть просто беззаботной прогулкой. Мэгги словно прочитала эти мысли у нее на лице. Хэнк заметил, как они обменялись взглядами, и усмехнулся:
— Я был не так уж плох.
— Милый, ты был «Наказанием Скоджена», — сказала Линда Сью.
«Наказание Скоджена», — сердце Мэгги отбивало мелкую чечетку, — похоже, что это так и есть. С кем я живу? — спросила она себя, и сама же ответила: — С самым сексуальным мужчиной!» Она вспомнила их сегодняшний поцелуй в прихожей и заверила себя, что это больше не повторится. Он был, очевидно, из тех мужчин, что коллекционирует женщин, как монеты или марки. Выгляни она в окно, перед ней, возможно, предстали бы еще сотни его женщин, подобно тем двум, сидящим за столом. Впрочем, воспоминание о том поцелуе было ей отнюдь не неприятно. Она почувствовала, как кровь прилила к ее лицу, и покосилась на Хэнка. Он внимательно наблюдал за ней и заметил, как она невольно покраснела. «Наказание Скоджена» умел понять состояние женщины, поэтому он и был «Наказанием Скоджена». Мэгги взяла себя в руки и, бросив на Хэнка многозначительно-предупреждающий взгляд, сказала:
— Теперь все это в прошлом, и я не допущу, чтобы подобное повторилось, не так ли, Хэнк?
— Точно так, теперь я под домашним арестом, — сказал Хэнк.
Невольная улыбка заиграла на губах Мэгги. Целых полгода он будет ее арестантом, и ей надо будет следить за исполнением приговора, что не так уж просто, учитывая его опыт в любовных делах. Ей придется сдерживать натиск мужчины не только искушенного, но и способного удовлетворить любой ее каприз. Правда, в Риверсайде ни один мужчина не мог похвастаться, что покорил ее, хотя желающих было хоть отбавляй.
Хелен Мэллон повернулась к ее матери и сказала:
— Звучит так, словно их брак заключен на небесах.
— Словно они удостоились друг друга, — добавила, не без ехидства, Линда Сью.
Последнее замечание прозвучало не слишком лестно, по крайней мере, по мнению Мэгги.
— Господи, ты сейчас — вылитый дедушка Тун, — сказала ей Мейбл. — У него точно так же блестели глаза, когда он гневался на какого-нибудь простака, который пытался задеть его.
— Да, — подхватила тетя Марвина, — он умел разрисовать обидчику физиономию, у него, надо признаться, был немного вспыльчивый характер.
Линда Сью широко раскрыла глаза.
— Черт возьми, надеюсь, ты не так вспыльчива, как твой дедушка? — Хэнк положил руку на плечо Мэгги.
— Не волнуйся, мы с Мэгги решили, что теперь, когда она замужняя женщина, она оставит все свои шуточки, правда, Мэгги? Ты у нас классная задира.
— Да? — изумилась Холли.
— Она — Королева задир штата Нью-Джерси.
Мэгги вскочила.
— Хэнк Мэллон, можно тебя на минуточку?
— Смотрите, у нее снова этот дикий взгляд. Держу пари, она собирается ударить его, — сказала Линда Сью.
— Задира? Задира?! — закричала Мэгги, едва они вышли из комнаты. Она схватила его за крахмальную сорочку. — Твои родители подумают, что я какая-нибудь хулиганка.
— Успокойся, я заставлю своих родителей поверить, что смогу помочь тебе исправиться, — увещевал ее Хэнк. — Да к тому же, кто всерьез посчитал тебя задирой?
— Пожалуй, ты прав, тут я погорячилась, — признала Мэгги.
Он обнял и слегка помассировал ей плечи.
— Ты слишком напряжена, нужно уметь расслабляться.
— Наверное, обед не так уж плох, а то я разнервничалась, глядя, как твой отец сжимает вилку.
— Точно, он всегда так делает, когда ест, — сказал Хэнк.
— Да, о сегодняшнем обеде можно сказать только хорошее: никто не напился до потери памяти, даже никого не замутило. Никто не потребовал расторгнуть брак. Моя мама рассказала не все случаи из моего детства, не показала и фотографий, где я с тарелкой фасоли на голове.
— Что случилось с твоей бровью?
— Ничего, это просто маленький нервный тик, — и она прижала руку к глазу. — Ну, вот, теперь твои родители будут знать, что у меня тик. Как ты думаешь, это не повредит делу?
В этот момент раздался шум. Из комнаты донесся голос тети Марвины:
— Да это же Флаффи, киска моя, что с тобой?
Мэгги стукнула себя в отчаянии кулаком по лбу.
— Я должна была оставить дверь спальни закрытой. А Горацио на улице?
— Нет, он под обеденным столом.
Они кинулись назад в комнату.
Горацио и Флаффи, не обращая внимания на присутствующих, буквально катались клубком. Наконец обезумевшая кошка вырвалась из лап Горацио и вспрыгнула прямо на спину Гарри Мэллону, а затем на стол, опрокинув при этом свечи на скатерть. Скатерть мгновенно вспыхнула. Хэнк едва успел схватить ее и кинуться вон из комнаты, оставляя за собой след из сожженной пищи и разбитой посуды. Все последовали за Хэнком и окружили костер, пылавший на заднем крыльце. Никто не мог оторвать взгляда от пламени, никто не произнес ни звука. Горели домашнее печенье, морковь, картошка, и последняя по списку, но не по значению, — говядина превращалась в пепел.
Так закончился первый семейный прием Хэнка и Мэгги Мэллонов. У Мэгги при виде костра возникло желание запеть скаутские песни или устроить хоровод. Она оглядела собравшихся: лица у всех были серьезные. Только Хэнк улыбался. Они посмотрели друг другу в глаза, и Мэгги почувствовала, что сердце ее забилось быстрее. Она не припоминала мужчину, смотревшего на нее такими глазами. И хотя он улыбался, взгляд его был жадным. Это был момент идеального взаимопонимания, встречи разума и эмоций, искреннее признание в возникшей между ними любви.
Глава 4
Жаркое скоро догорело, куски мяса превратились в тлеющие головешки.
— Кто-нибудь останется на десерт? — спросила Мэгги.
— Я лучше воздержусь, — сказала Линда Сью, — я уже должна собираться домой.
Холли, на цыпочках обойдя пюре, лежавшее на крыльце, тоже выразила желание поехать домой.
Гарри Мэллон сочувственно похлопал сына по плечу. Жест, как на поминках. Главное так и не было сказано. Хэнк не упомянул о заеме.
Хелен обняла Мэгги.
— Не надо волноваться, мы с Гарри сейчас уезжаем, но, по-моему, все не так уж плохо.
Хэнк всегда был человеком без предрассудков.
— Может, оно и к лучшему.
На кухне Мэгги встретила Элси.
— У вас тут пахнет горелым, — она втянула носом воздух.
— Да, Флаффи перевернула на скатерть подсвечник, и получился небольшой костер.
Элси через открытую дверь посмотрела на остатки обеда, тлеющие на лужайке перед задним крыльцом.
— Ничего, главное — не сгорел дом, — подытожила служанка.
Через полчаса порядок был полностью восстановлен и Мэгги Хэнк, Элси, Мейбл и тетя Марвина, сидя за кухонным столом, поглощали яблочный торт и ванильное мороженое.
— Я помню свой первый большой прием после замужества, — сказала Мейбл Тун, — это было в канун Рождества — обед на четырнадцать персон.
— Да, я вижу его, как будто это было вчера, — сказала Марвина. — Я надела зеленое бархатное платье с горным хрусталем на лифе. И все шло отлично, лишь тетя Софи слегка перебрала и ткнулась носом в ананасовое пирожное.
— Да, Софи подпортила дело, — подтвердила Марвина. — Мы не собирались надоедать тебе, мы просто решили заехать и посмотреть, как у тебя дела, ты так неожиданно уехала, что мы беспокоились о тебе.
— Мама, мне уже двадцать семь лет.
— Уезжая, ты вообще ничего не говорила о том, что едешь к мужчине, а теперь сразу замужество. Дорогая, скажи мне честно, ты…
— Нет, мам, я не беременна, — она почувствовала, что у нее вновь задергался глаз.
Мейбл подозрительно покосилась на Хэнка.
— Он увез тебя либо насильно, либо обманом. Он похож на хитреца.
— Нет, мам, этот человек просто предоставил мне возможность писать книгу.
Мейбл была в шоке.
— Ты что, вышла замуж, чтобы писать книгу?
— Нет, мам, — она не хотела, чтобы мать беспокоилась о ней, но не хотела выглядеть и полной идиоткой, — вышла потому… что я этого хотела.
Хэнк подвинулся к Мэгги и обнял за плечи.
— Любовь с первого взгляда, мы поняли это, едва увидели друг друга. — Он громко поцеловал Мэгги в макушку. — Любимая, скажи маме, как сильно ты любишь меня.
— Я его очень люблю.
Однако Мейбл не выглядела убежденной.
— Не знаю, — с сомнением произнесла она.