Но какие бы эмоции его ни переполняли, набрасываться на меня с порога мужчина не стал. Пожелал доброго вечера, обжег поцелуем кончики пальцев, немного задержав мою ладонь в своей, и прошел к накрытому столу. И вот уже около часа развлекал меня разговором. Расспрашивал о каких-то незначительных пустяках, склонив голову набок, внимательно выслушивал ответы. Рассказывал что-то свое, шутил. Да-да, герой моих кошмаров, страшный и ужасный инквизитор шутил. А однажды даже рассмеялся — так открыто и заразительно, что и я не могла не улыбнуться.
Отвечала я скупо и не очень охотно, стараясь говорить только то, что знала о настоящей Алианне. Тщательно подбирала слова, лихорадочно вспоминала все, что известно о дочери Ярвуда, и надеялась, что мою неразговорчивость спишут на застенчивость и обычное волнение новобрачной. И тем не менее вдруг поймала себя на мысли, что мне нравится сидеть вот так, время от времени поднося к губам бокал с вином, отпивать по маленькому глоточку и слушать истории о странах и городах, в которых успел побывать светлейший. Да и вообще нравилось общаться с синеглазым лордом.
Мне, метаморфу, доставляло удовольствие беседовать с инквизитором. Невероятно!
Еще вчера даже намек на то, что подобное возможно, я бы сочла дурной шуткой. А теперь вот сижу, разговариваю, улыбаюсь в ответ.
Впрочем, сейчас я не воспринимала Рэйнарда Нейта как инквизитора. Он был для меня интересным собеседником, обаятельным, внимательным, тактичным. И очень привлекательным, что уж скрывать. Пусть так и продолжается. Пусть этим вечером и ночью все проблемы, опасности и тайны задержатся там, за порогом спальни, а в комнате останутся лишь двое — просто мужчина и просто женщина.
А мир подождет. Имею же я право отдохнуть от Атроса хоть несколько часов? Маленький выходной до самого рассвета.
— Так вам налить еще вина, моя леди?
— Благодарю, мне уже достаточно. Я…
Посмотрела на Рэйнарда и осеклась на полуслове. Как бы ни был светлейший внешне сдержан и невозмутим, напряжение в комнате росло с каждой минутой, я очень остро ощущала это.
Чувственные нотки в тоне. Взгляд, все чаще и чаще останавливающийся на моих губах и темнеющий от желания. Прикосновения пальцев, когда мужчина передавал очередное блюдо, — томительные, волнующие. Все указывало на то, что терпение лорда тоже имеет предел и мы уже очень близко подошли к границе.
Вот его взгляд медленно, словно лаская, очертил контур моего лица, скользнул по щеке и снова замер на губах. Я ощущала его почти физически. Казалось, еще миг — и между нами заискрит. Сердце колотилось, как сумасшедшее, и я, не выдержав, нервно облизала губы.
— Алианна…
Вздрогнула от хрипотцы в чужом голосе, быстро встала, стараясь оттянуть неизбежное, и подошла к окну.
Да, этот мужчина мне приятен. Более чем приятен. Но, господи, я же совсем его не знаю!
Тишина за спиной сгустилась и тоже стала какой-то интимной, сексуальной. Да что же это такое?! С Егором я никогда не испытывала и малой части такого предвкушающего волнения.
— У вас замечательный сад, — ляпнула первое, что пришло в голову, лишь бы не молчать. Лишь бы хоть что-то говорить.
— Что?.. Сад? Да, наверное. Никогда об этом не задумывался. Им занимается садовник.
Сзади отодвинули стул. Светлейший тоже поднялся и не спеша направился ко мне. Мягко, осторожно, как хищник к особо лакомой, вожделенной добыче. Или мне от страха так показалось?
Шаги за спиной стихли.
Инквизитор теперь стоял так близко, что я ощущала тепло его тела, чувствовала, как легкое дыхание колышет пряди волос у меня на шее. И от этого по позвоночнику ползли предательские мурашки.
— Вам правда нравится?
Что? Кто нравится? Ах, он о саде.
— Да, очень красиво, мой лорд.
Почему мой голос срывается? И голова кружится. От вина, наверное.
Лучше б я не вставала из-за стола и не подходила к окну. Хотела уйти от инквизитора, а сделала только хуже.
— Я рад, что вам пришелся по вкусу сад. А еще приятно слышать, как вы ко мне обращаетесь. «Мой лорд», — в низком голосе мелькнула легкая усмешка, — но я бы предпочел, чтобы вы называли меня по имени. Думаю, сейчас это более чем уместно. Как считаете?
— Я… Я не знаю…
— Алианна…
Чужое имя, произнесенное глухим от напряжения голосом, заставило невольно отпрянуть, и на плечи тут же опустились тяжелые ладони. Согревая, успокаивая, притягивая к горячему, сильному телу.
— Не бойся, девочка, я тебя не обижу, — тихий шепот у самого виска.
А потом мужчина склонил голову, медленно втянул воздух, словно запоминая мой запах, и я почувствовала, как кожи настойчиво и жадно коснулись его губы.
Один поцелуй… Второй… Третий.
Изгиб шеи… Щека… Висок.
И рваное дыхание у самого уха.
— Алианна… Лиа…
Лорд вытащил заколки, освобождая локоны, несколько раз провел по ним рукой, пропустил пряди между пальцев, а потом уткнулся носом мне в волосы. Еще раз глубоко вдохнул, потерся щекой и развернул меня в кольце своих рук — к себе лицом.
Глаза, уже не синие, а фиолетово-черные, как грозовое небо, приблизились, заслонив собой все. Неповторимый аромат яблок снова окутал меня, как тогда, во время венчания, и мир поплыл, окончательно отдаляясь. Затерялся где-то там, в знойном туманном мареве. В голове не осталось ни одной связной мысли, будто с меня разом слетела вся ненужная шелуха разумных соображений и рассуждений, оставив только острые до боли и такие же яркие чувства.
Кто из нас первый к кому потянулся, не помню, но через мгновение мы уже целовались — неистово, страстно, самозабвенно.
Нейт так сильно сжимал меня, что было трудно дышать, но я не собиралась вырываться, наоборот, крепко обвила руками его шею и стиснула в кулаке волосы, чтобы даже не вздумал отстраняться.
Еще несколько минут сумасшедших поцелуев, и лорд все-таки разорвал объятия, но лишь для того, чтобы торопливо освободить меня от одежды, покрывая плечи, ключицы, грудь лихорадочными поцелуями. Платье шелковой волной упало к ногам, мужчина подхватил меня на руки и быстрым шагом направился в спальню.
Холод простыней немного отрезвил, вызвав вспышку неловкости, и я напряглась, сглотнула, опуская веки, но долго находиться в таком состоянии мне не дали. Светлейший каким-то шестым чувством угадал мое замешательство и стеснение.
Зашуршала сбрасываемая одежда, и кровать прогнулась под его телом.
— Не закрывайся, не надо. Хочу, чтобы ты видела меня, Лиа, — хрипло потребовал он.
Распахнула ресницы и снова попала в плен его удивительных глаз.
— Вот так. Смотри на меня, девочка. Только на меня, — удовлетворенно выдохнул лорд и, не разрывая взгляда, не позволяя ни на секунду отвернуться, накрыл собой.
Минутное ощущение тяжести чужого сильного, разгоряченного тела, а потом мужчина приподнялся, перенося вес на руки, и опять припал к моим губам, забирая остатки сознания.
Лицо… шея… грудь… живот… Казалось, он не оставил ни сантиметра моей кожи без прикосновения или поцелуя.
Сильные ладони развели мои ноги, пальцы коснулись низа живота в чувственной, интимной ласке, и я запрокинула голову, выгибаясь дугой.
— Сейчас… Назови меня по имени… сейчас…
Голос светлейшего вибрировал, срывался от едва сдерживаемых эмоций.
— Рэйнард, — послушно произнесла я. И добавила, повинуясь внезапному порыву: — Рэй…
— Лиа…
Еще один сводящий с ума поцелуй, и очередная то ли просьба, то ли приказ:
— Скажи, что принимаешь меня. Что ты моя.
— Принимаю… Твоя… — повторила я, почти не понимая, что говорю, и неотрывно глядя в странно мерцающие, почти нечеловеческие, стремительно меняющиеся глаза.
— Да…
Негромкий сдавленный шепот подтолкнул меня к самой грани, и я взорвалась.
Ослепительные огненные сполохи перед глазами… Ощущение падения… Сквозь него легкая вспышка боли показалась почти незаметной. Тем более что мужчина сразу же замер, давая возможность привыкнуть к себе, и положил ладонь мне на живот. Окутывая прохладой, успокаивая, снимая даже самые незначительные неприятные ощущения.
Я тихонько вздохнула, и лорд снова поймал мой взгляд, словно считывая ощущения. Улыбнулся хмельно и счастливо, на секунду приник к губам, а потом начал двигаться — сначала медленно, затем все быстрее и быстрее.
И прежде чем пространство вокруг нас раскололось на части, захлестывая меня эйфорией, я вдруг заметила, как изменилось лицо светлейшего. Кожа потемнела. На висках и лбу появились крохотные серебристые пластины, странные, похожие на чешуйки. Глаза засияли, зрачки вытянулись и стали вертикальными.
А может, мне просто показалось… Не знаю… Потому что в следующий момент меня изнутри опалило горячей волной, как тогда, у шара провидца, только на этот раз не болезненно — нестерпимо сладко.
Я закричала, не в силах больше сдерживаться, и почувствовала, как вместе со мной задрожал Рэй, поймав мой крик губами.
— Имани… Обещанная.
Это было последнее, что я услышала, перед тем как сгорела дотла и невесомым пеплом осыпалась на кровать.
Что чувствуют супруги после первой брачной ночи?
Боюсь, мне никогда уже не узнать. Не проверить. Женой лорду Нейту в полном смысле этого слова я не была, скорее, исполняющей обязанности жены. Да и брачная ночь оказалась своеобразной, не моей, а чужой. Краденой. Как и муж — позаимствованным на время у другой женщины. У той, что уже сегодня к нему вернется.
Так что не знаю, кто как, а лично я испытывала стыд. Перед инквизитором. Нет, не за то, что между нами произошло — тут стыдиться нечего. А потому, что обманула его.
До этого дня я вообще не думала о тех, кого помогала морочить. Да я, собственно, и знакома-то с ними почти не была. Короткая встреча у алтаря, несколько скупых слов, целомудренный поцелуй в уголок губ, арка невинности и все — прощай, дорогой, я пошла за гонораром.
И вот впервые чужой муж из незнакомца превратился для меня во вполне конкретного мужчину, синеглазого, красивого, желанного. С нежными руками, горячим сильным телом, умелыми губами, низким голосом — то требовательным, то настойчивым, то вкрадчивым. А то таким чувственным, что сердце подскакивал