о сурового и решительного вида.
Официальная версия, озвученная господином Ласантом, гласила: меры предосторожности вызваны неусыпной заботой его величества о благе и безопасности гостей. Но я-то знала реальную причину.
«Трапеза» неспешно продвигалась к концу. Инквизитор, казалось, потерял к нам с Теренсом всякий интерес, негромко беседуя о чем-то с эрлом Тшииром, и мне удалось относительно спокойно позавтракать. Но расслабляться не торопилась. Когда начали подавать десерт и горцы, прервав разговоры, вскинули головы, а их жены, как по команде, с интересом уставились на нас, я уверилась, что была права. А еще поняла, почему светлейший пришел на завтрак один, без Алианны.
Рядом тревожно нахмурился Вилмот, да и остальные пары подобрались, почувствовав, что приближается очередная проверка на прочность.
Двери отворились, и слуги торжественно внесли одинаковые круглые блюда, накрытые большими серебряными крышками. Как только официанты выстроились в ряд, эрл Тшиир величественно поднялся со своего места.
— Мы, гости королевства Вагуа, — начал он негромко, и каждое сказанное им слово падало тягучей каплей в напряженную тишину зала, — предлагаем присутствующим в знак дружбы и уважения разделить с нами наше традиционное лакомство.
Черт, вот и прозвучали ключевые слова. Дружба. Уважение. Разделить. Традиция.
Я успела за эти дни прочитать достаточно книг о Тхеире, чтобы понять — с этого мгновения завтрак закончился и начался ритуал, в котором каждый неверный жест, взгляд, слово может обернуться фатальной ошибкой. Шаг вправо, шаг влево — и ты навеки враг горца.
Тем временем встали остальные тхеирцы — мужчины и женщины — и забрали у слуг блюда.
Так… Насколько я знаю их обычаи, мужья подойдут к дамам, а жены — к нашим «супругам». Мне следует протянуть навстречу тарелку, обязательно двумя руками, иначе смертельно оскорблю угощающего.
Я обхватила тонкую фарфоровую посудину обеими ладонями и покосилась на Теренса. Он еле заметно кивнул. Значит, помнит.
Тхеирцы остановились у стола, переглянулись, одновременно подняли крышки, и по залу поплыл запах тухлятины — густой, тошнотворный, мгновенно вызвавший рвотные позывы.
— Мясо кайши, приготовленное по особому древнему рецепту нашего народа, — гордо объявил эрл Тшиир. — Чрезвычайная редкость и отменный деликатес. Раздобыть эту змею непросто, но нам помог… гм… случай. Да, случай. И мы спешим разделить свою радость с вами. Вкус кайши ни с чем не сравним, вы запомните его на всю жизнь.
— А запах? — пискнула одна из конкурсанток, самая молоденькая.
А ее муж еле слышно пробормотал:
— Великий Озантар, это еще и змея…
— Кайша всегда подается вместе с иши, — невозмутимо пояснил эрл.
М-да… подобного даже я не предполагала.
Нет, с какой целью нам продемонстрировали обезвреженную до уровня деликатеса змею, понятно. Инквизитор явно хотел посмотреть на реакцию окружающих. Но зачем такой специфический гарнир?
Иши — необычный фрукт, внешне похожий на земную дыню, только гигантскую, а по вкусу отдаленно напоминающий наше манго. Но аромат… лучше не вспоминать. Растет это чудо только на территории Тхеира в труднодоступных горных долинах, и вывозить его за пределы страны строжайше запрещено. Местные считают иши священным фруктом. Принять его в дар — величайшая честь, отвергнуть — святотатство.
Мне уже приходилось пробовать этот своеобразный плод, Ворон доставал. Не для того, чтобы побаловать или удивить, глупой сентиментальностью мастер не страдал. Для тренировки. Хозяин Гнезда считал, что я должна уметь держать лицо в любой ситуации, мало ли кого придется изображать. Поэтому время от времени угощал меня всякой экзотикой: скорпионами, тухлой рыбой, склизким сыром с плесенью и прочими «изысками». А Крыс учил, как незаметно использовать целительский дар, чтобы с достоинством проглотить «лакомство» и не подавиться.
Я осторожно потянулась к источнику, ухватила самую тоненькую магическую нить и с ее помощью почти полностью погасила обоняние. Все, теперь можно относительно спокойно лакомиться. Главное, не вспоминать, что «еда» еще сегодня ночью сама собиралась мной закусить.
Я улыбнулась подошедшему ко мне эрлу Ньону и, бережно держа тарелку двумя руками, протянула ее мужчине.
— С благодарностью принимаю и разделяю, — произнесла ритуальную фразу, наблюдая, как на тарелку ложатся красноватые куски мяса вперемешку с сочными ломтиками насыщенного голубого цвета.
Остальные конкурсанты если и слышали об иши, то вряд ли его видели, а уж тем более пробовали. А тут еще и кайша добавилась.
С рвотными спазмами справились все, хотя некоторым это далось с большим трудом. По крайней мере у большинства присутствующих лица стали непередаваемого сине-зеленого оттенка.
Тхеирцы вернули пустые блюда слугам и вновь заняли свои места.
— Приятного аппетита!
Слова эрла Тшиира прозвучали откровенным издевательством. Несколько дам после этого пожелания, не выдержав, прижали ко рту ладони. Хотя, судя по тому, с каким энтузиазмом сами горцы и их жены приступили к поеданию кайши и иши, допускаю, что его напутствие было самым что ни на есть искренним.
Барон Стилс с супругой тоже ели совершенно спокойно. Баронесса только побледнела немного, а в остальном вела себя очень достойно. Железная женщина. Настоящая жена посла.
Светлейший держался безмятежно. Невозмутимо накалывал на вилку кусок за куском и отправлял в рот, не забывая, впрочем, зорко поглядывать по сторонам. Хм… может, и он себе заранее магические фильтры поставил? Алианну-то явно пожалел, не привел.
Кстати, о супругах.
С беспокойством взглянула на Вилмота. Прямой как палка, «муж» застыл, стискивая побелевшими пальцами вилку, и судорожно сглатывал.
— Теренс, — позвала тихонько.
Он повернулся, прерывисто вздохнул.
— Белла, — ответил сдавленно. И снова: — Белла…
Секунда, другая — и лицо его прояснилось, стало решительным, и он принялся есть.
Со стороны, наверное, казалось, что Вилмот ко мне обращался, но я-то знала, в эту минуту он думал о настоящей Беларе.
Гадкий он временами человечишко, что уж скрывать, но жену любит искренне, почти самоотверженно. За это ему многое можно простить.
Я подняла голову и столкнулась со взглядом инквизитора. Пользуясь всеобщим замешательством, Рэйнард наблюдал за мной. Пристально. Не отрываясь. Лицо его казалось бесстрастным, но мне почудилось, что в синих глазах отражается внутренняя борьба, словно он недоволен происходящим, и еще какое-то странное чувство, похожее на… жалость.
Что ему надо? Желает знать, смогу ли я проглотить хоть капельку экзотического деликатеса? Изучает, как зверька в зоопарке? Или опасается, что не вынесу неприятных воспоминаний и в обморок грохнусь?
На Атросе моим девизом стало «Будь незаметной. Прячься. Не высовывайся». Но этот мужчина всегда, с самой первой встречи, очень странно на меня действовал, будил самые противоречивые чувства, точно подталкивая к опрометчивым поступкам. Вот и сейчас неожиданно захотелось бросить вызов. И я, не отрывая взгляда, аккуратно отрезала кусочек иши, втянула воздух, будто наслаждаясь прекрасным запахом, и аккуратно положила «лакомство» в рот.
А потом любезно улыбнулась сидящему напротив лорду.
Удар сердца… Еще один…
Светлейший отвернулся первым — хмыкнул чуть иронично, но не зло, в глазах заискрились смешинки, словно от хорошей шутки, и он наклонился к эрлу Тшииру, о чем-то спрашивая. Тот согласно кивнул, и Рэйнард вернулся к изучению остальных конкурсантов, видимо, пытаясь вычислить, кто из них ночью подбросил мне в спальню кайшу.
Удостоенные его внимания пары, и без того с огромным трудом впихивающие в себя «подарочек» горцев, окончательно растерялись. Краснели, бледнели, начинали давиться и кашлять. Мне так и не удалось понять, имеет ли кто-нибудь из них отношение к нападению. Вызвано ли их поведение страхом перед разоблачением, или это просто естественное отвращение к экзотическому блюду, что нам подали, боязнь опозориться и провалить испытание? Может, инквизитору повезет больше. Он в этом деле мастер.
Не все присутствующие сумели сдержаться и достойно завершить завтрак. Особенно когда Тшиир вдруг принялся очень красочно, в деталях описывать, как он охотился на свою первую кайшу, а затем ее разделывал. Одна из дам — самая юная, та, что спрашивала про запах, вскочила, содрогаясь в рвотных спазмах, прижала ладонь ко рту и выбежала из столовой. Ее муж хмурясь, последовал за женой. Хорошо хоть не бросил одну в подобной ситуации.
Пары, что в прошлый раз демонстративно не обрадовались нашему успеху… Как их назвал светлейший? Кажется, Масе и Браук. Интересно, кто из них кого представляет?.. Так вот, они тоже вели себя совершенно по-разному.
Лысеющий блондин и его пепельноволосая супруга держались не хуже нас с Теренсом, нет, пожалуй, лучше. Ели степенно, с достоинством, не торопясь, но и не давясь, не выказывая ни малейших признаков отвращения. Я даже заподозрила, что они одаренные и заблаговременно, как я, озаботились магическими фильтрами.
А у второй пары дела шли плохо. Мужчина несколько раз пытался попробовать десерт и не смог, хотя было видно, что он изо всех сил борется с собой. Наконец, совершенно отчаявшись, он отложил вилку и застыл, вцепившись пальцами в край стола. На лице жены, худенькой большеглазой брюнетки, мелькнула горестная гримаса. Она прикусила губу и вдруг решительным жестом придвинула поближе тарелку мужа, чтобы переложить себе все, до последнего кусочка. Хотя до этого с большим трудом справлялась с собственной порцией.
Я невольно восхитилась ее силой воли. Надеюсь, тхеирцы тоже оценят — я заметила, как внимательно они наблюдали за женщиной.
Мы с Теренсом закончили трапезу первыми. Через пару минут после нас финишировали блондино-пепельноволосые. Затем, с большим или меньшим успехом, домучили кайшу с иши остальные.
Результаты второго отборочного испытания пообещали огласить ближе к обеду — хотя о еде сейчас не то что думать, даже вскользь упоминать было тошно.