— Кто здесь?
Я не двигалась. Черт возьми, я даже не шелохнулась! Как он мог хоть что-то уловить?
В воздухе разлилось почти осязаемое звенящее напряжение, и весь мир вокруг исчез. Остались только мы двое. Наше дыхание, удары сердец. В темноте парка. По разные стороны живой изгороди.
Секунды тянулись невыносимо медленно, как в кошмарном сне. Мы не видели друг друга, но я бы легко описала все, что он сейчас делал. Чувствовала. Знала… Так, словно между нами не было преграды и я смотрела на мужчину в упор.
Вот он выпрямился еще больше… Настороженно повернул голову, оглядываясь… Решительно тряхнул головой и направился прямо к тем зарослям, за которыми пряталась я. Шаги возобновились.
Удар сердца… Еще один… И несколько мгновений на принятие решения.
Лиса подставлять нельзя, пора превращаться в Белару. В одежде подростка… И пусть. Пусть я буду выглядеть нелепо, смешно, неподобающе, сейчас не до приличий, отговорюсь как-нибудь. Одна только проблема: сменить чужую личину на другую я могла лишь в присутствии самого «носителя». Наблюдая за ним, а лучше касаясь. Вдали — только через свою собственную внешность. А это дополнительные секунды, которых у меня нет. Светлейший уже рядом.
Ладно…
Отступила на шаг. Еще отступила. Из-за изгороди донеслось властное:
— Стоять!
И я перестала таиться. Глубже натянула на голову капюшон и заспешила прочь, уже на ходу начиная трансформацию. Тело омыла привычная волна жара, унося личину Лиса, возвращая мне мой собственный облик.
За спиной затрещали кусты. Я прибавила шагу.
И скажите мне, что в такой темноте, да еще со спины можно разобрать? Мальчишечья одежда, куртка, скрадывавшая очертания фигуры, поверх волос — капюшон. Но инквизитор вдруг замер на долю секунды и глухо произнес:
— Алианна?
Этого еще не хватало.
Не выдержав, сорвалась на бег, но мужчина оказался быстрее. Вторая волна жара ударила изнутри в тот миг, когда тяжелая рука легла на плечо, разворачивая меня к преследователю. Я зажмурилась — только бы получилось. И еле удержалась на ногах от облегчения, услышав потрясенное:
— Белара?!
Успела.
— Что вы здесь делаете? — продолжал допытываться светлейший.
Я осторожно приоткрыла глаза, посмотрела на него снизу-вверх и отважно пискнула:
— Гуляю.
Ну а что? Тупить, так по полной.
— Гуляете? — недоверчиво переспросили меня. — Ночью? Одна? В таком виде?
— Так безопаснее, — пояснила я коротко и туманно. — Никто в темноте не узнает, примут за слугу.
Все, кроме вас.
— Я заходил к вам вечером, — протянул светлейший. Так, будто все еще не верил своим глазам. — Вилмот заявил, что вы плохо себя чувствуете, спите. А вы, оказывается, гуляете! — Голос его креп, наливался силой, и закончил лорд уже грозным: — Я же просил не покидать своих покоев.
— А я и не покидала. Весь день, — зачастила я. — Спала. Теренс сказал правду. Проснулась уже затемно, и так захотелось вдруг подышать… гм… свежим воздухом. Так захотелось… Сил нет. Я в комнате даже задыхаться стала. Нервное, видимо. Я не стала мужа беспокоить. Нашла одежду Вилфа, слуги, и вышла… то есть вылезла в окно. Меня никто не заметил, даже охрана. И никто не узнал.
Ну поверь же, поверь, что я просто сглупила. Женщина. Что с меня взять?
Пальцы инквизитора с силой вцепились в мои плечи.
— Вы казались мне более разумной… — яростно начал он, наклонился ко мне и внезапно застыл.
Я тоже замерла, потрясенная странным выражением, появившимся на его лице.
Мужчина резко втянул в себя воздух… Еще раз и еще… Будто не мог надышаться.
Господи, я же пахну, как Белара… точно как она. Я давно все меняю автоматически. Ну не мог же он уловить тот запах, что остался после меня настоящей? Или… мог?
Рэйнард уже не ругался, вообще ничего не говорил, лишь смотрел. Но лучше бы он бранился, честное слово. Потому что его взгляд… Он и путал, и сводил с ума одновременно.
— Белль…
Это тихое хриплое «Белль», необычное, так не похожее ни на «Белару», ни на «Беллу», окончательно выбило почву у меня из-под ног. Словно во сне, я видела, как светлейший наклоняется все ниже и ниже. А потом его губы коснулись моих, лишая дыхания, вбирая мой вскрик — протестующий или покорный, и сама не поняла.
И время остановилось.
Аромат… Неповторимый аромат антоновских яблок. Такой нужный, идеальный, абсолютно незаменимый. Он кружил голову, сводил с ума. Ресницы медленно опустились, тело обмякло, и мужчина, перестав чувствовать мое напряжение, ослабил мертвую хватку. Его руки скользнули мне за спину, обняли, стали медленно поглаживать.
Рэйнард дышал тяжело, сладко, горячо, губы его были жадными и требовательными. Но мне нравились и эта требовательность, и властная настойчивость, и то, как нежно, чуть остро он прикусывал нижнюю губу, вызывая у меня невнятный прерывистый стон.
А поцелуй становился все глубже и глубже, наполняя меня ответным жаром. Воздуха уже не хватало, но я готова была молиться, чтобы это никогда не прекращалось, чтобы длилось вечно.
Рэй находился слишком близко, чтобы я могла в этот миг думать о ком-то или о чем-то другом. Кто я? Кто он? Что ждет нас впереди? Разве это важно сейчас, когда наше дыхание слилось в одно, а его сердце колотится в моей груди? Бешено. Рвано.
Я чувствовала, что это правильно. Именно так, как должно быть.
Реальность напомнила о себе сама. Режущая боль ударила под дых, разом отрезвляя. Разлилась по всему телу, скручивая внутренности, вымораживая кровь. А вслед за ней к горлу подкатила тошнота. Откат от нарушения договора.
Я позволила себе на мгновение забыть, что теперь я — Белара Вилмот, добродетельная супруга Теренса Вилмота, обязанная хранить ему верность и блюсти честь. Но магия контракта, который мы заключили, мгновенно и очень жестко напомнила мне об этом. Если не остановлюсь, дальше станет только хуже.
И я со стоном разорвала поцелуй. А потом с силой оттолкнула от себя светлейшего.
Он коротко по-звериному рыкнул и вновь потянулся ко мне… В затуманенных синих глазах с вертикальными зрачками — мое отражение, на лбу и висках — уже знакомые серебристые чешуйки… Но я поспешно отпрянула от него, словно обожглась.
— Нет! — Даже ладони вперед выставила для надежности. — Так нельзя. Это… неправильно. Я замужем. А вас там ждет жена.
Сглотнула, преодолевая тошноту, и кивнула в сторону дворца.
А что я могла сказать в такой ситуации? Я, Белара Вилмот? Ведь на собственное имя и внешность у меня сейчас нет никакого права.
Несколько мгновений взгляд светлейшего оставался растерянным, непонимающим, а потом мужчина выпрямился, и лицо его изменилось, как будто на него тоже легла маска.
— Да, — повторил он застывшим голосом. — Неправильно. Все неправильно… Вы правы, дальше так нельзя. — И прежде чем я успела спросить, что он имеет в виду, добавил почти спокойно и твердо: — Вам пора возвращаться к себе. Идемте. Я провожу.
Мы больше не смотрели друг на друга, держались на некотором расстоянии и не разговаривали.
Не знаю, о чем размышлял лорд Нейт, а я, старательно глядя себе под ноги и борясь с накатывающей дурнотой, глупо и совершенно непоследовательно гадала. Бьется ли сердце Рэя так же судорожно и заполошно, как мое, ощущает ли он такой же вязкий жар, что огнем расползается от живота по всему телу? Или уже успел полностью взять себя в руки, как и полагается образцовому инквизитору?
Только когда мы свернули на дорожку, ведущую к флигелю, я остановилась. Плестись в таком виде через центральный вход — безумие. Там охрана, дежурные слуги, да и Теренс, наверное, еще не спит. Не дай Озантар, с расспросами пристанет, начнет поучать, выговаривать. А мне не до бесед с «мужем» — мутит все сильнее. До своей комнаты бы благополучно добежать, а потом до ванной.
И вообще не хочу… не могу сейчас никого видеть.
— Что случилось? — повернулся ко мне инквизитор.
— Думаю, мне не стоит там идти, — указала на полускрытое пока деревьями крыльцо.
Взгляд мужчины скользнул по моему лицу — впервые с момента поцелуя, остановился на губах, все еще припухших, горячих, я это чувствовала… Рэй коротко, сквозь зубы втянул в себя воздух, резко отвернулся, бросил:
— Хорошо.
И быстро пошел в обход дома. Я поспешила за ним.
Через пять минут мы уже стояли под моим окном. Распахнутым, как я его и оставляла.
Короткое заклинание — и нас отгородила от остального мира туманная завеса. Еще один приказ — и не успела я опомниться, как дымные ленты, сорвавшись с ладоней инквизитора, бережно подхватили меня, чтобы через мгновение мягко поставить на пол комнаты и так же бесшумно исчезнуть.
— Сладких снов, Белль, — раздалось снаружи.
Но когда я выглянула, увидела только спину инквизитора, который, не оборачиваясь, стремительно удалялся прочь.
Сладких снов? Кому-то с этим, может, и повезет, только не мне.
Резво добежала до двери в гостиную, высунула голову и, разбудив задремавшего в кресле Вилмота, скороговоркой выпалила:
— Я вернулась. Все нормально. Завтра поговорим. Сейчас занята.
А потом зажала рот, метнулась в ванную, закрылась на замок и нагнулась над раковиной.
Впереди меня ждала бессонная, очень беспокойная ночь. Незабываемая.
Магический откат даже после частично нарушенной клятвы — дело серьезное и крайне неприятное.
Глава 18
Рэйнард уходил прочь все дальше от ее покоев, от нее самой, держа спину прямо и судорожно, до хруста, до побелевших костяшек сжимая кулаки. Он не будет останавливаться, оборачиваться, смотреть, как бы ни хотелось. И дежурить у ее окон сегодня ночью тоже не будет. Потому что стоит ему хоть на минуту замедлить шаг, вернуться, взглянуть на нее, и он уже не сможет себя контролировать. И так держался на пределе.
В груди запекло, заныло, рвануло болью. Словно там поселился кто-то очень сильный и злой и теперь в ярости бился, выгрызая сердце изнутри, свирепея оттого, что Рэйнард уходит, покидает ту единственную из всех, с кем жизненно необходимо было сейчас остаться. До исступления и красной пелены перед глазами. До звериного рыка.