И я заговорила, быстро, сбивчиво, торопясь рассказать, что здесь произошло, прежде чем прозвучит роковой для меня приказ.
— На нас напал чернокнижник. Мы столкнулись с ним, когда выходили из дома. Арвес заслонил меня, а потом обрушил стену, чтобы этот… Говард до меня не добрался. А сам…
— Я знаю, — на удивление мягко перебил светлейший. — Чувствую. Здесь повсюду следы черной магии. И Арвес буквально насквозь ею пропитан.
Меня подняли осторожно, бережно, словно я не женщина, а хрупкая фарфоровая статуэтка, и обхватили за талию, то ли удерживая, то ли поддерживая.
— А еще я вижу на нем твою магию, — продолжил Рэйнард, наклоняясь ко мне, точно прислушивался, как часто и заполошно колотится мое сердце. — Ты лечила его и выложилась настолько, что теперь еле на ногах держишься.
— Нет, не из-за этого, а потому…
— Потому что ты сама недавно была ранена и до сих пор толком не восстановилась. — Он улыбнулся. Легко, едва касаясь, провел костяшками пальцев по моей щеке. — Значит, ты еще и целитель помимо… гм… всего прочего.
И почему мне кажется, что светлейший собирался сказать: «Помимо того, что метаморф»? Но он замолчал, обнял меня одной рукой, прижимая к своему телу, будто боялся отпустить даже на секунду, а другой достал из кармана переговорный камень.
— Целителей сюда. Немедленно, — бросил отрывисто.
Уже через несколько минут маги в синих лекарских мундирах с «драконьей» эмблемой у ворота озабоченно суетились вокруг Арвеса, что-то вливали в рот, проверяли пульс, сканировали ауру, накладывали заклинания. Все как на подбор — опытные целители с ярко искрящим источником, не чета мне, полудохлой недоучке. Эти живо поставят пациента на ноги.
К нам подошел один из магов, судя по тому, с каким почтением к нему обращались остальные, — старший.
— Простите, светлая леди, это ведь вы поделились с Арвесом энергией, я не ошибся?
— Да. — Поморщилась от незаслуженного обращения, но внезапная мысль заставила обеспокоенно переспросить: — Я что-то не так сделала?
— Наоборот, если бы не вы, он был бы уже мертв. Я хотел поблагодарить. От всех нас. — Он уважительно, немного церемонно поклонился и повернулся к инквизитору: — У вас удивительная супруга, мой лорд.
— Вы даже не представляете насколько, — уголком губ усмехнулся Рэйнард.
Не знаю, как для кого, а для меня его ответ прозвучал очень двусмысленно.
— Кажется, вам тоже нужна помощь, — целитель окинул меня пристальным взглядом, — позвольте мне…
— Нет, — рука светлейшего на моей талии внезапно потяжелела, а голос понизился почти до рыка, — в этом нет необходимости. Я сам справлюсь.
По лицу целителя скользнула тень улыбки, но он ничего не сказал — молча поклонился и отошел.
Рэйнард ни на мгновение не выпустил меня из объятий до тех пор, пока целители не ушли, забрав Арвеса. Только когда мы остались одни, он разжал руку и отстранился — и то не сразу, очень неохотно, будто заставлял себя это сделать. И тут же потянулся к моему лицу, а на его ладонях медленно таял тонкий серебристо-серый узор, подозрительно напоминавший чешуйки.
Интересно, кто меня все это время держал, отказываясь отпускать: инквизитор или дракон? И почему магия человека — темная, почти черная, а зверь — серебристый?
М-да… Мне бы о своей безопасности подумать, о том, что со мной будет дальше, а я о расцветке ящера размышляю. А еще о том, какие сильные, нежные пальцы у Рэя. Какие горячие… Как ласково, чуть подрагивая, они касаются кожи, скользят по лбу, щеке, очерчивают овал лица, задерживаются у губ. Изучают меня сосредоточенно и тщательно. На ощупь. И надо бы отойти, прекратить это… безобразие, но нет ни малейшего желания. Хочется просто опустить ресницы и подставить лицо его ладоням, как цветок подставляет себя солнцу…
— Значит, это тебя я тогда видел. Как же мог так ошибиться? Вы ведь абсолютно разные.
Сдавленный, словно внезапно севший голос светлейшего вывел меня из ступора. Я открыла глаза, которые до этого, оказывается, все-таки зажмурила. Облизала пересохшие губы и переспросила недоуменно:
— Видел? Где?
И запнулась, закашлялась — то ли от того, что горло перехватило спазмом, то ли от взгляда мужчины, жадно прикипевшего к моему рту.
Рэйнарду мой хриплый кашель не понравился. Он нахмурился, поднял руки, уже окутавшиеся туманным маревом, и быстро предупредил, заметив, что я дернулась в попытке избежать прикосновения:
— Никакого вмешательства и заклинаний. Просто поделюсь силой. Тебе сейчас она необходима.
Наверное, я слишком устала за эти сутки, чтобы спорить, препираться или бояться, поэтому просто подчинилась — без условий, возражений и лишних подозрений. Доверилась инквизитору.
Снова закрыла глаза, и ладони Рэя легли мне на виски, а потом… Потом в тело мощным потоком хлынула энергия. Искрящаяся, теплая, живительная. Я буквально купалась в ней, чувствуя, как уходит болезненная усталость, проясняется голова, перестают дрожать ноги, руки, возвращается бодрость. Когда Рэй опустил руки, я ощущала себя практически здоровой.
Удивительно.
— А ты, оказывается, тоже целитель, — не смогла сдержать довольной улыбки.
Похоже, кое-кого только что перекормили энергией.
— Только для тебя, — улыбнулся он в ответ, — ради своей пары дракон способен на многое.
Дракон…
Да, Рэйнард больше не драгх, он обрел вторую ипостась и стал истинным, а значит…
— Сегодня… Ты ведь сразу понял, что я не Алианна?
— В первое же мгновение. — Мужчина уверенно кивнул. — Я тебя больше никогда и ни с кем не перепутаю.
— И…
Господи, как же страшно это произносить, но надо. Давай, Ника, ты никогда не была трусихой и всегда смотрела опасности прямо в лицо.
— И догадался, кто я?
— Да. Ты — моя жена. По всем правилам и обычаям. По нашим традициям и по законам человеческих королевств, потому что в отличие от людей ни драгхи, ни тем более драконы не признают браков по доверенности. Не имеет значения, чьим именем ты назвалась, чей облик носила, — там, в храме, я обвенчался именно с тобой.
Улх побери!
— Ты — моя обещанная, — продолжал светлейший. — Имани, пробудившая дракона и давшая ему крылья. — Помедлил мгновение и закончил: — Ну и, ко всему прочему, еще иномирянка и метаморф. Так уж получилось.
Ну вот и все.
Сердце пропустило удар, сжавшись от ужаса, а потом бешено заколотилось. По спине побежали ледяные мурашки, но я все же нашла в себе силы вздернуть подбородок и спросить, удивляясь, как мне еще удается выговаривать слова:
— И что ты теперь собираешься делать? Со мной?.. Ты — инквизитор, я — перевертыш. Это ведь твой долг, охотиться на таких, как я…
— Долг? — поднял брови светлейший.
— Ну да. Разве не так? Люди говорят…
— Мы не люди. Долг любого дракона — в первую очередь заботиться о своей имани. Оберегать ее любой ценой. Перед этим все остальное меркнет, теряет значение. Я буду защищать тебя всегда, до последнего вздоха. В чем бы тебя ни обвинили. — Ладонь мужчины на мгновение коснулась моей щеки. — Что касается метаморфов… Все не совсем так, как ты думаешь. Вернее, совсем не так… Но это долгий разговор. Тебе нужно отдохнуть, выспаться, а потом, обещаю, мы обо всем побеседуем. Обязательно.
Он протянул мне руку, но я не торопилась вкладывать пальцы в раскрытую ладонь. В висках снова начал нарастать гул, к горлу подкатывал склизкий, противный комок, я уже понимала, что это. Заклинание, скрепившее мой договор с Вилмотами, любезно напоминало, как я близка к нарушению магической клятвы.
Контракт пока не закрыт, я все еще обязана его соблюдать. Да, по соглашению я получила разрешение снимать личину Белары, но лишь на несколько часов, не больше, и сейчас отпущенное мне время стремительно подходило к концу. Я должна снова превратиться в жену Теренса и не имею права сделать это при посторонних, не посвященных в тайну, тем более при инквизиторе. Выдать Вилмотов, рассказать, на кого работаю, навести на их след — тоже. И я ничего не могу с этим поделать. Разве только…
— Я не закрыла договор, — произнесла, отступая. — Ты ведь понимаешь, что это значит?
Светлейший кивнул.
— Мне нужно вернуться к заказчику. Как можно быстрее. Одной. Обещаю, я… Я вернусь. Приду, куда скажешь. Но сейчас… — Резко выдохнула и закончила: — Отпусти…
Сказала и застыла, затаив дыхание.
Инквизитор. Драгх. Дракон. Суровый и строгий. Властный и упрямый. Насмешливый. Нежный. Заботливый. Страстный. Я видела этого мужчину всяким и, кажется, незаметно для себя начала понемногу ему доверять. А он? Поверит ли он мне после всего, что было?
Ни от кого и никогда я так не ждала ответа. И в то же время очень боялась его услышать.
А Рэйнард молчал… Молчал, замерев, сжав кулаки, не сводя с моего лица потемневшего взгляда, лишь в вертикальных драконьих зрачках яростно билось неукротимое янтарное пламя.
Секунды тянулись бесконечно, томительно долго, каждая длиною в целую вечность. Сердце стучало так тяжело, что казалось, еще миг — и оно выскочит, проломив грудную клетку.
Если светлейший сейчас скажет, что женщина не должна сама решать такие вопросы, что ее удел — сидеть дома и ни о чем не думать, а потом потребует встречи с моими «сообщниками»… Не представляю, что тогда делать. Разумеется, я понимала, что инквизитор, скорее всего, и так уже многое знает, а чего пока не знает, о том догадывается. Но отвести его к теневикам, собственноручно сдать их? Этот вариант я даже не рассматривала.
Лис — мой друг. Старый маг, как ни странно, тоже. А с мастером я связана жесткими взаимными обязательствами, скрепленными все той же магической клятвой. Да я в любом случае никогда не прощу себе предательства.
— Я не могу, — вспорола сгустившуюся тишину короткая фраза, и я чуть не застонала от разочарования и странной боли, ледяной иглой впившейся в сердце.
Отказал. Не доверяет.
Имани, обещанная, истинная — просто красивые слова, а на деле лорд Нейт такой же, как остальные.