кнула дверь в свою спальню.
— Нельзя ли потише?!.. Роберт?
Чёрный мохнатый мешок по имени Анхор, лежавший на белоснежном ковре сморщил нос и зарычал на меня.
— А ну тихо, толстяк! — приказал псу Адальхарт, повернулся и остановил взгляд на моих влажных ключицах, виднеющихся в широком разрезе халата.
Я спешно поправила воротник, чтобы не торчало ни единого кусочка моего обнажённого тела, за исключением ступней, кистей и лица.
— Что ты здесь делаешь, Роберт?! — воскликнула я.
— Ты искупалась? Я решил помочь тебе с выбором платья.
— Какая забота, — прищурилась я подозрительно.
Нет, помощь, конечно, была неоценима. Ведь, бог знает, что принято надевать на обед к венценосным родителям.
— Вчера привезли твои наряды, и я не показал тебе, где их развесили.
— Логично, что в шкафу, — проговорила я, подозрительно рассматривая Роберта и голубое платье, которое он разложил на постели.
Порыв его светлости озадачивал. Он пришёл сам, хотя мог прислать служанку. Фрейлину… Интересно, у меня есть фрейлины, если я принцесса?
— Ты осталась в моём доме одна, лишённая прежнего круга общения, и я не хочу, чтобы ты чувствовала себя уязвимо, — произнёс Роберт, словно считывая мою тревогу.
Он глядел на меня без отрыва глаза в глаза, убивая и тут же воскрешая меня вновь грозной сталью взгляда.
Ах, зачем он так глядит! Сердце сейчас получит инфаркт…
— И… почему же я не привезла с собой своих служанок? — осторожно повела бровью я, то ли шутя, то ли укоряя. Пусть выбирает тот вариант, который ему больше нравится.
— Я не пускаю чужих людей на порог своего дома.
Адальхарт отчётливо выделил слово “чужих”, продолжая прожигать во мне дыру. От жара его взгляда я, кажется, даже успела обсохнуть.
23
— Да, остаться одной без круга общения очень некомфортно, — согласилась я, закусив губу. — Спасибо за платье, Роберт. Тогда я, пожалуй, оденусь?
Я ждала, что Адальхарт развернётся и выйдет, но он всё стоял и глядел на меня, как на чужачку из тех, про которых говорил, что не пускает на свой порог.
— Одевайся. Твой отец ждёт. Тебе помочь? — произнёс он.
— Я, может, и принцесса, но не немощная. Справлюсь, Роберт. Благодарю, — почтительно поклонилась “супругу”.
Адальхарт забрал своего “прислужника тьмы” и вышел из спальни. Вот и что это было? Он явно намекал, что я чужачка!
Но прямо не сказал.
Значит, мне просто показалось… Роберт странный. Да и я из другого мира. Мы люди разных менталитетов, у нас разные взгляды на жизнь. Мы просто не понимаем друг друга.
Вот и всё. Мне всё показалось.
Я вытерла и расчесала волосы. У Валери были шикарные локоны, как и полагалось молодой девушке. И не нужно было особого труда и особых средства ухода: ни кремов, ни масок, чтобы выглядеть потрясающе.
Но вот с платьем пришлось помучиться — в этом мире носили корсеты. Я слышала, что это не удобно, но кто же просит затягивать так, чтобы грудь выдавливало через декольте? Извольте. Я сделала себе самую лёгкую затяжку, расправила по плечам длинные вьющиеся пряди, любуясь в зеркало. Голубой цвет всегда мне подходил. Мне настоящей. Сочетался с моими сапфировыми глазами, удивительной глубины. У Валери глаза были просто светло-голубыми, но я отчётливо видела в них отражение своей души. Главное, чтобы никто другой больше не увидел.
Не хватало только одного. Казалось, на шее для полноты образа не доставало какого-нибудь украшения. Но, пооткрывав дверки ящиков туалетного стола, я не нашла никаких сокровищ. В шкафу и на столе тоже ничего не было обнаружено. Не может же быть, чтобы король отдал дочку замуж без приданого.
— Лера, ты готова? — Адальхарт постучал в дверь.
Я открыла и увидела супруга в сияюще-белом двубортном кителе с золотыми эполетами. Через плечо у него была перекинута голубая лента с орденами. Выглядел Адальхарт внушительно, будто императорский полководец с музейных картин.
Небрежно поправляя манжеты, Роберт уставился на мою грудь, словно тоже увидел, что чего-то не хватало для полноты образа или просто её рассматривал.
— Я не нашла подвеску… — смущенно проговорила я, прикрыв руками ключицы от прожигающего взгляда красивого кавалера.
Адальхарт молча прошёл в мою спальню, внося с собой дурманящий запах дикого вереска, и взял с полки над камином шкатулку, покрытую красным бархатом.
Моя вина: на камин я не заглядывала.
Роберт открыл шкатулку и выбрал массивную золотую подвеску с бриллиантами среди множества других украшений.
— Я подарил тебе это на помолвку, — произнёс Адальхарт. — Повернись.
Сердце принялось отплясывать канкан, когда я, убрав локоны, развернулась к Роберту спиной.
Тёплые пальцы коснулись шеи, и холодный металл обнял ключицы. По телу прокатилась приятная дрожь, которая в следующий миг сменилась волнующим оцепенением.
Адальхарт положил ладони мне на плечи и склонился к уху:
— Не бойся меня, Лера. Я не сделаю тебе ничего плохого.
Горячий успокаивающий шёпот обжёг нежную кожу. Я замерла в ожидании.
Он был сзади и волновал меня со страшной силой. Околдовал меня, одурманил.
Роберт… Ро-берт… Какой ты горячий.
Его руки с плечей двинулись по лопаткам. Зашуршали завязки корсета, и я оцепенела от ужаса, расширив глаза.
— Что ты делаешь? — сглотнула я.
Ощутила толчок в спину, не сразу поняв, что со мной происходит.
— Затягиваю корсет, Лерочка, — пророкотал “муж” на ухо, вновь будоража тёплым дыханием кожу.
Ещё один толчок. Плотная ткань платья стиснула грудь, лишая возможности свободно дышать. Шуршание шнурков — и, наконец, жаркие ладони одобрительно огладили позвоночник.
— Теперь ты великолепна.
Роберт вышел вперёд, окинув меня оценивающим видом. Я чувствовала, как кострами горят щёки и губы наливаются горячей кровью, становясь обжигающе тугими.
Он глядел на мой рот, и я чувствовала неизбежность поцелуя, которого желала и боялась.
В идеальном мире сегодня нас ожидало бы нежное утро новобрачных. И Роберт бы ласкал меня в объятиях, а я ластилась к нему, как благодарная кошечка, с ума сходящая после бурной ночи и выпрашивающая ещё. Но наше настоящее наполнено интригами и тайнами, овеяно духом неотвратимой опасности и, возможно… смерти.
— Но сегодня ты наденешь ещё кое-что, — проговорил Адальхарт, вынув из кармана брюк необычно мерцающий белёсый камушек на верёвочке.
— Не думаю, что это будет хорошо сочетаться с нарядом, — поморщилась я на странный предмет.
— Его никто не увидит. Подними подол.
— Что? Нет! — изумилась я. — Что ты хочешь?
Я попятилась, а Роберт наступал, сжимая в руке камешек, и, наконец припёр меня к стенке.
— Подними подол, Лера, или мне придётся самому, — низкий угрожающий голос заставил подчиниться, и я медленно потянула вверх платье, оголив щиколотку.
— Хватит? Зачем этот камень?
— Считай, мой свадебный подарок, который ты будешь надевать в свет. Подними до конца, я повяжу нить на талии.
— Знаешь, я лучше сама! — потянула нить из его руки, но Адальхарт не выпустил.
— Нет. Я должен убедиться. Ну же, Лера!
Устав ждать, Роберт притянул меня за талию. Горячие ладони обжигали сквозь ткань, и сердце выпрыгивало из груди от марширующих по коже мурашек.
— Не надо, пусти… — прошептала я осипшим голосом.
Адальхарт молча развернул меня спиной, вжимая в своё тело. Я забилась в попытке вырваться. Совершенно в бесполезной попытке. И когда его ладонь заскользила вверх по кружеву чулка, я застыла, прислушиваясь к ощущениям, которые вызывало во мне его прикосновение.
Чувственная сладость и одновременно гнетущее отчаяние, что этот человек — чужой муж. Запретная непозволительная нега. А ещё страх и полное бессилие. И злость на Валери и её сообщников за всё, что мне приходится испытывать!
— Вот и всё, Лера, — хрипло прошептал Роберт, расправляя на мне подол. Камешек остался привязанным на животе, предательски холодя кожу. — Я сказал, не причиню тебе зла и не возьму силой, успокойся.
Голос Роберта прозвучал немного раздражённо и безынтересно, и я почувствовала себя полной дурой. Ну и глупая же я. Что я там себе напридумывала? Что он собрался целовать меня и раздевать?
— Пошли, Лера. — Адальхарт предложил взяться за локоть и повёл из комнаты. — Не потеряй этот камень.
Казалось бы, простая фраза, но волоски встали дыбом от прозвучавшей в голосе стали. Поняла, если потеряю — мне конец.
Мы спускались по лестнице в гостиную, и я старалась отдышаться от пережитого. Тесное платье сжимало грудь, словно тиски. А близость большого сильного мужчины напрочь сбивала ритм сердца и подкашивала ноги.
Я ругала себя, какая же я дура, что поддалась привязке и влюбилась в него.
— Экипаж подан, мой лорд, — поклонился Сэм, встретив нас в гостинной.====Дорогие читатели, завтра прода выйдет не в полночь, а во второй половине дня♥️
24
— Почему не порталом? — поинтересовалась я, глядя на проносившиеся за окном изящно подстриженные деревья за белокаменной оградой особняка.
Дом у Адальхарта был большой, красивый и светлый, в отличие от его мрачного лица. Роберт сидел рядом на сидении, держал свои мужественно красивые губы плотно сомкнутыми и хмурился.
Я вопросительно вскинула бровь, желая снизить градус напряжения в карете.
— Его Величество приказал мне являться на публичные мероприятия торжественно через всю столицу, чтобы дать возможность людям порадоваться встрече с будущим наследником, — мягко проговорил “супруг” и, понизив голос, добавил: — А также велел позволить себе немного опаздывать, чтобы подданные имели время подумать о своих грехах и покаяться перед первым инквизитором.
— И много грешат подданные? — ляпнула я.
— Тебе ли не знать, Лера… — резко выдохнул “супруг”, сверкнув на меня серой сталью взгляда.
Ужасные люди эти властные драконы!