Лорд Эскорт побледнел и облизнул губы.
— Зеркальце молчит?
— Тишина… — помотала я головой.
Лорд потёр себе виски и часто заморгал.
— За портальной магией сейчас следят во все глаза… — проскрежетал он. — Но я могу призвать око, между нами сохранилась связь... Постараюсь узнать, как там Валери… А ты, Валерия, если она выйдет на связь, скажи, что я всё делаю по плану, пусть держится! — выпалил лорд Эскорт. — Обязательно скажи!
— Что должна сказать вам моя жена?! — прошипел Адальхарт, шагнув на ступени беседки.
30
— Ничего, — отмахнулся магистр.
Со звериным рыком Роберт двинулся на Эскорта и тот бросился к перилам.
— Не подходи к ней! И не трогай! Больше никогда! — прошипел Адальхарт, оскалившись.
— Мы всего лишь встретились на прогулке! — сипло выдавил Эскорт. — Что вы себе позволяете? Дайте пройти!
— Она моя жена, — низко прорычал Роберт и подступил совсем близко к магистру.
В воздухе сгустилось невероятное напряжение. Мне сделалось страшно. Казалось, Адальхарт сейчас свернёт шею Эскорту.
Глаза Роберта бушевали гневом, и желваки яростно сжимались. Нет, я не хотела видеть смерть, даже если этот человек действительно виноват, ведь жизнь так ценна, и её уже не вернуть. И я положила руки на плечо Адальхарта, стараясь успокоить.
— Роберт, не надо, — произнесла я.
Адальхарт не услышал или не захотел услышать. Его стальные мышцы под мундиром только сильнее напряглись.
— Что тебе нужно? Что ты хочешь от моей жены? — прошипел Роберт.
— Пустите! Или я позову стражу, скажу, ваш дракон одурел, генерал! И ваша репутация, как наследника, пострадает… — просипел лорд.
Эскорт побледнел от страха, но сдаваться с повинной не желал.
— Роберт, довольно! — воскликнула я, набравшись силы в голосе.
И, кажется, сработало.
— Смотри, чтобы твоя репутация не пострадала! — рыкнул Адальхарт и выпустил Эскорта. — Идите прочь, лорд!
Эскорт чуть не оступился, получив свободу, и с жаркими возмущёнными вздохами заспешил по тропинке, поправляя волосы и камзол.
— Я всё сообщу Его Величеству и совету! — брякнул он, отойдя на безопасное расстояние.
Роберт медленно развернулся. Его волосы выбились из идеальной причёски, и голубая лента на груди помялась, дыхание было яростным и частым, — и я поняла, он сюда бежал бегом. Нёсся, как гепард. Как лев, стремящийся изгнать врага со своей территории.
Взгляд его заволокло густой беспросветной тьмой, и я поняла, что срочно нужно успокоить мужа, не то тоже отхвачу по первое число.
И я разгладила ленту на его плече, неосторожно задев ордена.
— Извини, — прошептала я, вздрогнув от прорезавшего тишину звеньканья.
Роберт взял меня за руку и крепко сжал пальцы.
— Не извиняйся, — кивнул он на ленту и в следующий миг прижал меня к стене беседки, обдавая жарким дыханием.
Я вобрала его запах полной грудью. Аромат терпкого мёда. Сладость и горечь лугов. Желание, распускающееся, как весенние цветы, и запрет, как холодная штормовая волна, сносящая песочный замок.
— Я же просил тебя, Лера, — низко пророкотал Роберт, пристально глядя мне в глаза. — Не подходить к Эскорту.
— Мне не оставили выбора… — призналась я осёкшимся вдруг голосом.
— Хаос знает что с тобой могло случиться, больше ни на шаг от меня! — Роберт убрал от моего лица волосы и застыл, глядя в глаза.
Тьма в его взгляде растаяла — и тёплым светом замерцало серебро, будто в нём отражалось пламя очага в уютном доме. Сердце обжёг колючий холод, что это не мой дом и не мой мужчина. И я потупила взор. Но Роберт прижался губами к моим губам, и я замерла в страхе пошевелиться.
Адальхарт отпрянул, как ошпаренный, не позволив себе углубить поцелуй. Я успела лишь заметить, как сузились в две узкие полосы его зрачки — глаза проснувшегося дракона.
— Нет… Мне нельзя тебя желать, не сейчас, — пробормотал глухо Роберт себе под нос и тряхнул головой, словно смахивая наваждение.
Адальхарт так отчётливо выделил в своей неловко оброненной фразе слово “тебя”, что я снова почувствовала, будто бы он всё знает. Знает именно меня.
Холодная капелька пота потекла по позвоночнику от страха. Я сглотнула пересохшим горлом, переводя дыхание.
Роберт с печальной усмешкой взглянул мне в глаза, и они у него оказались вновь человеческими.
— Я обещал неделю не трогать свою жену, извини, Лера, — “супруг” заложил руки за спину и глубоко вздохнул. — Больше не повторится. Позволь, я возьму камень, — Адальхарт указал взглядом на мой живот.
То надень, то отдай. Не буду даже спрашивать, зачем! Меньше знаешь — крепче спишь, как говорится.
— Отвернёшься? — проговорила я, сжав в кулачке краешек подола.
31
Адальхарт нахмурился и повернулся спиной.
В застывшей тишине я зашуршала юбками и, дотянувшись до камушка, висевшего на моей талии, сорвала нить.
— Держи, — протянула Роберту согретый теплом моего тела камень, и “супруг”, на миг сжав его в ладони, отправил вещицу в карман брюк.
Подол спутался и никак не желал распрямляться, или это у меня руки не оттуда росли? Я смущённо стояла, одёргивая низ, и мысленно ругалась.
Всё же рано позвала его повернуться, нужно было сперва привести себя в идеальный порядок.
Во взгляде Адальхарт скользнуло умиление. Он молча склонился на одно колено и принялся расправлять мои юбки. Его широкие сильные плечи под плотной тканью мундира и завитки смоляных волос манили прикоснуться, запустить пальцы, ощутить гладкость и тепло. И я, натянутая от напряжения, как тетива, сжала пальцы в кулаки и закусила нижнюю губу, чтобы не дай бог не сорваться.
Но Роберт зачем-то коснулся моей щиколотки, легко, чуть уловимо, но ни за что не поверю, что случайно. И я, вздрогнув, полетела на него, как спущенная стрела. Ладонями упёрлась в его плечи. Мои волосы копной укрыли нас обоих, и мы встретились взглядами.
Сейчас точно поцелует. Несмотря на обещания.
— Так вот, где уединились наши молодожёны! — раздался смешливый женский голос. — Вам не хватило ночи?
Я выпрямилась, поправляя волосы. И почему так некстати, в таком растрёпанном виде судьба столкнула меня с Констанс! Уверена, это была она… Только бывшая может с такой остекленелой ревностью рассматривать новую избранницу мужчины, оценивать степень припухлости её губ от поцелуев и искать на шее следы страстных покусываний.
— Добрый день, Роберт, Валери! — натянуто улыбнулась леди со струящимися по плечам рыжими змейками волос. На ней было вызывающе-красное платье с большим декольте и пышно стоящей грудью четвёртого размера — мечта любого здорового мужика.
— И тебе добрый день, Констанс, — пророкотал Роберт, поднимаясь с колен.
Он называет её просто по имени без титулов… как всё запущено.
— Добрый день, — буркнула я, хотя какой он, к чёрту, добрый…
Так то и не скажешь, что Адальхарт зол на королеву за измену! Вон, как задорно глядит на неё, всю такую сияющую!
Ну, если ему нравятся такие, как Констанс, то на худенькую и костлявую меня, лежащую в больнице, он никогда в жизни не посмотрит. Да и зачем ему?
Эх, вот зачем я об этом подумала? Прочь, шальные мысли!
Порадовало одно: портрет, стоявший у кровати Роберта, принадлежал не Констанс. Минуточку, а порадовало ли? Я ведь буду продолжать мучиться догадками, кто та миленькая леди…
Окружённая стайкой девушек в пышных платьях королева Констанс приблизилась вплотную к беседке.
— Шикарно выглядите сегодня, такие распалённые, — вздёрнула она бровью. — Я вам не помешала?
— Нет, — вежливо отозвалась я.
— Помешала, — понизил голос Роберт.
— Простите-простите, голубки. Но все вас уже заждались в обеденном зале, особенно Его Величество.
— Мы сейчас идём. Иди, — приказал королеве Роберт кивком головы.
Она одарила его глубоко печальным взглядом и изящно развернулась, покачивая бёдрами. Весь её вид показывал, что леди обиделась. Уверена, она рассчитывала, что Адальхарт сразу побежит утешать. Наверняка, другие бежали.
— Идём обедать, Лера, — Роберт предложил взяться за его локоть.
Бедный дракон, бывали ли у тебя нормальные женщины? Что Констанс, что Валери — они совершенно не твои женщины.
32
— Его светлость герцог Адальхарт и его супруга Её Высочество принцесса Валери! — объявили нас, впуская в белые створки высоких дверей.
Обеденный зал сиял роскошным убранством. Высокие мраморные колонны, оплетёные золотыми ветвями лозы, подпирали сводчатый потолок, под которым висели каскадные люстры, а за большими панорамными окнами на полуденном солнце переливалась листва.
— Роберт, Валери, мы вас заждались, — ласково улыбнулся король, сидя на возвышении за отдельно стоящим столом. — Но молодожёнов можно понять, идите скорее, — помахал нам рукой.
Рядом с “отцом” сидела “мама” — королева Вивиан и незнакомый мне мрачный старый лорд с седой бородой и в белой праздничной рясе. Он напомнил мне мэтра Леонарда — наверное, тоже мэтр, только поважнее.
В тишине замершего зала, Адальхарт вёл меня за стол к королю. Гостей собралось около сотни, и все провожали нас пристальными взглядами.
Что же они так глядят! Никогда не любила публичность, хотя и не раз выступала на открытиях своих выставок. Но там меня все ждали и любили. А тут колят взглядами. Женщины — ревниво, что окольцевала завидного красавца, а мужчины оценивая — в Валери было, что оценивать. А может, у меня снова подол задрался?
Похолодели ладони, ноги сделались ватными, и глаза, наверное, от ужаса напоминали большие круглые блюдца.
Роберт накрыл тёплой ладонью сверху мои ледяные пальцы на своём локте, будто почувствовал смятение.
— Улыбнись. Ты прекрасна, Лера, — проговорил он тихо и тягуче.
И я поверила, что прекрасна. Безупречна. И со мной лучший мужчина. Я крепче взялась за его предплечье, обретая уверенность, и мы, плотно прижавшись друг к другу, прошли по ковровой дорожке мимо леди Констанс и лорда Эскорта. И, кажется, Роберт тоже гордился мной, как и я им, несмотря на то, что отношения между нами были, мягко говоря, непонятные и враждебные.