Окончательный план был готов тем же вечером. Идея Дэна была безоговорочно одобрена остальными наемниками, хотя лично мне казалась довольно-таки спорной. Что же касалось Алонсо, то его проникновение на чужую территорию являлось процедурой неоднократно отработанной. Так что, в сущности, спор разгорелся исключительно вокруг моего участия в операции. Дамиан был за то, чтобы я оставалась дома; я же настаивала на том, чтобы поехать вместе с ним. Однако поскольку задача Дамиана состояла лишь в том, чтобы дожидаться наемников неподалеку от особняка, дабы в случае необходимости прикрыть их отход, мне удалось добиться своего.
Наутро Нэт заявила, что намерена сама сообщить Руперту о нашей готовности, и зачем-то потащила с собой еще и меня. Алонсо заметил, что можно было бы просто отправить к графу слугу с запиской. Дескать, тот, наверное, именно на это и рассчитывал. Но Нэт расчетами Руперта не интересовалась и своего намерения не изменила. Так что, не встретив принципиальных возражений со стороны Дамиана, я пошла с наемницей за компанию. На этот раз карету за нами никто не присылал, и приказывать седлать лошадей мы тоже не стали, отправились пешком.
Десять минут спустя мы уже подходили к серому трехэтажному зданию. Привычно остановившись у двери черного хода, я собиралась постучать при помощи специально подвешенного сбоку молоточка, но наемница задержала мою руку.
– Вот! – Она торжественно извлекла на свет ключ. – Пойдем сюрпризом, – полушепотом объявила Нэт, только что не потирая руки.
Я немного засомневалась на этот счет. Далеко не все люди любят сюрпризы, и если наемницу Руперт и правда приглашал к себе в любое время суток, то на меня такое гостеприимство вроде бы как не распространялось. Впрочем, теперь я начала подозревать, что Нэт для того и взяла меня с собой в качестве сопровождающей, чтобы граф не истолковал ее появление в доме превратно.
– Долго будешь здесь стоять? – осведомилась с порога наемница.
Я тяжело вздохнула и шагнула за ней следом.
Нэт тихо закрыла за собой дверь. Замок щелкнул едва слышно. Никого не встретив, мы сразу же прошли к лестнице и стали спускаться в подвал.
– А если он не там? – тихо спросила я, признаться очень на это надеясь.
– Разберемся по ходу дела, – беззаботно пожала плечами Нэт.
Разбираться по ходу дела не пришлось. Войдя в подвал, мы сперва никого не увидели, зато почти сразу же услышали женский голос:
– Руперт, ну наконец-то! Неужели эта депеша настолько уж срочная?
Я в смятении устремилась обратно к двери, но Нэт вовремя успела схватить меня за руку.
– Тсс!
Приложив палец к губам, наемница с самым что ни на есть заговорщицким видом сделала мне знак следовать за ней. Я колебалась. Но, увидев, как Нэт решительно шагает вглубь помещения, с несчастным видом поплелась следом.
В подвале было полутемно: свечи не горели. Однако, немного продвинувшись, мы вскоре увидели принявшую нас за Руперта девушку. Я вздрогнула и тут же поняла: хорошо, что мы услышали ее прежде, чем увидеть. Иначе я бы успела напридумывать себе боги знают что.
Девушке оказалось лет двадцать на вид; в отличие от увиденных нами ранее сестер, она была брюнеткой с длинными прямыми волосами. Но главное заключалось, конечно, не в этом. Девушка лежала на кровати – не той, широкой, под балдахином, а второй, более узкой и скромной. На ее руки были надеты кандалы, при помощи которых она была прикована к спинке кровати. При этом из одежды на ней были исключительно корсет и нижняя юбка.
Приподняв голову, она увидела нас и испуганно задергалась.
– Что вы здесь делаете?!
– Пришли ненадолго по делу, – с широкой улыбкой уведомила ее Нэт, по-хозяйски усаживаясь на край кровати.
Девушка поспешила отодвинуться насколько могла.
– Убирайся отсюда! – возмущенно воскликнула она.
– Зачем же?
Нэт была само благодушие. При этом она как бы между делом извлекла из ножен один из своих кинжалов и принялась поигрывать им в руке.
Я не знала, куда деваться. То ли бежать прочь из подвала, то ли отвернуться, то ли, наоборот, остаться и внимательно следить за каждым движением, дабы, в случае чего, броситься между ними. Но долго мучиться мне не пришлось: снова открылась дверь, и в подвал вошел граф.
Руперт был в светло-коричневом халате, к счастью хорошо запахнутом, и в мягкой домашней обуви того же цвета. На мгновение остановившись у входа, он сразу же оценил обстановку и быстро зашагал в нашу сторону.
– Лиззи, детка, погуляй немного, – спокойно сказал он, подходя к спинке кровати и принимаясь освобождать руки девушки.
Та вдруг резко изогнулась и лягнула Нэт ногой. Наемница соскользнула с кровати; кинжал звякнул, коснувшись пола.
– Что ж ты ей ноги-то не приковал? – попеняла Нэт, вставая и потирая ушибленное бедро.
Руперт начисто проигнорировал ее слова. Сняв кандалы, он помог Лиззи встать с кровати, и девушка, бросив на нас с наемницей последний возмущенный взгляд, удалилась из подвала. На ходу она прихватила какую-то накидку. Лишь теперь Руперт повернулся к Нэт.
– Ты что, совсем сдурела? – напустился на нее он.
– Тебе не нравится, что я пришла? – невинно захлопала глазками наемница.
– Какого демона ты притащила сюда госпожу Телбридж? – возмущенно воскликнул Руперт. – Виконт меня после такого убьет!
– И очень хорошо, – беззаботно заявила Нэт, отходя к ближайшему креслу. – С удовольствием на это посмотрю.
– И по этому поводу ты решила распугать мне всех девушек? – фыркнул граф, шагнув следом за ней.
Взяв со стола бутылку вина, он предложил нам выпить. Мы отказались – я так и вовсе чувствовала себя не в своей тарелке, – и Руперт плеснул вина себе.
– Почему же сразу распугать? – обиженно отозвалась Нэт, убирая кинжал в ножны. – Я хотела сделать девушке приятное. Думала, раз у нее такие вкусы, то ей понравится.
– М-да? – изогнул брови Руперт. – То есть ты любишь такие игры? Хочешь – устроим?
– Только если привязан будешь ты, – мило улыбнулась наемница.
– Никаких проблем, но только при условии, что ты не станешь при этом отлынивать, – невозмутимо откликнулся Руперт.
– А это как получится, – уклончиво ответила Нэт.
– Тогда перебьешься.
Он развел руками, а затем облокотился о спинку кресла и раздраженно спросил:
– Так зачем ты сюда притащилась? Говори быстрее, у меня много дел.
– О да, это мы уже поняли! – язвительно воскликнула Нэт.
Я неловко переступила с ноги на ногу.
– Виконтесса, надеюсь, вы понимаете, что к вам мои слова не имеют никакого отношения? – уточнил Руперт, повернувшись ко мне, но тут же с упреком покосившись на наемницу.
– Догадываюсь, – пробурчала я.
Я не лгала. Ситуация хоть меня и смущала, но не выбивала из колеи настолько, как могла бы, к примеру, с полгода назад.
– Между прочим, мы с виконтессой действительно пришли к тебе по делу, – заявила Нэт. – Мы уполномочены сообщить, что план действий по возвращению королевского письма готов. И мы можем посвятить тебя в его детали – если, конечно, ты не слишком сильно занят делами.
Она многозначительно подняла брови.
– Ну так давай выкладывай, – отозвался Руперт, одновременно пододвигая мне стул.
За день до намечающегося торжества в загородном доме брезийского посла Эльвара лер Донна жизнь била ключом. Хотя до дня рождения посла и оставались еще целые сутки, на хозяина особняка, равно как и на всех его домашних, навалилось несчетное число приготовлений. Праздник в узком кругу гостей был делом нешуточным. С утра послу и его супруге пришлось провести уйму времени в обществе портных, а также разбирая почту, состоявшую из поздравлений, подарков, благодарностей за полученные приглашения, вынужденных отказов от приглашений, сопровождаемых развернутыми сожалениями, и конечно же обычных писем скорее политического, нежели личного содержания. Тем временем во всем доме проводилась генеральная уборка, а ближе к вечеру на кухне приступили к приготовлению некоторых блюд. По большей части жарить, варить, тушить и печь повару и его многочисленным помощникам предстояло завтра, однако кое-что можно и нужно было сделать загодя: к примеру, замариновать мясо. Так что невероятно вкусные запахи плыли по дому уже сейчас, дразня нос и предупреждая о том, что назавтра ожидание пиршества станет еще более невыносимым.
Из полного суеты, запахов и неизбежной во время уборки пыли дома многие старались по мере возможности выбираться во двор. Здесь тоже царила суета: слуги выбивали ковры, таскали воду, а также разгружали многочисленные телеги с подарками, продуктами, винами и прочими товарами. Зато во дворе у обитателей особняка появлялась возможность превосходно провести время, отдохнуть и развеяться, поскольку именно сюда сходились артисты и музыканты, стремившиеся выступить на завтрашнем мероприятии. В дом этих людей пока не допускали, а во дворе их выступления внимательно смотрел и слушал церемониймейстер, который и принимал затем решение о том, кому из них предоставить кров, еду и приглашение на работу.
Среди готовящихся выступить музыкантов зрительницы женского пола не могли не отметить необыкновенно обаятельного молодого человека со светло-русыми волосами, узкой бородкой и харизматичной улыбкой. Когда же настала очередь юноши и он запел, аккомпанируя себе на лютне, наблюдательницы и вовсе были сражены наповал. У певца оказался необыкновенно приятный голос, а артистичность исполнения придавала достоверности столь удачно избранному им романтическому образу.
Королевну трубадур полюбил когда-то.
Он ей песни посвящал, он лишился сна.
Были парню не страшны стражи и солдаты,
Ведь ему была нужна именно она.
Серенады распевал ласково и нежно,
Всюду следовал за ней, ждал вестей в саду.
И откликнулась она – это неизбежно –
На его горячий пыл, на свою беду.
Переписывалась с ним две недели кряду.