— Я постоянно буду жить за городом?
— Тебя это волнует?
В его голосе вспыхивают искры неподдельного интереса. Он удивлён, что я задаю подобные вопросы. Наверняка в его глазах у меня амплуа затюканный серой мыши, не имеющей собственного мнения. Не знаю почему, но рядом с ним у меня начинают расправляться крылья. Его пренебрежение и ироничная усмешка заставляют меня желать доказать, что Багратов ошибается насчёт меня. Я могу быть сильной.
— Да, меня это волнует. Или ты вечно будешь держать меня в заточении?
Он испускает тяжёлый вздох, выпуская сожаление пополам с накопившимся напряжением:
— Нет, Эрика. Это временно. Сейчас не очень спокойная обстановка. Недоброжелатели ищут способ подобраться к тебе.
Глава 15
Слова Багратова пугают меня до дрожи и вновь возвращают меня на исходную точку наших отношений.
Он — криминальный авторитет и крупный бизнесмен в одном лице.
Я — девушка, попавшая в беду не по своей вине.
Мы не друзья и даже не любовники. У нас есть контракт на договорные отношения.
— Опасность велика?
— Достаточно, чтобы я решил держать тебя за городом. Некоторые из бывших клиентов твоего брата не верят, что теперь ты считаешься моей. Они думают, это фарс. Я не хочу рисковать. Как только я смогу быть уверен, что в городе безопасно, ты переедешь. Довольна ответом?
— Вполне, — отвечаю я.
— Хорошо. Тогда я отправлю к тебе команду специалистов.
В назначенное время за мной приходит Циклоп. Рука здоровяка больше не качается на привязи.
— Ты уже выздоровел?
— На мне всё быстро заживает, — с едва заметной улыбкой отвечает охранник Багратова. Потом дотрагивается до наушника, слушая доклад других охранников. — Всё чисто. Можем выезжать.
— Твой приятель ещё не вылечился?
— Его выпишут на днях, — скупо отвечает Циклоп. — Соскучилась, что ли?
— Ага. По его небрежной и отвратительной манере вождения, — парируя, придерживая подол дорогого платья. На мне платье от Elie Saab. Оно слишком роскошно и не предназначено для простой жизни обычной смертной. Но благодаря стараниям специалистов по указке Багратова, я выгляжу, словно принцесса из сказки.
Мне до сих пор не верится, что роскошь становится одним из привычных атрибутов моей жизни. И будет таковым на протяжении целого года договорного брака. Поневоле задумываюсь о том, что по словам Багратова, все сопутствующее останется у меня. Свидетельства того, что удалось приподняться на несколько ступенек выше обычной жизни.
Автомобиль плавно выкатывается со двора. За окном мелькают высоченные заборы, ограждающие элитные постройки от чужих любопытных глаз. Я думаю о том, что мы с братом мечтали о чём-то подобном. На деле же у него была возможность воплотить наши мечты в жизнь, но он предпочёл делать вид, что мы находимся за чертой бедности. Я вздыхаю. Мне никак не удаётся понять его мотивов и до сих пор больно думать, что мой самый родной и близкий человек мог обманывать меня с невозмутимым выражением лица.
Багратов встречает меня в ресторане. Тёмные глаза вспыхивают огоньком одобрения — ему нравится то, что он видит. И по всей видимости, я отлично справляюсь со своей ролью.
Мы сидим за столиком в ресторане, когда официант шёпотом осведомился, можно ли презентовать мне подарок.
— Какой? — интересуется Багратов, напрягаясь.
— Букет цветов. Розы.
— Хорошо…
Букет роз, поднесённый мне, восхитителен. Нежные чайные оттенки и розовые бутоны прекрасно сочетаются. Сбоку прикреплена небольшая открытка. Я раскрываю её. Пол будто растворяется под ногами в ту же секунду. Мне кажется, что я падаю, а перед глазами расплываются чёрные буквы:
«Верни долг или сдохнешь, тварь…»
«Верни долг или сдохнешь, тварь…»
Эти несколько слов крутятся в моей голове на протяжении недели после посещения ресторана. Багратову удалось обратить всё в шутку, мол, у моей будущей жены появилось чересчур много настырных поклонников. Он отдал распоряжение в тот же миг. Узнать, кто доставил это послание.
Всё будет хорошо, так сказал фиктивный муж.
Но после этого короткого послания я не уверена, что даже рядом с Багратовым мне не грозит опасность. Теперь я уже не рвусь прочь из загородного дома супруга. Я выполняю все предписания, но погружена в уныние и начинаю бояться каждого шороха. В особенности, по вечерам.
— Я выяснил, кто это был. Больше они тебя не потревожат.
Я вздрагиваю от громкого голоса Багратова и прикладываю книгу к груди в защитном жесте. В темноте взгляда Дамира рождается штормовая ярость. Он переводит его в сторону, снижая градус злости до минимума, и садится на диван в метре от меня.
Его большие руки лежат на коленях в расслабленном состоянии. Но даже так в нём чувствуется мощь и сила. От него веет исконно мужской харизмой, в которую хочется завернуться с головой. Глядя на него, испытываю необъяснимо сильное желание спрятаться за фасадом его непробиваемой уверенности.
— Переезд состоится в скором времени.
— Уровень опасности снижен?
Мой голос немного дрожит. Я ничего не могу с этим поделать. Было легко играть невесту и девушку Багратова в окружении ослепляющей роскоши без тени угроз. Но стоило подельникам брата дать знать о себе, как меня тотчас же накрыло сильной паникой, как колпаком. Выбираться из-под неё удаётся лишь временами, но потом меня опять начинает топить в безотчётном страхе перед неизвестностью.
Не добавляет мне уверенности в себе и то, что Багратов несколько ночей подряд не ночует в своём доме. Постель кажется слишком огромной. Мне следует признаться, что я привыкла к его присутствию. Мне не хватает звука его глубокого мерного дыхания, которое я могу услышать в любой момент, стоит лишь проснуться.
— Надо с этим что-то делать… — Багратов красноречиво кивает в мою сторону. — С тобой. С паникой на твоём лице. Мои люди отследили того, кто отправил это послание. Я поговорил. Долг снят. Больше им не захочется даже думать о тебе.
— Решил проблему окончательно?
— Да. Если тебя интересуют подробности, то они остались живы. Но их маленькому бизнесу грозит полное разорение, и до конца дней им придётся питаться через соломинку. Думаю, они больше не способны рисковать тем немногим, что у них осталось.
— Это всё?
— Больше сюрпризов быть не должно.
Я собираю пальцы в замок, разглядывая безупречный маникюр. Во мне многое сейчас на ранг выше, лучше, чище. Даже зрение. Особенно зрение… Но я ощущаю себя очень неуверенно, как будто ноги в любой момент могут потерять пол, а я — упасть. И только от мужчины, сидящего рядом, зависит, разобьюсь ли я при падении или меня благополучно подхватят сильные руки.
— Хорошо. У меня только один вопрос. Что стало с вещами из нашей квартиры? Всё уничтожило взрывом?
Багратов вздёргивает смолянистую бровь и улыбается одними губами.
— Нет. А что?
— Их выкинули?
Багратов поднимается и медленно прогуливается по комнате, демонстрируя мускулистое, раскачанное тело мужчины. Я смотрю на него, как загипнотизированная. Он красив знойной, обжигающей красотой. В нём всё смотрится стильно, как у мужчин из рекламы дорогих часов или элитного парфюма. В распахнутом вороте рубашки виднеется смуглая, поцелованная солнцем кожа и толстая, золотая цепочка. Пожалуй, эта цепочка и татуировки на руках — это единственное, что вписывается в образ криминального авторитета. По крайней мере, в фильмах их изображали именно такими — с непременными атрибутами власти, видимых и понятных каждому.
— Нет.
— Я хотела бы забрать некоторые вещи, памятные мне. Я могу это сделать?
— Хорошо. Можешь забрать особо дорогие, памятные для тебя вещицы.
Почему-то я уверена, что люди Багратова перетрясли всё и обыскали каждый уголок квартиры. Но только спустя два дня, стоя на пороге квартиры, ведущей в прежнюю жизнь, я понимаю, что даже мои самые смелые предположения оказались неверными.
Глава 16
Люди Багратова не только перевернули всё вверх дном. Они располосовали все холсты и мольберты. Половые доски сорваны все до единой. Обои порезаны и свисают со стен, как лоскуты кожи, отстающей от тела. Повсюду царит бардак и разгром.
Переступаю через щепки и обломки, не понимаю, почему Багратов разрешил мне вернуться. Но спустя секунду до меня доходит, что это своего рода послание — Дамир показывает, как легко может уничтожить мою жизнь. По щелчку, не оставив от неё и крошечного следа.
Я рассматриваю то немногое, что уцелело, и отбираю семейный фотоальбом и парочку альбомов с набросками Эда. Не могу расстаться с рисунками брата. Он подлец и вёл двойную жизнь, но я помню о брате и хорошее. Его увлечение рисованием — лучшее, что было в нём. Лучшее и понятное мне, потому что Эд привил мне любовь к живописи.
Выходя с этими вещами из квартиры, я внезапно понимаю, что моего здесь не было вообще. Как будто я и не жила для себя, а жила по сценарию, написанным кем-то другим.
Оглядываюсь, разглядывая окна квартиры. Стёкла выбиты взрывом.
— Эрика, время, — негромким голосом поторапливает меня Циклоп и оглядывается по сторонам. Сегодня он выглядит намного более собранными и по-настоящему опасается того, что на меня будет совершено очередное покушение. Его пиджак топорщится в двух местах. Очевидно, сегодня он вооружен и опасен.
— Что-то забыла?
— Нет, — качаю головой. — Я взяла всё, что хотела.
— Тогда поехали. Карета подана.
Я покорно ныряю на кожаное сидение массивного внедорожника. За рулём сидит другой водитель. Не тот, что привёз меня и Циклопа сюда. Приглядевшись, понимаю, что это Шорох.
— Не ожидала тебя здесь увидеть. Говорили, что ты будешь отлёживаться, как минимум полгода, молчун.