— Снова? Напомни, когда я причинял тебе боль? — кривит пухлые губы в ядовитой усмешке, обдавая меня презрительным взглядом.
— Вчера. Или не терпится закончить начатое? — спрашиваю тихим голосом, звенящим от эмоций.
Взгляд Багратова становится острее. Он вонзается им в меня с силой, руша хлипкие заслоны. Чувствую себя так, словно он сканирует меня на предмет лжи и притворства.
Он мне не доверяет, догадываюсь я. Думает, что моя беззащитность и поведение — лишь маска, за которой скрывается алчная и расчётливая стерва.
— Я не связывалась ни с кем. Всего лишь воспользовалась щедрым предложением твоей любовницы. Она обещала помочь мне с побегом! — выплёвываю я, решая отбросить в сторону нерешительность.
— Врёшь… Мадина здесь ни при чём.
— Посмотри данные с камер видеонаблюдения в доме. Думаешь, зачем она приходила ко мне просто, чтобы потрепаться?
— Мадина привезла документы. От Юсупова, своего отца. Я знал о её визите.
— Но ты не знал, о чём она говорила со мной. Камеры не пишут звук?
Мои вопросы лишены всякого смысла. Багратов не верит мне. Ни единому слову. Я пытаюсь заставить его сомневаться. Но в мужчине слишком много перекрученных, лютых эмоций с привкусом агрессивной злобы хищника, которого пытались обмануть.
— Я не смогла бы организовать побег! — губы Багратова кривятся в саркастичной усмешке недоверия. Я продолжаю говорить, не обращая на это никакого внимания. — Ты можешь не верить мне. Но я прошу тебя поверить фактам. Я находилась под круглосуточным наблюдением. У меня не было ни единого шанса провернуть это самой и выйти, как ты считаешь на подельников. Это было сделано извне.
Внезапно Багратов начинает крениться в сторону. Я успеваю нырнуть под его плечо и вынуждаю опереться на себя.
— Уйди! — злобно рычит он.
— Если я уйду, ты упадёшь.
Я обнимаю мужчину за торс, с тревогой наблюдая, как по белой ткани футболки расплывается кровавое пятно. Помогаю мужчине преодолеть комнату и выхожу в коридор, громко зовя на помощь.
Багратова подхватывают и уводят, чтобы уложить обратно в постель. Через несколько минут в доме Багратова появляются люди в медицинских халатах, а воздух в коридоре возле комнаты мужчины начинает пахнуть медикаментами.
— Ему нельзя было покидать больницу! — говорю с отчаянием в голосе, полном слёз.
— Шеф решил иначе, — пожимает плечами Циклоп и пристально всматривается в моё лицо. — Переживаешь? С чего бы? Если шеф умрёт, ты будешь свободна. Не этого ли ты хочешь?
Я отшатываюсь от его жестоких слов. Нет. Я хочу не этого. Я не желаю зла фиктивному мужу. Я хочу, чтобы он жил.
— Предлагаю посмотреть варианты оформления свадебного зала…
Хорошо поставленный голос Инги вырывает меня из плена сумрачных мыслей. Некоторое время я просто пытаюсь понять, о чём она говорит. Свадебные залы, оформление… Всё это кажется чужим, словно из другого мира, к которому я не имею никакого отношения.
Брюнетка тем временем сама выбирает, куда сесть, и закидывает нога на ногу. Служащий заносит следом за ней кипу толстенных каталогов.
— Багратов ещё не поправился, — возражаю я.
— Я знаю, — с ледяной улыбкой на губах отвечает Инга. — Но он просил, чтобы ты сделала этот выбор сама.
Я вскакиваю на ноги, едва не теряя связь с действительностью.
— Ты говорила с ним? Когда?!
Инга выдерживает небольшую паузу и изящным жестом берёт один из каталогов.
— Предлагаю начать отсюда. Все тренды нынешнего сезона представлены здесь. Есть и более классические варианты оформления.
— Ты не ответила!
— Я нахожусь здесь не для того, чтобы отвечать на твои вопросы, — говорит, даже не поднимая взгляда. Инга скользит им по страницам лощёного глянца и постукивает острыми ноготками.
— Мне плевать. Я не стану выбирать, пока ты не скажешь мне, когда говорила с Багратовым! — говорю ледяным голосом и добавляю просящих ноток под конец. — Как он? Я хочу знать.
В лице Инги появляется небольшая толика сочувственного выражения, которую она прячет под профессиональной улыбкой.
— Вы живёте под крышей одного дома. Неужели ты ничего не знаешь о его состоянии?
— Да. Но Дамир не желает видеть меня. Меня не пропускают в то крыло этажа, где находится его спальня. Я только вижу, как иногда приезжают врачи, работает прислуга и сменяются охранники. Я пыталась разузнать у кого-нибудь из персонала. Но все они молчат, словно воды в рот набрали.
— Ты разозлила большого босса, которого лучше не злить, Эрика… Неудивительно, что Дамир Тамерланович не желает с тобой разговаривать. Давай вернёмся к нашему делу, — предлагает Инга. Видя, что я не настроена смотреть каталоги и вообще не хочу шевелить и пальцем, она вздыхает, говоря безразличным тоном, словно разговаривает об оформлении на свадьбу. — Босс в порядке. Он легко передвигается и даже занимается в тренажёрном зале, возвращая себе форму.
— У него есть тренажёрный зал в том крыле?
— Да, — коротко отвечает Инга.
Ох, а я за всё время, что здесь живу, даже не знала, что на втором этаже есть тренажёрный зал. Неудивительно, на самом деле. Ведь количество комнат — огромно, а мне не позволяют забредать в то крыло.
Чувствую себя героиней сказки. Хотелось бы добавить — «Красавица и Чудовище», но в моём случае, это, скорее, сказка о «Синей Бороде»
Глава 24
Мне не хочется находиться в томительном неведении. Но в то же время я не знаю, как подступиться в Багратову. Он словно нарочно избегает моего общества. Прошло уже почти две недели с момента его ранения. Я не видела Багратова с того самого дня, когда он пришёл в мою спальню, чтобы получить нужные для него ответы. Внутри поселилась тоска и отчаянное желание увидеть его. Во что бы то ни стало.
Но мне приходится лишь ждать его милости и собирать крохи сведений о фиктивном муже. Я знаю, что Багратов уже покидает дом. Обычно в ночные часы. Однажды засекла момент, когда он покидал дом в сопровождении большого числа охраны поздно ночью и вернулся лишь под утро. Может быть, у него имеются криминальные дела, о которых мне лучше не знать?
У меня не получается разболтать его молчаливых охранников. Кое-какая иллюзия общения налажена только с Циклопом. Может, с него и начать?
— Тебе сюда нельзя! — слышится резкий голос Циклопа.
Я вздыхаю и снова останавливаюсь на невидимой черте. Переступить за неё, значит, разозлить Циклопа, дежурящего сегодня. За широкой спиной охранника — длинный коридор с множеством комнат. В одной из них скрывается Багратов.
— Я знаю. И что, ни одной весточки о том, как чувствует себя твой шеф?
— Он жив. Сегодня чувствует себя лучше, чем вчера, — скупо отвечает Циклоп.
— Хорошо. Передашь ему это? — протягиваю плетёную корзинку с выпечкой.
— Хочешь отравить шефа? — подозрительным тоном спрашивает Циклоп, оглядывая испечённые мной маффины.
— Как бы я это сделала?
— Не знаю. Но женщины изобретательны. Унеси это.
— Они не отравлены! — злюсь я и откусываю от одного из маффинов. — Видишь?
— Ты могла заранее это предугадать и взять не отравленный.
— Могу откусить от каждого или просто выкинуть! — в сердцах произношу я, разворачиваясь в другую сторону.
— Оставь, — просит Циклоп. — Проверю по данным камер, что ты вытворяла на кухне.
Удостоверившись, что я не планировала отравить Багратова, Циклоп подвигает к себе корзинку, сминая маффины.
— Багратову нельзя есть сладкое сейчас, — объясняет он.
— Твой шеф планирует появляться или будет затворником?
Циклоп молчаливо пожимает плечами.
С этого дня начинается моё паломничество к охранникам, когда дежурит Циклоп. Через три дня я выяснила, что больше всего Циклопу нравятся черничные маффины. В ответ Циклоп снабжает меня крупицами сведений, вроде тех, что повязку сняли, и Багратов постоянно увеличивает физические нагрузки, стремясь как можно быстрее прийти в форму.
— И всё? — уточняю я, глядя на опустевшую корзинку. — Это всё, что ты мне можешь сказать за гору маффинов?!
— Качество и количество не всегда взаимосвязаны… — даёт туманный ответ Циклоп, из чего я делаю вывод, что он просто издевается надо мной. Возможно, даже по приказу самого Багратова.
— Ещё один круг, Эрика!
Я вздрагиваю от командного тона и резко оборачиваюсь, едва устояв на ногах. У кромки беговой дорожки стоит сам Багратов, сверля меня тёмным взглядом. Я подхожу к нему, переводя дыхание. Наклоняюсь к сумке, чтобы взять полотенце и отереть пот, но фиктивный муж ловко сдвигает сумку в сторону носком ноги.
— Ещё. Один. Круг. Марш.
Радости от его появления и выздоровления как не бывало. Я уже и так выжата, словно лимон, но приходится сделать ещё один круг по специальной беговой дорожке, расположенной в спортивной зоне на территории дома Багратова.
— Теперь всё? — спрашиваю и едва не валюсь с ног, завершив пробежку.
— Всё. С завтрашнего дня ты бегаешь по утрам со мной.
После этих резких слов Багратов разворачивается в сторону дома, удаляясь от меня.
— Твоё затворничество закончилось? — спрашиваю у него вслед и спешу за ним, подстраиваясь под его шаг.
— Нет. Я не был в затворничестве.
Багратов нарочно говорит короткими фразами, добавляя в каждую из них колких интонаций.
— Не был? — озадаченно хмурюсь я. — Но как же Циклоп? Он охранял…
— Он охранял коридоры. Но комната по большей части пустовала. Да, я лежал под капельницами дня три. Это слишком.
— Всё это фарс? Но как?! — изумляюсь я.
— Это мой дом, Эрика. Я могу покинуть его десятками способов, не возбудив подозрений. Если я делал вид, будто немощен и лежу пластом, значит, мне это было нужно. Всё ясно?
Сжимаю губы в тонкую линию, отмечая, каким торжеством и смехом светится тёмный взгляд Багратова. Выходит, я зря дежурила возле Циклопа?