— Совершенно зря! — кивает кивает фиктивный муж, словно угадал мои мысли. — Хватит раскармливать Циклопа выпечкой.
— И зачем тебе это?
Я злюсь и ничего не могу с этим поделать. Я же по-настоящему переживала и испытывала чувство вины, что Багратов пострадал сильно именно из-за меня.
— Ты всё это время играл в прятки?
— Только не бери на свой счёт, Эрика, — ухмыляется Багратов, открывая передо мной дверь дома. — Мой мир не крутится только вокруг твоей задницы, будь она хоть трижды аппетитной и умеющей собирать на себя неприятности.
Я зарделась от его слов, но Багратов тут же снова спускает меня с небес на землю:
— Позавтракаем вместе. Жду тебя в столовой через десять минут.
Разумеется, я выполняю приказ Багратова и, приведя себя в порядок, отправляюсь на совместный завтрак. Но мне сложно находиться рядом с этим мужчиной, не злясь на его выходки и прохладное отношение ко мне. Я досадую на него из-за недоверия. Если бы я могла изменить хоть что-то из прошлого, я бы это сделала, не раздумывая. Но это, увы, невозможно.
«Не думай о прошлом. Его не изменить. Лучше сосредоточиться на настоящем», — мысленно встряхиваю себя, изредка поглядывая на Багратова.
Завтрак проходит мучительно медленно. Тишина в столовой нарушается лишь стуком столовых приборов. Багратов поглощает свой завтрак и читает новостную сводку с экрана дорогущего смартфона. В воздухе висит напряжение. Но фиктивный муж мастерски делает вид, что не замечает его. Он спокойно уплетает завтрак, тогда как я едва притронулась к еде. Глядя на Дамира, выздоровевшего и полного сил, я испытываю одновременную радость и досаду. Больше всего злюсь на себя. Потому что мне кажется, что сейчас мы с Багратовым гораздо более чужие друг другу, чем во время первой встречи.
Я всё испортила своими руками. Эта мысль не даёт покоя, крутится постоянно в моей голове, снедает меня изнутри.
— Тебе нужно съесть что-то помимо кусочка тоста. Ты сильно похудела, — вдруг замечает Багратов, когда я поднимаюсь из-за стола.
Я с каким-то удивлением понимаю, что он прав. В последние две недели у меня почти не было аппетита. Я ела мало и почти не чувствовала вкуса еды. Виной тому — переживания за жизнь Багратова и пасмурные мысли о нашем будущем. Я думала, что фиктивному мужу плевать на моё состояние. То, что Дамир заметил, сколько я съела, хотя едва ли взглянул в мою сторону хотя бы раз, поражает до глубины души.
— Я не голодна, — спокойно отвечаю, вытирая салфеткой губы.
— Уверен, что это не так. Того, сколько ты съела и воробью не хватит, чтобы наесться!
Багратов откладывает телефон на стол, экраном вниз. Он снова гипнотизирует меня своим взглядом, создавая настолько прочную зрительную связь, что воздух напитывается его тёмной энергетикой.
— Сядь.
Помедлив всего секунду, я выполняю его приказ.
— Доволен?
Думаю, в самом начале нашего фиктивного брака я бы вообще не ответила ничего и даже пререкаться не стала. Но сейчас мне хочется проверить, как далеко может зайти Багратов в желании контролировать каждый мой шаг. Сердце бьётся в предельном ритме от собственной смелости.
— Не вынуждай меня напоминать о твоей роли и месте в этом доме, — прохладно, почти по слогам произносит Багратов. Медленно скользит взглядом по фигуре, словно раздевая. — Мне не нравится, что за две недели ты так сильно похудела. Купленное к свадьбе платье теперь будет болтаться на тебе. У тебя неделя, чтобы исправить это недоразумение.
— Свадьба уже через неделю? — севшим голосом интересуюсь я.
— Да. И будь добра, постарайся соответствовать высокому рангу моей невесты и жены.
После этих слов Багратов поднимается и вытягивается вверх сильным телом. Его чёрная футболка задирается, оголяя накаченный живот. При взгляде на его смуглую кожу, к тому же позолоченную солнцем, у меня внезапно пересыхает во рту. Мысленно я проклинаю Багратова за то, что он так чертовски привлекателен, и моё глупое тело начинает отзываться на близость этого мужчины.
Так больше продолжаться не может. Должны же быть у Багратова какие-то недостатки, помимо того, что он вынудил меня пойти на брак с ним?
Глава 25
Вынужденное отчуждение начинает угнетать меня всё сильнее и сильнее. Видеть этого мужчину и чувствовать арктический холод, направленный в мою сторону, это настоящая пытка. Я пытаюсь подгадать подходящий момент, чтобы поговорить с Багратовым, донести до него хоть что-то, но останавливаюсь в последний момент.
Глядя на суровое лицо Дамира с обозначившимися морщинами и решительными складками возле губ, меня пронизывает страхом быть отвергнутой. Но я же не в любовницы ему напрашиваюсь. Я просто хочу, чтобы… наше общение хотя бы частично напоминало то, что было до моей попытки побега.
Багратов собирается уходить куда-то. Я торопливым шагом догоняю его, дотронувшись до локтя. Он оборачивается, посмотрев на меня с удивлением.
— Ты что-то хотела?
— Поговори со мной! — выпаливаю я.
— Разве мы не говорим постоянно?
— Нет. Мы обмениваемся приветствиями и прощаниями, сводками новостей погоды. Это не разговор… — пытаюсь донести до него свою мысль, проклиная косноязычие, возникшее словно из ниоткуда.
Багратов демонстративно смотрит на часы. Даёт понять, что я задерживаю его.
— Дай мне минуту.
— Время пошло, — усмехается фиктивный муж, заглядывая мне глубоко в глаза.
— Я знаю, что ты не хочешь слышать разговоры на эту тему. Но я всё же скажу, что я не сама организовала попытку побега. Это была Мадина… Хочешь верь или нет. Но это правда! — с мольбой смотрю в тёмные глаза Дамира. — Я признаю, что это было глупо. Очень глупо и безрассудно. Жестокий мир криминального дельца для тебя привычен. Но я не привыкла жить в постоянном страхе. Я отовсюду ожидаю подвоха и прислушиваюсь к каждому шороху.
— Ты боишься? — перебивает Багратов. — Тебе нечего бояться. Ты под моей защитой.
— Это всего лишь пришлось к слову. Я… — слова запираются в глотке, но я проталкиваю их усилием. — Прошу прощения. Мне жаль, что ты пострадал, бросившись следом за мной. На выручку. Очень жаль. Я не хотела бы причинять тебе вреда. Я бы всё изменила. Но у меня нет такой возможности…
Высказав всё, что хотела, я испытываю грандиозное облегчение. Камень с души свалился. Зря тряслась в страхе перед неизвестностью.
— Прости. Если ты занят, я больше тебя не задерживаю, — добавляю торопливо и спешу уйти.
Моя ладонь касается перил лестницы, ведущей на второй этаж, когда в спину мне доносится:
— Эрика. Ты забыла кое-что.
— Да?
— Подойди, — велит мне фиктивный муж.
Он терпеливо дожидается, пока я преодолею расстояние между нами. Неожиданно быстро, но бережно привлекает меня к себе на грудь.
— Ты забыла обнять супруга.
Я обхватываю его за торс, запуская руки под ткань пиджака. Обнимаю изо всех, понимая, что начинаю плакать. С облегчением.
— Наконец-то. Сколько времени тебе потребовалось, чтобы догадаться принести извинения? — хмыкает Багратов в волосы, касаясь их губами.
— Ровно столько, сколько времени ты избегал меня.
— Не избегал, — возражает мужчина. — Держался в стороне. Боялся сорваться и причинить тебе вред, — добавляет после небольшой паузы. — Пойми одно, Эрика. Словить пулю для меня — дело привычное. Но тебе может угрожать большая опасность. Ты можешь пострадать. Это гораздо серьёзнее…
— Ты докопался до сути? — спрашиваю я.
— Это не твои заботы, — Багратов отстраняет меня, вытирая слёзы. — Я был ужасно зол на тебя. Хотел, чтобы твоя светлая головка удержалась на хрупких плечах лишь для того, чтобы самому оторвать её!
Улыбка Багратова напоминает хищный оскал. Но я внезапно расслабляюсь, радуясь тому, что мы поговорили.
— Значит, мир? — предлагаю я.
— Предлагаешь дружить с тобой? — иронично интересуется супруг, оглядев меня с ног до головы. — С такими красотками не дружат, их затаскивают в постель и любят до потери пульса.
Слова Багратова заставляют меня краснеть и обмирать — так сладко и щемяще сжимается сердце в груди, летя, словно птица.
— Но мы попробуем. Дружить, — выделяет последнее слово и уходит, оставив меня одну.
Подготовка к свадьбе идёт полным ходом. Мы с Багратовым видимся обязательно за завтраками, иногда за ужинами. Непременно встречаемся в постели, где мне приходится проводить границу кучей подушек, чтобы не оказываться наутро в жарких мужских объятьях, причиняющих дискомфорт крепостью захвата.
Но это не помогает. Ни капли. Наутро все подушки оказываются на полу, а Багратов вольготно располагает на моём теле свои руки или хуже того — ноги, прижимаясь так тесно, что я вспыхиваю от смущения. Он — здоровый и сильный мужчина. Активный. Его утренняя реакция на близость моего тела ужасно сильно смущает меня и заставляет полыхать.
Однако Багратова это ничуть не смущает. Наоборот. Он постоянно демонстрирует своё тренированное тело, обнажаясь передо мной и заставляя меня покинуть комнату с бешено колотящимся сердцем.
— Это было так забавно, Эрика, — замечает он, выйдя за мной следом. — Ты боишься меня, как мужчину? Или боишься своей реакции на меня, как на мужчину?
Его вопрос застигает меня врасплох. Я глотаю воздух, но он обжигает мои губы и лёгкие, заставляя пылать.
— Думаю, второй вариант более верный. Дружить с тобой невозможно. Хотя я честно попытался. День. Или два? — спрашивая у самого себя, рассуждая вслух. — Нет, я не умею дружить с женщинами. Тем более, с теми, которые реагируют на близость. Неужели ты ничего не почувствовала сегодня рано утром? — усмехается Багратов.
— На что ты намекаешь?
— Только на то, что тебе снился очень… очень хороший и приятный сон. Или это был сон наяву?