Багратов наклоняется, оставляя на моих губах тягучий, властный поцелуй. Я оказываюсь застатой им врасплох и забываю о том, что не хочу подпускать его к себе настолько близко. Это может плохо кончиться. Очень плохо… Особенно сейчас, когда Багратов пробирается пальцами к резинке пижамных шортиков. Заставляю себя отойти в сторону с ноющим ощущением внутри и желанием, чтобы Дамир продолжил начатое.
— Хорошо. Но ты всё равно будешь моей. По-настоящему. Я уже знаю, как сладко ты сжимаешься от удовольствия, и хочу распробовать это полностью…
— Фантазируй больше, Дамир! — бросаю я и пытаюсь пройти мимо, чтобы добраться до ванной комнаты. Но он настигает меня и прижимает к стене.
— Я понемногу трогаю тебя во сне. Уже несколько дней подряд. Изучаю по миллиметру. Сегодня я продвинулся гораздо дальше. Ты была очень довольна тем, что было, и шептала: «Да-да-да…»
— Это ты спросонья сам себе нафантазировал!
Я покидаю капкан его захвата. Но правда в том, что сегодня мне приснился очень горячий, взрослый сон. Мне было очень хорошо. Я даже испугалась, что могла издавать лишние, громкие звуки во сне. Но, что, если это был не сон? Багратов сделал это?
Боже, как стыдно! Почему он мне так нравится? Я должна испытывать злость и ненависть, но вместо этого таю от желания и любуюсь фиктивным мужем исподтишка.
— Подойди ко мне, пожалуйста.
— Ты сказал мне «пожалуйста»?
Дамир замер в дверях нашей спальни и гипнотизирует меня взглядом.
— Да, я умею говорить «пожалуйста», делать комплименты и дарить красивые подарки. Когда захочу. Сейчас — хочу.
Я поправляю волосы и осматриваю себя в зеркале. Выгляжу вполне стильно. Сегодня у нас последняя встреча с организаторами свадьбы. Нужно отрепетировать танец жениха и невесты.
Кивнув отражению, я подхожу к Дамиру. Древесный аромат его парфюма с кофейными нотками окутывает меня пряной дымкой. Я как будто уже пахну им.
— Ты извинилась за побег. Но я сам не сказал тебе ни слова. Сейчас я хочу извиниться, — неожиданно произносит Дамир. — За то, что едва не перешёл черту. Я знаю о твоей травме и страхе перед близостью. Но был зол и ослеплён яростью. Я рад, что не успел сделать тебе больно. Это даёт мне небольшой шанс на реабилитацию.
Он не привык извиняться, поэтому резко рубит словами и говорит их торопливо. Но я замечаю, как разглаживаются морщины на его лбу, когда он произнёс эти несколько чёртовых предложений. Они будто съедали его изнутри. Дамир сам хотел извиниться. Сделал это чуть грубовато, но исконно по-мужски. Иначе с ним быть не может. Внезапно я понимаю, что мне придётся принимать Дамира таким, какой есть, привыкшим раздавать приказы и командовать, привыкшим устранять лишних людей, как мусор. Он не любит церемониться и лишь иногда проявляет чудеса такта, делая исключение ради меня.
— Я тоже очень рада, что ты не перешёл эту черту.
— Протяни руку, — просит Багратов.
Глава 26
Я медлю совсем немного. Но потом выполняю просьбу Дамира. Он раскрывает коробку и показывает мне браслет, выполненный из белого металла. Я сразу узнаю овальный силуэт и узор в виде винтов. Это Cartier, серия Love. Безукоризненная элегантность и роскошь в одном флаконе. Дамир быстро надевает браслет мне на руку. Я поворачиваю кисть руки, любуясь игрой света на бриллиантах. Браслет, украшенный десятками бриллиантов, выглядит изысканно и роскошно. На него даже смотреть больно.
— Не снимай его никогда, пожалуйста. Это подарок от всей души.
— Даже на свадьбе?
— Я уточнял, он прекрасно впишется под любой из твоих образов. В том числе, и под свадебный наряд. Он подходит тебе, значит, будет смотреться идеально. В любом случае…
Я не стала противиться этому подарку. Он очень изящный и подходит ко мне по-настоящему.
— Ты готова репетировать танец? Или будешь избегать меня?
Багратова забавляет моя реакция на его близость. Стоит ли говорить, что меня саму это смущает ещё больше? Постоянное внимание Багратова не оставляет мне шанса остаться равнодушной.
Я начинаю смотреть на него иначе. Так смотрят на любимых и желанных мужчин. Я понимаю это, хоть не могу сказать, что была влюблена хоть когда-нибудь. Но когда это чувство кипит в крови, его чувствуешь всем сердцем и все выстраиваемые заслоны рушатся, как карточный домик.
— Расслабься, Эрика. Я не буду раскладывать тебя в ресторанном зале при куче свидетелей. Нас ждёт первая брачная ночь молодожёнов, — улыбается Дамир, притягивая меня к себе.
— Может быть, ты перестанешь болтать, и мы, наконец, отрепетируем этот танец?
Багратов взмахивает рукой. Из динамиков начинает лить романтичная мелодия, а слова песни «In my veins» Andrew Belle трогают за душу.
Oh you're in my veins
And I cannot get you out
Oh you're all I taste
At night inside of my mouth
Oh you run away
Cause I am not what you found
Oh you're in my veins
And I cannot get you out
— Почему именно эта песня?
— Мне кажется, она нам подходит. Это главное.
— Ты выбирал её сам? — удивляюсь и приникаю к мужскому плечу, позволяя ему вести.
Репетируя танец жениха и невесты, я позволяю себе задуматься о том, какими были бы наши отношения по-настоящему? Оказывается, помечтать об этом одновременно сладко и страшно…
Я стараюсь не дрожать слишком сильно в капкане его рук, но это очень сложно. Потому что Дамир не оставляет ни единого шанса на спасение. Он держит меня очень близко, гораздо ближе, чем требует танец. Я робко поднимаю взгляд, понимая, что он неотрывно смотрит на меня и замечает всё — каждый взмах ресниц и сбившееся напрочь дыхание. Губы начинаю гореть от его жадного, скользящего взгляда.
— Думаю, достаточно. В этом танце нет ничего сложного!
Я останавливаюсь и выскальзываю из рук фиктивного мужа. Он одаривает меня торжествующим взглядом.
— Скоро ты сама запрыгнешь на меня, умоляя приласкать.
— Ты резко изменил своё отношение ко мне. С чего вдруг?
— Мои люди ещё раз досконально проверили всё. Кажется, ты действительно, была ни при чём. Кроме того, что хотела сбежать от меня, разумеется.
— Ты всегда так долго думаешь, Багратов?
Он пересекает разделяющее нас расстояние и обхватывает подбородок пальцами:
— А ты всегда дразнишь своей недоступностью, дрожа при этом от желания?
— С тобой — никогда.
Наши взгляды пересекаются. На месте столкновения едва ли не искры сыпятся во все стороны. Краткая и невероятно тяжёлая перестрелка взглядами оканчивается ничьей. Нас отвлекают, желая ещё раз уточнить небольшие нюансы предстоящей свадьбы.
О нашей свадьбе можно сказать только одно: идеальная. Во всём. В каждой мелочи. Багратов закатил праздник, который можно брать в качестве примера для организаторов свадеб.
Роскошь. Безукоризненный стиль. Высокий уровень во всём.
В ней идеально всё: включая невесту и жениха. Вместе мы смотримся прекрасно. Рослый, сильный мужчина и его хрупкая, нежная жена.
Всё разыграно по нотам, как и планировалось. За исключением того, что после свадебного торжества мы по-настоящему отправляемся в отель. Номер для новобрачных.
— Зачем нам быть в номере для новобрачных? — беспокоюсь я.
— Наш брак будет фиктивным только для нас двоих и некоторых верных мне людей. Все остальные должны видеть красивую, счастливую и влюблённую пару.
— Наш брак фиктивный лишь для нескольких людей? — уточняю я. — Уверен? Мне кажется, что вся твоя свита в курсе того, какая я для тебя супруга. Самая, что ни на есть, фиктивная.
— Если хочешь, можешь отдать мне в первую брачную ночь свой супружеский долг по-настоящему, — ухмыляется Багратов, обжигая меня тёмными искрами, сверкнувшими в глазах.
Я не хочу реагировать на него. Лучше бы остаться равнодушной, но мне это плохо удаётся. Багратов волнует меня. Мне нравится смотреть на его красивое, волевое лицо с притягательной щетиной. Нравится замирать от восторга, глядя в его глаза цвета густых вечерних сумерек.
Я стараюсь сдержать участившееся сердцебиение и дыхание, игнорируя возбуждение, от которого даже покалывает кончики пальцев. Нужно отмести прочь эти чувства. Они совершенно ни к чему! У Багратова есть любовница, возможно, и не одна. Он присвоит целый год моей жизни, не стоит дарить этому криминальному элементу ещё и своё сердце.
Поэтому всю дорогу до отеля новобрачных я молчу и разглядываю ночной город, переливающийся огнями.
Отель кажется мне вычурным и помпезным. Позднее, разглядывая фото, сделанные в этот день, я пойму, что мы с Багратовым идеально вписались в атмосферу роскоши и соблазна.
Но сейчас я жутко нервничаю и переживаю, что магическое обаяние Багратова сыграет губительную роль. Мне не хочется, чтобы он мне нравился. Но он меня волнует и заставляет чувствовать себя так, словно я впервые влюбилась. Каждый знак внимания с его стороны обжигает меня и заставляет трепетать.
Я стараюсь не думать о его сильных руках и длинных пальцах. Но нам нужно сделать несколько фото на камеру, и Багратов активно пользуется этой возможностью, чтобы зажать в объятиях и лишить возможности дышать полной грудью, а потом похитить жалкие частички кислорода глубоким и тягучим поцелуем.
Он целует меня и один поцелуй перекатывается в другой. Дамир чувственно целует меня, даже когда рядом не оказывается фотографа, а туфли цепляются за ворс ковра. Я с удивлением понимаю, что мы уже в номере, а моя причёска растрёпана мужскими пальцами, которые сейчас коварно задирают юбки. Мой фиктивный муж матерится, что юбок слишком много и нетерпеливо дёргает тончайшую ткань, рвущуюся под напором его силы.
— Нет! — выкрикиваю я, охватываю запястья Багратова.
Я царапаю их ногтями. Но Дамир ведёт пальцы выше, забираясь под юбки. Его пальцы гладят внутреннюю сторону бёдер и едва задевают кружево белья.