— Я хочу тебя поцеловать.
— Целуй.
— Это будет очень низко. Но тебе понравится…
Я прокладываю дорожку из горячих поцелуев от шеи, до самого низа живота. Пунктирная линия поцелуев становится сплошной, когда я добираюсь до желаемого. Эрика смотрит на меня, не отрывая взгляда. Сначала робко и несмело опускает пальцы на мой затылок, осторожно перебирая волосы пальцами, но потом смелеет, отдаваясь ласке.
Сейчас она целиком принадлежит мне. Откровенная и беспредельная. Нежная. Мне доставляет удовольствие считывать языком пульсирующий ток удовольствия, которым прошивает её тело насквозь. Снова и снова.
Эрика лишь хватает воздух ртом, выдыхая сладко и нежно. В каждом звуке слышится восторг удовольствия. Пожалуй, это самый приятный звук, что я слышал за всю свою жизнь. Потом я поднимаюсь и прижимаюсь к ней всем телом, сливаясь воедино. Эрика мечется подо мной, едва находя себе место. Глаза закатываются от удовольствия. Она впивается ногтями в мои плечи, расцарапывая их до крови. Впервые она так откровенно и жарко показывает, как ей хорошо со мной.
— Ты очень красивая…
Мы скользим друг другу навстречу, снова и снова, вызывая обоюдный взрыв удовольствия. Потом она падает мне на грудь, зарываясь лицом. Мы оба мокрые настолько, что можно выжимать. Я разношу по телу Эрики наш запах. Влажный запах единения, плотно висящий в воздухе спальни.
— Мне так хорошо… — выдыхает Эрика и расслаблено перекатывается на кровать, ложась на спину.
Она запрокидывает руки над головой. Кистью правой руки Эрика прикрывает глаза от лучей слепящего солнца, падающего на кровать.
Между нами царит умиротворение и нега. Лёгкость во всём теле, а особенно она звенящая в моей голове, где нет ни единой мысли кроме той, что я хочу её, Эрику, в свою жизнь навсегда. Но когда жена отнимает руку от лица и поворачивается в мою сторону, я остро ощущаю, что Эрика будет говорить не о любви.
— Я хочу получить развод.
Глава 34
Дамир
— Развод? Почему? Ты всё ещё боишься меня? — предполагаю самое глупое, но очевидное.
Мою жизнь и бизнес нельзя назвать безобидными. Мир высоких ставок и больших денег сопряжён с риском. Эрика почувствовала это на себе, как никто другой.
— Нет. Не поэтому.
— Тебя не устраивает наш договор или то, как я живу? Может быть, я был недостаточно убедителен в постели? Дай мне пару минут, и я снова заставлю тебя кричать от удовольствия! — кусаю её за шею, пытаясь перевести всё в плоскость шутки. Но у меня отвратительное чувство юмора. Откровенно говоря, мои шутки иногда не кажутся смешными даже мне самому.
— Мне очень хорошо с тобой. Очень….
— Значит, ты останешься со мной?
Вопрос повисает в воздухе без ответа. Но я уверен в том, что Эрика останется. Не может не остаться после того, что произошло между нами сейчас. Огненная вспышка. Взрыв. Страсть. Нежность. Нет, всё не то…
Любовь. Мне скоро исполнится тридцать восемь, а я впервые занимался не сексом, но любовью. Не сбрасывал напряжение, но наслаждался близостью и отдавал так много, что, кажется, вычерпал всего себя. Но если она попросит, я смогу дать ей ещё. Я могу подарить ей всего себя, положив к ногам.
— Нет.
Что?!
Мне, наверное, послышалось? Но Эрика наклоняется и целует меня в губы легко и невесомо, а после отстраняется, кутаясь в тонкую простынь.
— Я не могу остаться, Дамир.
— Ты сказала, что тебе хорошо со мной.
— Хорошо, — соглашается жена. — Поэтому прошу, дай мне уйти.
— Это та самая легендарная женская логика, да? Я не понимаю, Эрика. Объясни. Чёрт…
Я сажусь и тянусь за сигаретами, сминаю пачку, бросаю её на пол.
— Просто поговори со мной. Прошу. Я попытаюсь понять. Если тебе чего-то не хватает, я готов изменить тут всё и…
Она отрицательно качает головой.
— И измениться. По крайней мере, попытаться это сделать.
— Нет, Дамир. Ты нравишься мне таким, какой ты есть. Но я всё равно хочу уйти. Мне это нужно.
— Зачем, Эрика? Я не понимаю.
— Дамир… — жена садится на кровать и вкладывает свои ладони в мои. — Я не могу жить твоей жизнью. Она не для меня.
— Ты боишься? Эрика, угроза устранена. У меня не всегда так жарко. Просто год выдался проблемным. Но всё осталось позади. Я смогу защитить тебя. И я это сделаю.
— Я верю, Дамир. Верю, что ты попытаешься это сделать. Но в то же время я знаю, что не смогу выдержать такое напряжение. Я не привыкла к такому давлению, моральному и физическому. Мне тяжело. Мне плохо. В то утро в отеле я окончательно поняла, что не смогу жить вечно в таком адреналине. Я боюсь, что однажды сломаюсь. Я хочу тихой и мирной жизни.
— Хочешь вернуться в свою раковину? Это не твоя жизнь, Эрика. Ты — яркая, красивая и ослепительная. Ты смелая и сильная. Ты раскрылась рядом со мной. Я верю, что ты — именно такая.
Я продолжаю говорить, пытаясь переубедить жену. Но всё, что я чувствую сейчас, это душевный раздрай. Даже после секса. Особенно после секса. Как можно после такой прекрасной близости хотеть уйти? Неужели я ничего не понимаю в женщинах?
— Я чувствую, как ты таешь рядом со мной. Хочешь остаться рядом.
— Я боюсь, что это лишь временный, чувственный морок. Опасаюсь, что могу поддаться влиянию момента, а потом буду горько сожалеть и проклинать свою слабость. Я не хочу быть пешкой в твоих играх.
— Ты боишься, что, наши чувства недолговечны? Считаешь, что причиной всему — мимолётное влияние момента и выброс адреналина? — догадываюсь я, читая ответ на глубине её зеленоватых глаз.
— Я хотела бы ошибиться. Но больше этого я хочу быть свободной, — немного помолчав, произносит Эрика.
Её слова звучат, как приговор. Она выглядит решительно настроенной. Мне хотелось бы думать, что это лишь прихоть, но Эрика говорит с очень серьёзным видом, как будто обдумывала это на протяжении нескольких дней. Может быть, так и было. Пока я оберегал её чувства и не склонял ни к чему, она думала, взвешивала за и против.
— Там, на старой даче ты сказал, что получил желаемое, перекрыл все убытки. Поэтому я хочу развестись.
— Что?!
— Я исполняла обязанности твоей жены. Всё это время ты проворачивал сделки через подставную фирму. Я перепишу её на тебя, можешь оставить себе все камни и деньги Эда — настоящие и фальшивые. Мне неинтересно, как ты распорядишься земельным участком. Наверное, найдёшь ему применение. Ты же отличный бизнесмен. И мне не нужен миллионный гонорар, обещанный тобой за услуги фиктивной жены. Я хочу назад свою жизнь. Я хочу получить развод.
— Ты вынуждаешь меня дать согласие на развод?
— Ты вынудил меня стать твоей женой. Это не тот брак, о котором я мечтала, Дамир.
— Но ты влюблена в меня. Я видел, как ты тянешься ко мне и сама хочешь меня.
Эрика переводит дыхание, а потом произносит фразу, которая по убойной силе приравнивается контрольному выстрелу в голову:
— Я просто смирилась со своей ролью. Но сейчас я думаю, что брат посмертно выплатил все долги, и ты можешь освободить меня.
Эрика
Спустя некоторое время
— Ты хорошо всё обдумала? — спрашивает Багратов, положив широкую ладонь на дверной косяк.
Он преграждает мне путь, не давая войти в офис к юристу. Я разглядываю его волевое лицо, запрещая себе думать о нашей близости.
Я была настроена решительно, хотела развестись, ведь Багратов получил очень и очень много. Он, разумеется, был против.
— Прошу. Подумай.
— Я думала на протяжении последних двух недель, Дамир. И за время раздумья я только укрепилась в своём решении.
У нас произошёл грандиозный скандал. Багратов вспылил и лишил меня возможности передвижения, заперев в доме без возможности даже выйти во двор. Я в ответ объявила голодовку и переколотила всю посуду, которую только смогла найти в его доме, невзирая на стоимость. Он показал себя жестоким тираном, а я дала понять, что знаю толк в женских истериках и могу даже воплотить в жизнь одну из них.
В итоге, он сдался и согласился дать мне развод. И вот теперь мы стоим у офиса юриста. Не хочу иметь ничего общего с миром роскоши и криминала, хочу уехать и быть свободной от всех. Я нахожусь в шаге от желанной свободы. Но Багратов снова пытается достучаться до меня.
— Багратов, нам назначено на десять. Мы уже опаздываем!
— Хорошо, будь по-твоему! — Багратов с грозным рыком распахивает передо мной дверь.
Через несколько минут мы уже сидим в удобных креслах, напротив друг друга. Нас разделяет только стол и кипа бумаг, приготовленных для развода.
— Если со времени нашего последнего телефонного разговора ничего не изменилось, можно приступить к подписанию бумаг, — улыбается юрист.
Муж молча кивает, не отрывая взгляда от листа бумаги, на котором что-то пишет размашистым почерком.
— Возражений нет. Я согласна подписать бумаги! — бодро заявляю я.
Я хочу разделаться с этим вопросом, как можно скорее. В какой-то момент я поверила, что Багратов может быть другим. Но то, как он запер меня в доме, сделав пленницей, показало, что он такой же — властный, жёсткий, привыкший всех прогибать под себя. Я не хочу стать его тенью и боюсь потерять себя рядом с ним. Не хочу, чтобы он снова втёмную использовал меня, как делал это не единожды. Поэтому развод. Развод и точка.
Я протягиваю руку за бумагами на развод, но Багратов опережает меня. Он подвигает к себе кипу бумаг и прячет их в свой кожаный портфель.
Нехорошее предчувствие отдаёт колкой болью сердце.
— Дамир? В чём дело? Кажется, мы всё обсудили.
— Да.
— Тогда зачем ты забрал бумаги? — я попыталась улыбнуться. — Хочешь ознакомиться с ними ещё раз?
— Мне нет нужды перечитывать то, что и так знаю. Вплоть до последней запятой.
Дамир застёгивает портфель и поднимается из-за стола. Высокий, статный, атлетического телосложения. Белоснежная рубашка обтягивает мускулистую грудь и широкие плечи.